Второе пришествие отца Халюты

«Разговоры о передаче объектов заповедника "Херсонес Таврический" являются беспочвенными до предоставления для находящихся в заповеднике музейных коллекций необходимых помещений, на которые согласится музей, — заявил вчера спикер Московского патриархата Владимир Легойда. — Речь идет исключительно о передаче церкви храмов и монастырских строений, а не иных музейных объектов». По словам Легойды, в РПЦ не считают в настоящий момент актуальным ставить вопрос о «скорой передаче объектов епархии».

На днях Благочинный Севастопольского округа протоиерей Сергей Халюта выступил по местному телевидению и публично заявил, что крымская епархия настаивает на возвращении в лоно церкви 24 зданий бывшего монастыря, в которых сейчас расположены залы, хранилища, лаборатории и мастерские музея-заповедника «Херсонес». Служители церкви не упустили в перечне даже общественный туалет для посетителей.

«Передача объектов Херсонеса Таврического церкви поможет начать процесс подлинного развития Национального заповедника», — авторитетно и безапелляционно вещает с экрана Благочинный.

На всякий случай напомним, что Сергей Халюта — это тот самый священник, который полтора года назад распоряжением тогдашнего губернатора С.И. Меняйло был неожиданно назначен директором Херсонесского музея (музей тогда еще не успел получить федеральный статус), но под нажимом общественности ушел, продержавшись в своем кресле всего три дня. Хотя и за это короткое время он успел поставить на городском совете вопрос о передаче земель вверенного ему музея церкви.

Тогда в борьбу за Херсонес включились практически все понимающие ужас ситуации люди: от директора Эрмитажа Михаила Пиотровского, до советника президента по культуре Владимира Толстого. История дошла до Кремля, и в нее вынужден был вмешаться лично Владимир Путин. В Севастополь спешно приехал министр культуры, Благочинный Халюта отправился восвояси служить, музей вернули профессионалам. А ровно через год (заметьте, день в день) адмирал-губернатора Меняйло отправили полпредом в Сибирь. Одновременно покинул Крым и полномочный представитель президента О.Е. Белавенцев — его перевели на Кавказ. Прямо как декабристов…

О высокопоставленных чиновниках приходится вспоминать, поскольку именно они были инициаторами того странного назначения. Не секрет, что Халюта водил близкую дружбу с бывшими адмиралами, как и еще с одним известным в Крыму персонажем — Павлом Лебедевым. Министр обороны Украины при Януковиче сразу после возвращения Крыма в родную гавань превратился в крупного российского бизнесмена, чуть ли не эксклюзивного застройщика самых аппетитных земель Севастополя и окрестностей. И наверное, самого скандального. Потрясавшие город истории о вырубке заповедных лесов и строительстве многоэтажек в урочищах Ласпи и Батилиман связаны именно с его фирмой «Парангон». И что удивительно, адмиральская власть тогда не спешила бороться с явными нарушениями закона со стороны бывшего коллеги. Кстати, все означенные господа по сей день входят в попечительский совет фонда «Корсунь», который, судя по уставным документам, содействует всему хорошему в Севастополе и выступает против всего плохого. Конечно же, в теснейшем взаимодействии лично с господином Халютой.

Нужно отдать должное упорству и целеустремленности отца Сергея Халюты в его попытках завладеть Херсонесом. Раньше он искал помощи в Киеве и пытался одолеть музей с помощью украинских властей. Кое-чего добился, а уж нервы руководству заповедника потрепал основательно. Потом он уговаривал горожан голосовать за Лебедева на выборах в Раду. Весь город был увешан билбордами с изображением двух этих джентльменов — одного в костюме, другого в рясе. Теперь он ищет поддержку уже не в Киеве, а в Москве и дружит с байкером Хирургом. Каждый год брутальная ватага православных мотоциклистов торжественно въезжает на двор Владимирского собора почему-то под красными знаменами СССР и полотнищами с изображением Рамзана Ахматовича Кадырова. Одетые в кожу и увешанные черепами и крестами лидеры «ночных волков» ритуально обнимаются с отцом Халютой, широко крестятся и смиренно отправляются на другие культурные мероприятия. Кстати, весьма спорное выделение земли под байк-парк «Патриот» на горе Гасфорта тоже не обошлось без помощи фонда «Корсунь».

