Я выходила замуж от скуки. Надоели эти бесконечные свидания, походы в кино и посиделки с друзьями. Надоел непонятный статус этого парня, ежедневно остающегося у меня на ночь. Я любила его до чертиков, мне всегда было с ним интересно, но хотелось не просто отношений. Хотелось статуса, понимания, что именно вот этот вот — мой.
А он был не готов. И тогда я взбрыкнула. Вдруг решила, что разговоры, приятный секс и его желание быть мне опорой без штампа в паспорте — это еще не все. Думала, найду себе статусного, обеспеченного, увлеченного. Такого, что все подружки ахнут. Пыталась, не вышло. Кандидаты были, но мысленно я возвращалась к нему одному. В конце концов, взяла в мужья — сама, сказала: «Мне с тобой за ручку гулять надоело. Либо ты женишься, либо...»
Женился. Прожили вместе десять лет, родили детей. За это время так ни разу серьезно не поссорились, не наскучили друг другу. Любим. Он все так же, как в молодости, при первой возможности бежит домой. И страдает, когда меня нет рядом. А я вдруг стала мечтать, чтобы он внезапно исчез...
Я завидую своим незамужним подругам, слушая, как они завидуют мне. Тайком представляю себе, какой могла бы быть моя жизнь, если бы не сказанное десять лет назад «да». Я с бабочками в животе смотрю сериалы и фильмы, где героиням слегка за тридцать и они свободны или разведены, строят новые отношения с мужчинами. Прикидываю, с кем из знакомых могла бы закрутить, и каким мог быть наш букетно-конфетный период и первый секс.
Главное, я многое поняла к своим тридцати. Я знаю, что для меня «поговорить» гораздо важнее того, что происходит в постели. Что в отличие от молодого «всегда рядом» мне больше нравится зрелое «вовремя уйти». Что мне все-таки нужны отношения, потому что иногда я нуждаюсь в помощи и поддержке, а иногда хочу сама кого-то поддержать.
Я знаю, что пресловутое «каменная стена» и «настоящий мужчина» — это скучно. Но не так, как в молодости, когда влюбляешься только в плохих парней. Просто у двоих обязательно должна быть какая-то общая червоточинка, страсть. Домоседы и путешественники, творцы и зануды не уживаются, несмотря на огромную любовь.
Я все это знаю, но применить на практике не могу: у меня уже есть мужчина. Расстаться с ним было бы глупо и больно — слишком сильны наши чувства друг к другу. Но то и дело в голове всплывает вопрос: неужели это все? Неужели я вышла в тираж? Неужели придется вот так вот с одним — до последнего гвоздя, до последней горсти земли?
Наверное, это чисто женское. Искать в зеркале первые морщинки, рассматривать целлюлит. Вдруг вспомнить, что тебя никто, кроме мужа, толком и не зажал в углу за эти десять лет. Верная жена — это гордость или проклятье?
Именно сейчас, когда мне чуть за тридцать, на моей кухне периодически материализуются друзья моей молодости. Они пьют с нами чай, играют с детьми. А потом вдруг внезапно говорят невпопад: «Эх, знала бы ты, как я хотел тебя тогда...» Я стою в смятении и думаю: «Он говорит мне это, потому что уже не стыдно признаться? Или потому, что уже не хочет? И никогда не захочет...»
Самое страшное, что мне не с кем об этом поговорить.
У нас разговорный брак, мы можем обсудить все что угодно. Но когда я начинаю восторженно отзываться о знакомых мужчинах, об их интеллекте, остроумии и энергии, я вижу, как муж напрягается.
Нет, он не ревнивец. Он не просит меня замолчать. Он просто внимательно слушает, а в глазах — боль. Потому что я совершенно искренне увлечена этими людьми, а он совершенно искренне вот уже десять лет увлечен мной.
Я пыталась говорить об этом с женщинами. И встречала тупое непонимание. Когда я слышу от знакомых, что они любят только одного, я им не верю. Они либо глупы, либо обладают железной силой воли. Ну как можно оставаться равнодушной в этом мужском заповеднике?
Как можно игнорировать очевидное: женщины не изменяют направо и налево только из-за особенностей женской природы. Все-таки у нас во время оргазма выделяется окситоцин — гормон привязанности. Тут уж хочешь-не хочешь, а тело заставит тебя прижаться к «единственному» и пробыть рядом как можно дольше.
Разговоры с подругами — страшное дело. Я не могу разобрать грани между целомудрием и ханжеством. Они убеждают меня в идеальности моей семьи, но знают: будь у них по любовнику, они не простили бы мне этого девичьего самокопания. «Чего ломаешься? Хочешь, так переспи с кем-нибудь. Не можешь — хватит себя мучить», — так и сквозит в каждой их реплике.
Можно было бы бросить все и уйти навстречу новой жизни. Попробовать, каково это — быть снова свободной. Только я знаю, что сломаюсь первой, не вынесу одиночества.
Самая мелкая неурядица — хамство в очереди, ссора с мамой, проколотое колесо — и я снова брошусь набирать его номер. Потому что только он меня понимает, только он для меня всегда «в зоне доступа».
Именно из-за этого чувства безусловной нужности я когда-то и выходила замуж. Друзья и знакомые менялись, как картинки с выставки: кто-то эмигрировал, кто-то завел жену и перестал выходить на связь, кто-то променял жизнь на карьеру. Я выбрала того, кто обещал всегда быть рядом. И пообещала то же самое ему.
Недавно я решилась. Осторожно спросила:
- Ты никогда не думал, что бы было, если бы я умерла? Хотел бы сейчас стать свободным, снова встречаться с девушками?
- Нет, — удивленно засмеялся он мне в ответ.
- А я часто представляю, как буду тебя хоронить, как буду носить траур, а потом заведу новые отношения. Как снова буду кому-то нравится... Как думаешь, это нормально? Или со мной что-то не так?
- Абсолютно. С тобой все хорошо. Просто десять лет — это уже срок.