Все чрезвычайно технологично. Сначала составили портрет «идеального губернатора» (ориентировались на успешных глав субъектов — Сергея Собянина, Владимира Якушева, Анатолия Артамонова, Рустама Минниханова).
Затем на предмет соответствия этому портрету рассматривали кандидатов из кадрового резерва. Отобрав их, подвергли кандидатов сложной системе тестов, «в том числе компьютерных». Претенденты проходили специальные собеседования. При этом сами избранные не знали, на какие посты их рассматривают.
В АП также изучали запросы жителей регионов, например: «своего» там хотят губернатора или «варяга»? Накладывая требования друг на друга, формировали «лонг-листы» (семь человек), потом «шорт-листы» (по трое) — и финальный выбор сделал президент. И вот, перед нами пять губернаторов будущего, один лучше другого, идеальные чиновники-технократы, которые четко знают: что нужно делать, как нужно делать, когда нужно делать.
Сейчас их назначение быстренько оформят выборами — и в регионах наступит благодать. Так ведь?
Разумеется, нет.
Ничего нового в губернаторах-«технократах» нет. Технократом называли, например, и бывшего губернатора Свердловской области Александра Мишарина, который не пользовался любовью населения, не выстроил нормальных отношений с элитами и не смог проработать в регионе даже одного срока (формально — из-за проблем со здоровьем).
Технократом называли и Виктора Басаргина, который пришел в Пермский край после работы министром регионального развития. Уж кому, как не ему, знать все о принципах развития регионов? И что же? Почти весь губернаторский срок Басаргин провел в статусе «губернатора-двоечника», находящегося на волоске от отставки. И в конце концов тоже покинул регион досрочно, перейдя на почетную и нужную работу главы Ространснадзора (знали ли вы о существовании такого ведомства раньше?).
Или вот челябинский губернатор Борис Дубровский — тоже человек-функция, специалист из бизнеса, выходец из успешной металлургической компании ММК. За два с половиной года работы губернатором он стал фигурантом уже стольких скандалов, что его шансы доработать первый срок в своей должности кажутся сомнительными.
Странно, но быть хорошим губернатором — это нечто большее, чем быть просто хорошим менеджером. Все-таки быть политиком и быть администратором — немного разные вещи.
Интересно будет взглянуть на нынешних идеальных назначенцев через три года. Кто из них будет сидеть перед объективом видеокамеры оперативника, глядя на разложенные по столу купюры? Кто окажется героем некрасивого ролика, в котором губернатор хамит жителям региона? Чья охрана толкнет на землю подростка? Кто накормит ветеранов гнилой тушенкой? Кто поедет отдыхать в Дубаи за счет бюджета? Верите ли вы, что отобранные с помощью сложных тестов губернаторы смогут избежать всех проблем своих предшественников, будут лишены их недостатков?
Едва ли — они люди, а люди слабы, грешны, допускают ошибки. У них таких ошибок будет не меньше, чем у прочих. Вопрос в том, кто будет нести ответственность за эти ошибки (помимо самих губернаторов)? Алгоритм, придуманный в недрах администрации президентов? Система тестов, «включая компьютерные»? Сергей Кириенко? Президент, который сделал окончательный выбор?
Только не жители региона. Да, им предстоит проголосовать за предложенных губернаторов на выборах — но что это будут за выборы? Выборы, куда, благодаря муниципальному фильтру, не допустят ни одного не согласованного кандидата. Выхолощенные, пустые выборы, где любая интрига будет искусственной и срежиссированной. Выборы, на которых никогда не будет настоящего столкновения мнений, не будет борьбы кандидатов, не будет риска проигрыша. Самого выбора не будет — а значит, у избирателей не появится и чувства ответственности за политика, которого они привели к победе. Они не смогут сказать: н-да, сплоховал наш губернатор, но — такого уж мы выбрали сами!
Нет, виноваты будут — администрация президента, новая система отбора и лично президент, сделавший выбор.
Банальная истина, но как о ней не скажешь? Зачем изобретать велосипед, ведь самая лучшая и эффективная система отбора кандидатов уже придумана, она называется — реальные выборы. Это и идеальный продолжительный стресс-тест, и фантастическая школа общения с людьми, и лучший полигон для обкатки команды. А уж как хорошо тут оценивается запрос избирателей! Кроме того, это самая серьезная проверка кандидата «на вшивость»: никакие проверяющие органы не найдут столько, сколько найдет штаб конкурента. И иностранное гражданство, и зарубежные фирмы, и яхты, и дома в Майами — всё найдут.
И, знаете, если граждане выберут своим губернатором политика, у которого есть вилла в Майами, — значит, пусть она у него будет.
Кремлю кажется, что прямые выборы в регионах сделают страну менее управляемой. Но огромная централизованная система работает плохо, мы ведь это видим. Мы видим множество кадровых ошибок, закончившихся отставками или уголовными делами. Мы видим, что система назначения не спасает от образования в кавказских республиках отдельных «княжеств» с собственными вооруженными силами и законами. Мы видим, что назначенные губернаторы ничуть не лучше, не профессиональнее, не честнее избираемых, даже если избирают дилетантов.
Можно возразить: мировая политика демонстрирует, что демократический выбор граждан не всегда является лучшим выбором: Трамп, Brexit. Возможно. Но это выбор, который сделан гражданами, и они сами несут за него ответственность. Это опыт, это испытание, которое формирует нации, сообщества, отдельных граждан. И мы еще не знаем, чем оно закончится.
За что несем ответственность мы? Какой выбор дозволяется делать нам? Поставить галочку за одобренного кандидата. Проголосовать за альтернативу — спойлера, актера, марионетку. Или отсидеться дома в знак протеста.
Системе нужна децентрализация и распределение ответственности. Самый логичный шаг к этому — возвращение выборов мэров крупных городов и снятие абсурдных фильтров на выборах губернаторов. Несколько циклов таких выборов — лучший способ создания ответственной и энергичной элиты в городе, регионе или во всем государстве. И что еще важнее — это способ постепенно вернуть людям чувство ответственности за страну и власть.