Летом 2015 года Халюта был как никогда близок к цели. И директорский пост он принял исключительно в качестве послушания, как трогательно лично признался перед коллективом музея. «Это тяжкий крест», — с глубоким вздохом сокрушался тогда Благочинный. Тогда же перед всем честным народом он утверждал, что имеет историческое образование и даже научную степень (по официальным данным, он окончил медучилище, а также духовные семинарию и академию экстерном), что его назначение согласовано в министерстве культуры, что у него есть благословение патриарха. На поверку все это оказалось выдумкой. Японский самурай уже потянулся бы к мечу, но отца Сергия потеря лица не смутила. Но обида в сердце, видимо, осталась.

Выдержав небольшую паузу и подготовившись, Халюта ожил вновь. Теперь он борется за исполнение российских законов, так, как он их понимает: «Мы подготавливаем документы для того, чтобы исполнить закон №327 от 11 ноября 2010 года «О передаче церковной собственности, которая находится в государственной или муниципальной собственности». То есть сегодня Симферопольская и Крымская епархия исполняет закон Российской Федерации».

Церковь на страже светских законов! Хотя ранее, при губернаторе Меняйло, он почему-то про этот закон не вспоминал, видимо, чтобы не осложнять жизнь уважаемому человеку.

Богу богово, а кесарю кесарево

Далее еще интересней: «Ни Советский Союз, ни Украина, ни сегодня Российская Федерация на сегодняшний день не сделала ничего, чтобы этот музей стал действительно музеем». Зато у епархии, как оказалось, есть своя концепция, и она «генерирует идею развития Национального заповедника Херсонес Таврический».

«Поэтому нужно спокойно, без конфликтов постепенно идти к пониманию того, что Богу нужно вернуть богово, а кесарю вернуть кесарево. Мы обязаны исполнять закон. Наше обращение, может быть, поможет сегодня и Министерству культуры Российской Федерации, и дирекции заповедника начать процесс подлинного развития Национального заповедника», — смиренно качает с экрана головой Благочинный.

Обсуждать возможные последствия бессмысленно в силу их очевидности и катастрофичности. Халюта предлагает упразднить «Херсонес» как уникальный археологический музей-заповедник, входящий в список мирового наследия ЮНЕСКО и крупнейший в Крыму научный центр, а вместо него вернуть монастырь. Пустынь, как говорили монахи-подвижники в былые времена. Его слова о создании музея в другом месте не серьезны, поскольку не может существовать музей-заповедник древнего города вне самого городища, которое является главным экспонатом.

В музее более полутора сотен сотрудников, его посещают сотни тысяч туристов, работают специалисты из разных стран, а во Владимирском монастыре и в лучшие годы было менее 40 послушников. Понятно, что Херсонес как музей-заповедник важен для туристической инфраструктуры города и всего Крыма, для развития науки, для престижа страны. Сам факт подобного публичного обращения от лица церкви это уже весомый козырь недоброжелателям, которые хотят лишить «Херсонес» статуса памятника мирового наследия. Естественно, он будет использован и как аргумент в споре за скифское золото. Но Халюту это не смущает — видимо, корпоративные интересы ему важнее.

Причем заметьте: на территории музея-заповедника есть два действующих храма — Владимирский собор и церковь Семи Священномучеников Херсонесских и никто не мешает верующим и служителям использовать их в любое время, что собственно, и происходит. В этих зданиях нет ничего, что относилось бы к компетенции музея, и никак влиять на службу светская администрация не может и не хочет. Это лишнее подтверждение того, что дело не в интересах верующих, а исключительно в праве корпоративной собственности.

Государь, спасите Херсонес!

Но даже если забыть об элементарном здравомыслии и руководствоваться исключительно правовыми критериями, запросы Благочинного не выдерживают критики. Спору этому уже более полутора сотен лет и здесь накопилось множество весьма любопытных фактов.

