В минувшие выходные мы с друзьями отправились в путешествие на Тарханкут. В августе пляжными фотосетами уже мало кого удивишь, так что снимать мы надумали не природные, а техногенные красоты западного Крыма — ветряки и солнечные электростанции. С первыми нам повезло: ни на Тарханкутской, ни на Донузлавской ВЭС не было ни туристов, ни охраны — снимай, сколько хочешь. А вот на солнечной электростанции в Николаевке начались сюрпризы.
Едва мы свернули с дороги в сторону обнесенных высоким забором с колючей проволокой солнечных батарей, как за оградой зашевелились неодобрительно кивающие в нашу сторону охранники с рациями, и меньше чем через минуту за нами выехал служебный внедорожник с людьми в форме.
— Что вы тут делаете? Это режимный объект, тут снимать нельзя, — сказал один из них.
— Уберите камеру, развернитесь и отойдите на полтора метра от забора, — добавил второй и остался стоять на месте, напряженно наблюдая за нашими движениями.
Нарушать правила не хотелось, и мы послушно развернулись назад. На второй СЭС в Перово ситуация повторилась. Только там смущенные нашим появлением охранники оказались более вежливы — они расспросили, кто мы, откуда приехали и под честное слово разрешили снимать «только для себя».
Выглядело все это немного странно: профессиональных кадров обеих электростанций Интернете хватает, и сняты они явно не исподтишка на телефон. То ли раньше фотографировать было можно, а потом съемку почему-то запретили, то охрана лояльна только к избранным. Но станцию все равно не спрячешь — да и зачем, если ею можно гордиться?
Это далеко не единственный пример искусственных ограничений, с которыми мы сталкиваемся. Обрастает заборами и шлагбаумами Фиолент, хотя пляжей в Севастополе очень мало. Стали платными самые популярные достопримечательности полуострова — Большой Каньон, долина Привидений, водопад Учан-Су и Кара-Даг. Закрыли въезд к Атлешу, Тихой и Лисьей бухтам. И это далеко не полный список.
С камерой в Крыму ты и вовсе становишься изгоем. Фотографировать не разрешают в аэропорту, больницах и супермаркетах.
На материке тоже, конечно, встречаются продавщицы, которых может возмутить съемка в торговом зале, но происходит это куда реже, а шансов отстоять свою правоту в этом случае — куда больше. А посетитель с камерой, между тем, действительно будет прав: закон разрешает свободно фотографировать в общественных местах и даже не спрашивать на то разрешения у окружающих.
Но в Крыму свои законы — в буквальном смысле. Именно эту фразу я однажды услышала от мелкого чиновника на официальном мероприятии, когда по чистой случайности тот попал в кадр вместо других, более важных персон.
«Ну и что, что в законе о СМИ сказано? У нас тут свои законы, стоило бы с этим считаться», — сказал он тогда. А тем временем мимо проплывали крымские вице-премьеры, которых камеры почему-то совсем не смущали.
Синдром вахтера — часть ответа на вопрос, почему нам постоянно пытаются что-нибудь запретить.
Но гораздо важнее другое. Тотальные запреты — это система кормления начальников всех уровней, от заведующих туалетами до министров. Они оптом запрещают все, чтобы потом в розницу отменять свои запреты — выборочно, в обмен на деньги или ответные услуги. И это работает на всех уровнях.
Да и само законодательство у нас построено так, что жить, не нарушая каких-нибудь подзаконных актов, практически невозможно, а чтобы следить за постоянными и непубличными нововведениями, нужно быть круглосуточно подключенным к системе «Гарант».
Там, где запрещено все, при желании можно наказать любого. Как в известных поговорках: «Был бы человек, а статья найдется» и «То, что вы еще на свободе – не ваша заслуга, а наша недоработка».