В правительстве Дмитрия Овсянникова говорят, что «Примечания» недостаточно разобрались в подробностях и участниках жестокой драки, случившейся в ночь на 17 апреля в кафе «Деревня» недалеко от Сахарной головки. По словам фигурантов драки — работников заведения и пострадавших — обидчики и их подкрепление пришли с асфальтобетонного завода, появившегося рядом чуть больше трех месяцев назад.
Оказалось, что обосновался он в городе не случайно: потеряв Крым после скандала с «чиновником-танцором», владелец завода — компания «Доринвест-Крым» — изо всех сил держится за Севастополь.Ведь именно эта фирма получила самые крупные подряды на ремонт городских дорог в 2017 году. И, похоже, теперь подчиненных Дмитрия Овсянникова, грозящих «Примечаниям» прокуратурой и Роскомнадзором, беспокоит не столько межнациональное согласие в Севастополе, сколько судьба многомиллионных контрактов.
После субботнего материала о драке в Штурмовом, жители Сахарной головки сообщили «Примечаниям» о скоплении полицейских машин у ворот асфальтобетонного завода, откуда, по словам участников потасовки, явились ранее их обидчики.
Когда мы приехали на место, у ворот дежурил уже один экипаж на «уазике-таблетке». Правоохранители сообщили «Примечаниям», что «просто приехали сюда» и стоят «просто так». В это время к нам навстречу вышли мужчины с характерной кавказской внешностью. Своих имен они не назвали, представляясь то диспетчерами, то сторожами.
— Главный у вас тут кто? — спрашиваем у одного из них.
— Геворк… А зачем он тебе?
— Я журналист портала «Примечания». Так кто начальник?
— А что, журналисты по ночам теперь ходят? Овик. Овик Оганесян у нас старший, ему звони. Слушай, завтра приезжай, а?
— А вас как зовут?
— Не важно, я тут не начальник. Сейчас тут начальников нет.
— А полиция у вас тут зачем?
— Что ты спрашиваешь? По поводу драки. Уже следствие идет. Мы вообще не в курсе.
— У вас тут только армяне работают?
— Мы — русские армяне, у нас тут и армяне, и русские. Слушай, я ничего не знаю, приходи завтра.
Человек что-то говорит на своем языке подошедшему коллеге. Потом обнимается с другим, который приехал на грузовике, и снова возвращается к нам.
— Вот раньше нас принимали хлебом-солью, когда советские войска после освобождения от фашистов встречали, а теперь такое отношение, — издалека начал он.
— А какое «такое отношение»? Это вы по поводу конфликта в кафе?
— Нет. Ничего не знаю. Ты что-то слышала, вот и я тоже слышал, — опомнился он. — Вот в Белогорске совсем другое отношение: база наша там, в Крыму. Фирма большая, «Доринвест-Крым». У нас заводы в Красноярске, Рязани, Сыктывкаре. Мы оттуда.
— Так про драку все-таки слышали? Знаете подробности? — уточняем снова.
Тут нашего собеседника опять уносит в военное лихолетье.
— Вот в Белогорске, там тоже люди хлеб-соль принимали, — говорит он. — А здесь никто не помнит, что ли, как наши деды вместе воевали, — он огорченно махнул рукой и уже собрался уходить.
— А здесь зачем вы местных побили?
— Как?! — вдруг вспыхнул «диспетчер». — Они сами напали на наших пацанов!
Мимо проходили еще двое южан. Оба горячо заверили, что «только приехали из командировки из Москвы» и ни о чем таком не знают. Разговорчивый «диспетчер» многозначительно подтвердил их слова: «Фирма большая».
Прощаемся с полицейскими и рабочими. На обратном пути у «Деревни» встречаем двух местных парней. Спрашиваем: спокойнее ли с полицией. Они уверены, что «дежурка» охраняет не их, а обитателей асфальтового завода — от возможной вендетты. Уточняем: а будет ли вендетта?
«Главное, чтобы виновных наказали», — отворачивается парень, что-то бормоча о засилье гастарбайтеров в промзоне.
«Вы переедьте дорогу, там таких асфальтовых заводов немерено», — машет он рукой куда-то под Сапун-гору. В темноте находим путь к едва освещенным предприятиям на той стороне трассы.
