Недавний материал про бедность по-севастопольски вызвал у нас в редакции волну обсуждений. Мои коллеги, имеющие тоже весьма скромные доходы, не могли поверить, что можно выжить на 6-7 тысяч рублей в месяц с коммуналкой, питанием, арендой жилья. Они притворно жалели героев нашего опроса и настороженно задавались вопросом: что привело их к такой нищете?
У всех этих женщин есть что-то общее, и, наверное, важно понять что. Что заставляет их брать кредиты на свадьбы, рожать детей, не имея стабильного дохода и крыши над головой, уходить в никуда от нелюбимого, но обеспечивающего супруга.
Безусловно, у бедности есть характерные черты. Это и неумение планировать, вести подсчет доходам и расходам. И отсутствие финансовой грамотности, которая предостерегла бы от таких необдуманных поступков, как кредиты под драконовские проценты на вещи, не составляющие предмет первой необходимости — ту же свадьбу или новый телефон. И наличие так называемого «стеклянного потолка», когда человек железно уверен, что больше 10 тысяч в этом городе честно заработать нельзя. И общая неустроенность жизни, когда к нему словно нарочно липнут люди и обстоятельства, забирающие последнее. И нежелание двигаться вперед, что-то менять. И лень, и вредные привычки... И отсутствие хватки, помогающей выжить в обществе, где царят звериные законы.
Но можем ли мы на фоне растущего расслоения рассчитывать, что наше место под солнцем будет оставаться за нами?
Я хорошо помню состояние моих родителей, которых девяностые настигли уже в зрелости. Это было сродни контузии: мой отец, инженер военного завода, не смог найти себе другое занятие и двадцать лет прожил, перебиваясь случайными заработками.
В семье моего мужа все мужчины были военными, с погонами не ниже полковничьих. Просторная квартира в самом центре города, сытая жизнь. Но перед самым развалом Союза его мама развелась с отцом, решив в одиночку воспитывать троих детей. Тогда это было не страшно: льготы по многодетности, алименты, стабильная зарплата как у всех. Однако времена изменились, и одинокая женщина с тремя школьниками оказалась нищей. Вскоре было продано все, что удалось до этого нажить.
Когда уравниловка кончилась и появилась хоть какая-то возможность заработать, к тем, кто вынужден ежедневно бороться за выживание, окружающие стали относится отнюдь не с жалостью, но с презрением. Особенно сильно это презрение проявилось в сытые двухтысячные, и сейчас, несмотря на кризис, не угасает. Более успешные и обеспеченные скрупулезно ищут причины, по которым бедные и неустроенные оказались в такой ситуации. Находят, и тычут ими несчастным в лицо.
Бедных в нашем обществе принято обвинять в лености, недальновидности, тупости и даже осознанном выборе страдальческого пути. Мы не задумываемся, что для людей их жизнь — зачастую лучший выбор, который они могут себе позволить в данный момент.
Представьте, женщина живет с мужем-алкоголиком. Он пропивает все подчистую, но она не уходит. Окружающие в недоумении: «Вот дура! Зачем терпеть?» А ей просто некуда идти. Она приехала в город из деревни, где у нее ничего не осталось, кроме ветхого родительского дома без окон и дверей. Нашла себе мужа, родила ему детей. Потом он запил, перестал работать. Она бы рада уйти, но куда? Не ехать же назад в чисто поле, оставляя детей без крыши над головой.
Или мамочка, работающая в детском саду нянечкой. Зарплата копеечная — всего семь тысяч рублей. Родители детей, посещающих группу, относятся к ней свысока: «Ей государство платит, должна работать хорошо, не нравится — пусть уходит». А она не уходит: в детсаду собственный ребенок — слабый и болезненный — всегда под присмотром. Не пошла бы она работать в садик, его бы тоже не взяли. Так и сидели бы дома вдвоем, только без этих семи тысяч.Или молодой доктор, пытающийся обеспечить семью на зарплату в 20 тысяч рублей. Он всю жизнь мечтал лечить людей, отдает профессии всего себя. Но в ответ слышит от всех — от министров до пациентов — циничное: «Хороший врач всегда найдет как заработать, а плохие нам не нужны». И он вынужден это терпеть, полагая, что, поменяв профессию, предаст собственное «я».
Мне кажется, основная проблема в том, что каждый хорошо зарабатывающий человек свято верит, что ему платят ровно столько, сколько он заслужил. А значит и те, кто получает мало, тоже этого достойны.
К примеру, мои знакомые моряки, получающие за месяц в море 7-8 тысяч евро, именно так и думают. Высокие оклады, по их словам, компенсация за квалификацию и труд вдали от дома. Да, они ничего не украли. Но их уверенность в собственной успешности — иллюзия. Они просто выбрали то поприще, на котором в данный момент можно неплохо заработать.
Ведь те же вахтовики-нефтянники, рабочие буровых в Сибири и на Урале, получают за месяц тяжелейшего труда 50-70 тысяч рублей — гораздо меньше чем моряки. А ведь они тоже проводят по полгода вдали от жен и детей.
Существует масса важных и нужных профессий, представителям которых уже давно никто не хочет достойно платить. Санитары, дворники, почтальоны, соцработники — все они трудятся на наше с вами благо, хотя сами вынуждены балансировать на грани выживания. Разве они виноваты в том, что общество не ценит их труд?
На самом деле каждый из нас получает ровно столько, сколько ему готовы платить на данный момент. И нет никаких гарантий, что ситуация в ближайшем будущем не изменится. Сумма нашего заработка не имеет ничего общего с человеческим достоинством. Так какое, скажите, мы имеем право судить тех, кто оказался беднее нас?
Во всем этом препарировании жизни бедняков есть один положительный момент. Оно позволяет нам оглянуться вокруг и кое-что понять о себе. Возможно, мы стремимся «оправдать» эту нищету собственными пороками лишь с одной целью: так мы успокаиваем самих себя, убаюкиваем наше внутреннее беспокойство, нашептывающее нам, что не так уж в нашей жизни все стабильно. Последние 25 лет жизни страны нам неоднократно это доказали. И от тех, кто «плодит нищету» и «живет невпопад», нас отделяет весьма хрупкая грань, за которую каждого может отбросить в любой момент.