«Отношение к законотворчеству крымской власти однозначно: нет, ребята, все не так, — цитирует адвоката "Московский комсомолец". — Как юрист вижу несовпадение фактического положения дел с такими критериями как законность, справедливость, конституционность. И вот, почему.
Весной 2014 года Постановлением Государственного Совета Республики Крым № 2085-6/14 был утвержден перечень имущества, которое "национализировалось" у граждан, организаций и становилось собственностью Республики Крым. Просто становилось, потому что так решил Госсовет РК. Без компенсаций, без процедуры, предусмотренной статьей 35 Конституции РФ, согласно которой отчуждение имущества для государственных нужд может быть произведено только при условии предварительного и равноценного возмещения. Насколько я помню, основным мотивом крымской национализации была цель — забрать у врагов Отечества имущество и обратить его в пользу республики и ее жителей. Честно говоря, мысль вполне себе здравая и правильная, вот только одно "но" в ней имеется. Под "национализацию" попали не только "враги Отечества", но и предприятия, которые никакого отношения к вышеназванной категории не имеют и никогда не имели. Первоначально у меня была надежда на то, что власти вникнут в суть, разберутся — и все станет на свои места. Увы, здесь я ошибался.
Судите сами. По каким критериям во "враги Отечества" были зачислены десятки тысяч пайщиков потребительской кооперации Крыма? Возможно, я ошибаюсь с таким предположением, но тогда почему у них забрали имущество? Был другой мотив? Насколько я думаю, рынки и чебуречные никак нельзя назвать стратегическими предприятиями, отвечающими за автономность и безопасность продовольственной системы Крыма. Впрочем, с определенных позиций чебуречные, наверное, можно и поднять до высшего стратегического статуса — там же еду готовят! Да и рынки, где ничего не производят, а деньги собирают и, как я слышал, не всегда чеки выдают, тоже на дороге не валяются. Выгодные статьи доходов были национализированы — как не крути. На этом фоне официальная причина национализации потребкооперации, по которой у руля там стояли "жулики", выглядит не убедительно. Жуликов за руку не поймали. А доходные места получили. Как по мне, то в данном случае национализация выглядит так: пришли к вам в квартиру, забрали ее, а на вопрос, за что, ответили просто — а у вас в домоуправлении жулики. Потребительские общества, конечно, судятся. А в тяжбе с государством, на мой взгляд, перспектива трудная, но вероятная.
Вернемся к событиям, напоминающим сюжеты Ильфа и Петрова — к 400 сравнительно честных способов отъема денег. Какова же судьба отнятого имущества? Стали ли новые хозяева — МУПы Крыма эффективными собственниками? Много ли заработанных денег перечислено в бюджет республики? Ведь именно улучшение финансовых показателей в работе должны были быть основной мотивацией отнятия имущества. Если предположить, что «национализировали», чтобы продать и компенсировать потери законным собственникам — полный абсурд получается! Верить же в банальный передел собственности за откаты совсем не хочется... Хватаюсь за ниточки здравого смысла и пытаюсь находить позитив в действиях властей Крыма. Каковы успехи? Глушат их статьи нового закона о компенсациях. Взять, например, часть 3 статьи 1. Там четкий список организаций, на которых компенсации не распространяется. Утвержден он Госсоветом Республики Крым по представлению главы республики. В сухом остатке глава республики вершит судьбы на уровне законодателя. Весьма объективный критерий для выплат из казны. Странно выглядит и положение части 1 статьи 7 обсуждаемого закона. В ней определено, что в распоряжении Совета министров Республики Крым о выплате компенсации и соглашении может быть предусмотрена рассрочка компенсации на срок более одного года, но не превышающий десяти лет. То есть, кому-то сразу, кому-то через 10 лет. Исходя из чего — хотелось бы знать...
Наконец, в соответствии с частью 2 статьи 7 Закона, финансирование затрат, связанных с выплатой компенсации, осуществляется за счет средств бюджета Республики Крым. А бюджет-то в Крыму дотационный. Стало быть, компенсация будет проходить и за счет федеральных денег! И вот она, старательно запутанная схема: власти Крыма забрали — власти Крыма продали и доход получили. Не исключено на каждом этапе рыночная цена национализированного имущества будет разной — с определенной выгодой. Но компенсировать потери собственникам будет не исключительно Крым, а вся Россия. Хотелось бы ошибаться. Но других вариантов, увы, нет».
Напомним, что против национализации севастопольских предприятий, которая прошла по инициативе правительства Меняйло, выступили депутаты заксобрания и его экс-председатель Алексей Чалый, что и стало впоследствии причиной его конфликта с губернатором Меняйло.
«В течение всего прошлого года у нас возникали бесконечные проблемы, которые приходили со стороны правительства. Начиная с национализации, которая была предложена 28 февраля 2015 года и которая противоречит Конституции РФ, — рассказал Алексей Чалый. — Правительство Севастополя внесло закон о национализации всех ключевых предприятий города, который депутатский корпус отклонил. Мы отказались проводить акт национализации, в итоге часть предприятий правительство силком национализировало».
28 февраля 2015 года Меняйло отдельным постановлением правительства города (№ 118-ПП) национализировал «Севморзавод» президента Украины Петра Порошенко с относящимися к нему активами в городе — всего 13 объектов. Это произошло после того, как депутаты заксобрания отклонили предложение губернатора национализировать вместе с заводом Порошенко предприятия, переоформленные в российском правовом поле и выплачивающие сотни миллионов налогов в городскую казну. Среди них, например, обнаружили себя последние иностранные инвесторы Севастополя — арендаторы винодельческого завода «Инкерман».
8 июля 2016 губернатор Сергей Меняйло подписал новое постановление № 662-ПП о национализации 28 объектов: четырех автостанций, центрального и птичьего рынка, гостиницы, торгового павильона, двух магазинов, административного здания, топливной базы и 15 автозаправочных комплексов.