Ворота ОАО «Севдорострой» с пометкой АБЗ (асфальто-бетонный завод). Под планом территории — вывеска «Цементный двор» с изображением колоритного южанина. Из сторожки окрикивает мужчина славянской внешности: «Не надо здесь снимать».
— А чей это завод?
— «Севдорстроя».
— А «Цементный двор»?
— Овика, — это имя мы уже слышали.
— Оганесяна?
— Наверно.
— А много тут еще заводов?
— Вам какие: новые или рабочие?
— Любые. А где синий завод, который Овсянников открывал?
Мужчина показывает вправо от ворот: «Там синий один есть завод — в прошлом году, кажется, построили». Потом показывает влево: «И там, за оранжевым, есть еще один синий. Но он пока, вроде, не работает, не доделали его еще». Из-за кромешной тьмы вокруг решаем вернуться утром.
На следующий день начинается дождь. Патрульная машина у ворот, где нам жаловались на нерадушный прием местных, сменилась. На этот раз поблизости никого нет.
Едем в сторону «синего завода Овсянникова». Рядом — ни сторожек, ни вагончиков для персонала, ни техники. Ничего такого, что мы видели вокруг других заводов.
Чуть выше, у соседнего оранжевого завода, стоит техника с владимирскими номерами: 33 регион. Укладчики, цистерны и самосвалы.
Рядом двухэтажное здание, обшитое листами жести и с пластиковыми окнами: спальный корпус. Поднимаемся на второй этаж.
— Кто у вас старший?
Несколько темноволосых мужчин на двухъярусных лежаках молчат.
— По-русски говорит кто-нибудь?
— Я.
— Вы работаете на синем или оранжевом заводе?
Двое пожимают плечами.
— Охранник ходи, туда иди, он знает, — откликнувшийся первым молодой человек показывает на будку в двадцати метрах.
Подходим к охраннику. Мужчина лет 45-50 интересуется, почему спрашиваем о заводе.
— Говорят, мигрантов здесь много работает. У вас из Армении нет никого?
— У нас точно нет. А что, спрашиваете про них из-за драки?
— А вы знаете что-то?
— Нет, просто слышал.
— А вот этот синий завод по соседству — это его Овсянников открывал?
— Да, новый завод, недавно построили.
— Люди из спального корпуса там работают, или у вас здесь? Они откуда? Узбекистан?
— Тут разные работают. Наверно, с Узбекистана, но все легальные. И русские работают, с других заводов пришли. Я вот местный.
Охранник провожает нас до машины и уходит в сторону спального корпуса, где ждут встревоженные гастарбайтеры. От нашего внимания всем неуютно.
Возвращаемся в Севастополь. На улице Ленина встречаем припаркованную у обочины дорожную технику. В кабине одного из укладчиков сидит водитель. Пытаемся заговорить с ним по-русски. Он понимает.
— А вы из какой компании.
— «Доринвест-Крым», Сахарный головка завод у нас.
— А кто у вас главный?
— Геворк…(снова знакомое имя).
— О драке в кафе рядом с вашим заводом знаете?
— Слушай, братан, зачем пристал? Наши уже на все вопросы ответили. Видишь, мы дорогу делаем, зарплата получаем. Сейчас дождь, стоим. Все. Пока, братан.
Итак, «Доринвест-Крым». Это название хорошо знакомо всем крымским журналистам, и не только крымским: она прославилась не качественным ремонтом дорог полуострова, а январским скандалом вокруг «подушечной фотосессии» в Mriya Resort & SPA ее учредителя, начальника Крымавтодора Игоря Кравченко. Тогда он был уволен. Позже выяснилось, что именно этой компании доверили перестилать асфальт на проспекте Генерала Острякова в Севастополе.
«Доринвест-Крым» зарегистрировали в Симферополе в июле 2014 года Гагик Авакян и Игорь Кравченко. По информации СМИ, компания почти сразу же получила щедрые генподряды. Возглавив Крымавтодор, Кравченко часто выбирал эту фирму в качестве основного исполнителя госконтрактов на ремонт дорог. Это открыло «Доринвесту» двери к наиболее привлекательным договорам на сумму почти в миллиард рублей — без учета ремонта дорог в Симферополе, сообщали СМИ.