Первые раскопки на городище проводились еще в начале XIX века, но назвать их регулярными трудно — археологии как науки тогда просто не существовало. Хотя величие и значение памятника сразу было очевидно для образованных людей. Инициатива создания монастыря принадлежала архиепископу Таврическому Иннокентию, мечтавшему создать в Крыму «Русский Афон». Еще до Крымской войны ему удалось получить монаршее соизволение на создание на территории городища небольшого монастыря-киновии. Иннокентий полагал, что монахи могли бы заниматься собиранием исторических преданий и описанием христианских древностей. Реально же монастырь возник уже после Севастопольской обороны. Назван он был Князь-Владимирским, по вполне понятным причинам. О том, во что вылилась деятельность монахов по сохранению памятника, наглядно иллюстрирует записка Председателя Московского Археологического общества графини Прасковьи Уваровой, которая была подана государю-императору в июне 1887 года:

«Но что судьба спасла от иностранцев (на городище во время Крымской войны стояли французские войска и артиллерия — прим. «Ленты.ру»), то должно было погибнуть от рук тех, которые более других должны дорожить первыми христианскими древностями народа русского. Всем известно, как архимандрит здешнего монастыря Евгений расхищал Херсонес и, нагружая ночью полные барки, сбывал свою добычу на фабрику шипучих вод в Севастополь. С тех пор прошло много десятков лет, а положение Херсонеса все более и более ухудшается, ... храмы и могилы расхищены, город и могильники стоят не огражденными, раскопки проводятся полуграмотными монахами без всякого контроля и научного плана, древние стены выламываются и употребляются на нужды монастырские. Легко предвидится время, когда от древней Корсуни останется одна груда камней, никому не нужных, ничего не говорящих, никого более не привлекающих. Не того следовало бы ожидать от столь громадного и могущественного государства».

На полях против этого абзаца собственноручная пометка Александра III: «Верно, действительно был поражен этим безобразием». Император знал, о чем идет речь, — он был частым гостем в Крыму и Севастополе. И далее из того же письма графини Уваровой:

«Труден и тернист путь, по которому пойдут первые работники и исследователи испорченного хищениями Херсонеса, но вера и надежда на лучшее будущее, на поддержку Вашего Императорского Величества направит, поддержит их силы и даст возможность довести дело до счастливого результата». На полях против абзаца — «с радостью поддержу их».

После консультаций, в том числе с обер-прокурором Святейшего Синода К.П. Победоносцевым, было решено, что исследованиями будут заниматься только профессионалы, монахам же вести раскопки на городище было категорически запрещено даже в хозяйственных целях. Впрочем, это не мешало им всяческими способами ставить палки в колеса ученых и вредить проведению научных работ. О баталиях между первым директором созданного в Херсонесе музея Карлом Казимировичем Костюшко-Валюжиничем и местными попами можно писать детективы…

И кстати, все, что мы сейчас видим на территории городища — стены, башни, храмы, античный театр и т.д., — открыто уже после того, как церковь оказалась полностью отстранена от раскопок. И проводились эти работы не благодаря церкви, как некоторые пытаются сейчас представить, а вопреки ей.

Параллельно шел и другой спор — между монастырем и городом. Дело в том, что император Николай распорядился выделить территорию под монастырь из числа земель Морского ведомства. Сделано это было по просьбе Синода, то есть речь шла о передаче пустующих земель от одного государева ведомства другому, что и было сделано в 1858 году. Но позднее оказалось, что выделенный монастырю участок по кадастровому плану относился не к Морскому ведомству, а к землям города. Наши доблестные воины то ли по ошибке, то ли по хитрому умыслу распорядились не принадлежащей им землей. То есть монастырь занимал эти земли незаконно, хотя и не был в том повинен. По документам, херсонесская земля никогда не принадлежала церкви, оставаясь в ведении города, причем власти Севастополя за нее боролись. Судебные тяжбы между городом и монастырем шли до самой революции, но завершены не были. Документы сохранились в архиве музея.

