Барельеф на стене Матросского клуба (театр им. Лавренева на пл. Ушакова) появился 28 января, после завершения фестиваля «Владимир Высоцкий сквозь время… Крым, Севастополь». Его установили организаторы фестиваля во главе с Валентином Корниенко. Здесь, в Матросском клубе, поэт выступал дважды. Установили памятную доску не совсем законно — части документов не хватает. Организаторы почти три года добиваются разрешения на ее установку и в департаменте культуры, и в управлении охраны объектов культурного наследия, и в других инстанциях.
Теперь, если памятную доску не демонтируют до 1 марта, театру грозит штраф в 200 тысяч рублей.
Для сравнения, в Евпатории установка аналогичной мемориальной доски на фасаде исторически ценного здания заняла всего три месяца со всеми бюрократическими проволочками и получила поддержку властей. В Симферополе памятник поэту и барду установлен в 2014 году. «Это делается по любви от Владивостока до Калининграда, и в Крыму. Это делается не сверху, а снизу, потому что Высоцкого выбрал народ, признал народ. Это было при жизни, это остается сейчас», — рассказывает его сын Никита Высоцкий.
Поразительно, что именно те человеческие качества, которые критиковал в своем творчестве Высоцкий, сейчас являются движущей силой грядущего демонтажа его памятной доски.
А между тем, не разрушив, демонтировать барельеф нельзя, говорит автор мемориальной доски Константин Цихиев. «Беда в том, что доску придется разбить. Демонтажу она не подлежит», — пишет скульптор.
Здание Матросского клуба, в котором находится театр имени Лавренева, подведомственно Черноморскому флоту.
Военные не против установки доски на здании театра, если чиновники разрешат, говорит начальник пресс-службы ЧФ Вячеслав Трухачев. Будет ли Высоцкий демонтирован, он не знает. Но уже на второй день после появление доски в театр и ЧФ пришло предписание снять доску до 1 марта.
По словам Трухачева, вопрос о демонтаже поднял директор театра Сергей Мамайсур, которому грозит штраф. «Почему именно Высоцкому? В Матросском клубе кто только ни выступал. Но если решение будет принято, и она [памятная доска] будет согласована с департаментом [культуры], то пускай висит», — рассуждает Маймасур.
Он объяснил «Примечаниям», что если до 1 марта доску не снимут, то им придется платить 200 тысяч штрафа.
Мамайсур говорит, что предписание от Севнаследия (управление охраны объектов культурного наследия. — Ред.) пришло в ДИЗО минобороны, которому принадлежит здание театра. Дирекция театра попросила организаторов фестиваля снять барельеф, но они категорически отказались, и кто теперь будет ее снимать, Сергей Мамайсур не представляет. По его мнению, штраф должен налагаться на того, кто ее установил.
По мнению директора театра, даже уплата штрафа доску не спасет — ее все равно снимут, если власти не решат оставить барельеф артиста.
В 2015 году организаторы обратились с письмом к командованию флота, владельцу здания — и получили положительный ответ на официальном бланке с подписью замкомандующего ЧФ Юрия Ореховского.
Началось хождение по кабинетам: Севнаследие, департамент архитектуры, Меняйло, Дубовик. Все обещали поддержать. Но 15 июня на архитектурно-художественном совете чиновники предложили рассмотреть другие варианты. Началась паспортизация зданий города, и они сказали, что на стене Матросского клуба нельзя ничего размещать.
Паспорт у Матросского клуба появился только в конце 2016 года. И все бюрократические круги ада пришлось проходить заново. Дмитрий Овсянников переслал обращение инициаторов в департамент культуры — а тот снова направил их в архитектурно-художественный совет. Круг замкнулся.
Корниенко стучался во все двери, обращались к главе заксобрния Екатерине Алтабаевой, Алексею Чалому, встречались с замгубернатора Юрием Кривовым. Управление архитектуры и Севнаследие выезжали на место, и они, так же как Алтабаева и Кривов, предложили установить барельеф внутри здания. Но вот незадача — против установки памятной доски внутри здания высказались военные и архитектор со скульптором, выполнившие мемориальную доску артисту.
«Архитектор Григорянц и скульптор Цихиев сделали красивую доску, — рассказывает Корниенко. — Мы подарили ее городу, оформите ее как положено. Вы посмотрите, весь город загажен рекламой. А Высоцкому места нет».
По его словам, пока в городе даже нет законов и правил для установки мемориальных досок. По его мнению, получается двойная мораль — ржавым кондиционерам и рекламе можно висеть на историческом здании, а памятной доске — нет.
На днях Валентину звонил директор театра Сергей Маймасур: командование флота хочет, чтобы до утра барельефа не было. Военным проще убрать доску, чем снова быть втянутыми в скандал.
Но сами театралы снимать его не собираются. Севнаследие — тоже. Глава управления Олег Молодцов говорит, что это вопрос к собственнику здания, то есть к флоту и театру. По словам Молодцова, сам он не против Высоцкого, но когда активисты пришли согласовать доску, у них не было эскиза и рекомендации архитектурно-художественного совета. А теперь будет открыто административное расследование и решение примет суд, говорит он.
«Мы сохраняем культурное наследие, как оно есть. Ее [мемориальной доски] же не было 100 или 50 лет назад», — рассуждает Молодцов. На вопрос, почему же управление с подобным рвением не борется с убогими ларьками на Приморском, Молдцов утверждает, что борется. «Но в законе существует много лазеек и предприниматели более защищены, чем мемориальные доски», — признался он.
Бизнесмен и общественник Олег Николаев, который помогал поклонникам творчества Высоцкого помощь в проведении фестивалей и в создании барельефа, сам был инициатором придания центру Севастополю статуса исторического поселения.
«Но мы бились за этот статус, чтобы спасти город, а не для того, чтобы дойти до такого абсурда, — говорит он. — Понятно, что есть закон, но если вы такие принципиальные — снесите «голубые унитазы» на Хрусталке, верхушку «Диалога» и шалманы на Приморском, а потом уже маленькую доску».
Символично, что Высоцкого как при жизни гнали отовсюду, так и после смерти продолжают, отмечает общественник.
Глядя на эту ситуацию, вспоминаешь строки из стихотворения барда, которые как нельзя лучше ее описывают: «Я думаю — ученые наврали, прокол у них в теории, порез: развитие идет не по спирали, а вкривь и вкось, вразнос, наперерез».