Кравченко утверждал, что, став чиновником, свою долю в компании он продал. Вместе с Авакяном фирмой стала владеть Зара Саргсян — однофамилица президента Армении.
Когда 9 января Кравченко подал в отставку из-за скандальных фото с невестой в дорогостоящем отеле, «Доринвест-Крым» перестал получать крупные заказы в республике, говорит собеседник «Примечаний» в крымском совмине.
Бизнес уволенного чиновника на полуострове спас Севастополь. По странному совпадению 10 января — через день после увольнения Кравченко — на сайте правительства Дмитрия Овсянникова появилось четыре извещения для единственного подрядчика на общую сумму 450 миллионов рублей за ремонт проспекта Острякова, улиц Промышленная и Василия Кучера, а также подъезда к пляжу Учкуевка.
Ответственным за заключение контрактов с «Доринвест-Крымом» стал питерский земляк и коллега Игоря Кравченко по работе в крымском совмине — глава дорожно-транспортного департамента Севастополя Игорь Титов. Но вести дела с городом компания начала в декабре прошлого года. Примерно тогда на Сахарной головке был заложен завод, а в конце месяца госпредприятию «Севавтодор» был поставлен первый щебень на 14 миллионов рублей.
Директором этого ГУПа в октябре Овсянников назначил Виталия Узлова. Согласно выписке из ЕГРЮЛ, Узлов одновременно занимает пост директора частной фирмы «Автотраст» из Санкт-Петербурга. Компания указана в подрядчиках у государственного тульского автодора, руководителем которого ранее был Узлов.
Сам директор «Севавтодора» сказал «Примечаниям», что в «Автотрасте» не работает и с Кравченко лично не знаком, но подтвердил появление «Доринвест-Крыма» в Севастополе до увольнения чиновника из службы автодорог соседней республики. На вопрос, как частная фирма получила в довесок к 450 миллионам рублей подряд на ремонт всего центрального городского кольца, Узлов сказал: «по конкурсному отбору «Севавтодора». Его мы не нашли ни в одном открытом источнике.
«Примечания» поинтересовались у начальника госпредприятия, запущен ли государственный асфальтобетонный завод стоимостью 55 миллионов рублей, недавно открытый врио губернатора Дмитрием Овсянниковым.
— Мы рядом с заводом обнаружили трудовых мигрантов, предположительно из Узбекистана.
— У нас только русские работают, севастополец — начальник участка. Вы бы звонили перед тем как приезжать. Я бы все подготовил и рассказал. А то потом объясняй начальству после ваших статей, — ответил Узлов.
— А рабочие из Узбекистана чьи?
— Это не узбеки, а киргизы. Они работают на соседнем «владимирском» заводе, у них все документы в порядке.
— Вокруг вашего завода ничего нет: ни техники, как у других, ни сторожек, ни спецсооружений. Где людям, например, перекусить? Где вообще ваши рабочие?
— Там неподалеку есть кирпичное здание. Я ж говорю, вы звоните заранее, все покажем.
— А завод точно работает?
— Конечно, работает. Просто в воскресенье дождь был.
— На Ленина подрядчик «Доринвест-Крым», у него своя техника и свой асфальтовый завод на Сахарной головке: они оттуда берут асфальт на свои подряды?
— Они также на нашем заводе берут.
— А зачем, если контракты выиграны и у них есть свои заводы в Белогорске и Севастополе?
— Не все же с объемами справляются, — резюмировал Узлов.
Как выяснили «Примечания», открытый Дмитрием Овсянниковым 30 марта «первый государственный асфальтобетонный завод в Севастополе» — вовсе не первый на балансе правительства.
В марте 2015 года прокуратура города обследовала завод, принадлежащий госпредприятию «Севавтодор».
И он точно работал, потому что надзорное ведомство установило там 14 источников выбросов загрязняющих веществ в атмосферу и нарушения СанПинов по безопасности труда, работники не проходили медосмотры. И свое здание у этого завода было, только аварийное. И находилось оно в той же промзоне.
О существовании такого завода Узлов ничего не знает. «В документах я его не видел», — признался он.