Советская власть в 1924 году объявила «Херсонес» музеем-заповедником. Монастырь был упразднен, здания были официально переданы музею, причем, поскольку вся территория городища стала археологическим заповедником, возведение новых построек на нем стало невозможным. Это к вопросу о том, почему нет новых музейных зданий в Херсонесе. Впрочем, это тоже не совсем справедливо, ведь большинство помещений за сто лет полностью перестроены и оснащены на достаточно современном уровне. Другое дело, что стоят они действительно на старых монастырских фундаментах.

Итак, церковь требует вернуть никогда официально не принадлежавшие ей, а ныне совершенно перестроенные здания не существующей монастырской братии. Видимо предполагается, что вместо реставрационных и исследовательских лабораторий, выставочных залов, фондов, хранилища, мастерских и т.д. появятся кельи, трапезные и гостиница для паломников. То есть предполагается, что Херсонес из музея и памятника мирового наследия с двухтысячелетней историей превратится в монастырь — символ одного-единственного события, которое нельзя даже назвать абсолютно достоверным, а именно крещения в этом месте князя Владимира. Ведь это единственное, что связывает судьбу Херсонеса с историей Древней Руси, что позволяет величать его православными скрепами, скрижалями и т.д. При этом в разных древних источниках есть упоминания как минимум о трех городах, где якобы крестился князь, — Корсуне, Киеве и Василеве. О крещении князя в Херсонесе упоминается лишь в «Повести временных лет» и большинство ученых считает это агиографической легендой, соединяющей некие реальные события с вымышленными чудесами. Да в конце концов, не так уж принципиально, где принял крещение сам князь, важно утверждение христианства официальной религией Киевской Руси. И в любом случае это не может перевесить культурологического значения античных и средневековых памятников Херсонеса и его хоры, на которой расположены несколько объектов исторического наследия ЮНЕСКО.

Трудный выбор патриарха

На данный момент ситуация с передачей музейных зданий монастырю выглядит не столько продуманным шагом патриархии, сколько частной инициативой одного конкретного человека — отца Сергея Халюты. Во всяком случае, никто другой из церковных иерархов пока на эту тему не высказывался. Понять Благочинного можно — если не по христиански, то хотя бы по-мужски. Конечно, публичный отказ коллектива музея принять его в качестве директора оставил зарубку в душе, и как только в воздухе запахло новыми веяниями (чего стоят события вокруг Исаакиевского собора и «страсти по Владимиру» с установкой памятника возле Кремля), он решил воспользоваться ситуацией. Можно понять и желание деятельного и амбициозного священника громко напомнить о себе вышестоящему начальству — отец Сергий уже скоро девять лет в Херсонесе, пора о повышении подумать.

Главный вопрос на сегодня: как отреагирует на заявление Благочинного патриархат. По сути ведь он своими действиями подставил начальство, спровоцировал конфронтацию конфликта вековой давности. Дилемма перед высшими иерархами церкви не простая: если они подержат требования Халюты, то вступят в открытое противостояние со всеми, кто полтора года назад открыто выступал против назначения попа директором музея. От ученых и деятелей культуры, до чиновников высшего ранга, в итоге принимавших решение о его немедленном уходе. Причем тогда ведь речь шла не о передаче Херсонеса церкви, а лишь о назначении нового руководителя заповедника. Очевидно, что новая попытка уже прямого захвата вызовет не меньший общественный резонанс — уважающие себя люди вряд ли смирятся с таким пренебрежительным отношением к их мнению.

С другой стороны, уж больно лакомым куском видится целый полуостров на берегу Черного моря. Там есть где развернуться. Хочется верить, что здравый смысл возобладает, и патриархат не поддержит рвение Благочинного Халюты. Собор по-прежнему будет соседствовать с музеем, и принцип «Богу богово, а кесарю кесарево» возобладает. Вольное же его трактование отцом Сергием может привести к обострению и без того непростых отношений в нашем многострадальном обществе. Ждать осталось недолго: по некоторым данным, Благочинный срочно вызван в Москву.