На днях в Государственной Думе состоялись публичные слушания по проекту реновации московских «хрущевок». В разгар обсуждения собравшиеся напомнили властям, что закон, попирающий право частной собственности и не дающий возможности людям сделать самостоятельный выбор — сносить или не сносить, одобрен быть не может. На что вице-премьер РФ Дмитрий Козак заявил: «Ваша собственность получена в 90-е годы и не надо ее абсолютизировать» — именно так его процитировали в сети.
На самом деле высказывание звучало немного по-другому. Козак сравнил современные многоквартирные дома с ликвидированными в начале 90-х колхозами, сказал, что решать вопросы по ним жильцы должны сообща, прислушиваясь к мнению большинства. Если каждый из живущих в доме будет абсолютизировать свое право собственности на квартиру, «дом вообще развалится», считает вице-премьер.
Но его поняли именно так: не надо абсолютизировать частную собственность. И люди правы: частной собственности у нас нет и никогда не было. В любой момент ты можешь лишиться последнего. И большинство тебя не поддержит, потому что большинства у нас просто нет.
Сосед не поймет тебя, если ему самому достанется квартира не хуже прежней, а тебе — лишь клетушка в мансардном этаже. Если ему разрешат строить на своем участке, не попавшем в охранную зону, а тебе — нет. Властям приходится торговаться с народом, чтобы продавить интересы крупных девелоперов и свои. Первые рассчитывают заработать на бюджетных траншах на строительство реновацинного жилья, вторые — поиметь за свою лояльность.
Переговоры идут со скрипом, иногда нервы не выдерживают, и чиновники называют вещи своими именами, попирая сами устои капитализма, который мы натужно вот уже 25 лет декларируем на каждом углу.
Если частная собственность не абсолют, то какой же это капитализм?
Нервничать сильных заставляет «голод»: в стране, где реальные доходы населения упали в разы, они, в отличие от рядовых граждан, сворачивать свои аппетиты не собираются. Яхты, особняки, дорогие машины — спрос на эти товары не падает, а лишь растет с ухудшением ситуации в экономике.
Производств у нас нет. Сельское хозяйство агонирует. В течение последней четверти века нас кормит «труба», но и она иссякает — цены на нефть и газ упали в разы. Все общее уже давно поделено, проедено и выведено в офшоры. Единственное, чем еще можно разжиться, это наше с вами имущество.
Новой нефтью в России стал народ. Его обирают давно, еще с середины двухтысячных. Сначала брали помалу: монетизировали льготы, поднимали штрафы, пересматривали налоги, убирали всевозможные виды социальной поддержки, останавливали рост пенсий. При этом велеречиво объясняли, что в условиях капитализма по-другому нельзя, нужно смириться.
Сейчас у нас собираются отобрать последнее, что давало надежду на достойную жизнь. В среде простых россиян недвижимость оставалась единственный «ликвидом», который пока избежал девальвации.
Многие покупали квартиры, надеясь сдавать их в старости, или приобретали землю и ставили ее «под пар», думая, что она может значительно вырасти в цене.
Помню, как один мой знакомый, работавший в силовых органах при Украине, после Крымской весны уволился со службы, продал все, что у него было в Севастополе, воспользовавшись скачком цен, и уехал в Москву. Там он купил три квартиры: в одной живет сам, а две другие сдает.
Перед отъездом он сказал мне: «Попомни мои слова, здесь нельзя вкладывать в недвижимость, тут начнется такой передел — пожалеешь».
Я не знаю, купил ли он квартиры в «хрущевке» или в новостройке. Мне ясно лишь одно: бежать некуда. Если захотят отнять — отнимут, в какой бы «незыблемой» точке страны ты не находился.
Доверия властям нет. Москвичи беспокоятся, что вместо своей квартиры в хорошем, зеленом районе они получат клетушку в новостройке, окруженной лишь бетоном парковок. И правильно беспокоятся, ведь чиновники прямо заявляют: «Мы вас всех облагодетельствовали этим гениальным проектом. Без нас вы бы сгнили в этих уродливых домах», забывая, что
многие современные новостройки эконом-класса по комфортности и качеству значительно уступают тем самым «хрущевкам».
С генпланом Севастополя ситуация аналогичная. Если в результате смены целевого назначения земли ты не сможешь на ней ничего построить, компенсировать ущерб никто не будет. Свободной земли в городе давно нет, и шансы заработать на новые шесть соток и у молодых весьма призрачны, что и говорить о пенсионерах.
И даже если ты заработаешь, где гарантия, что тебя не кинут при покупке нового участка или в очередной раз не сменят его целевое назначение?
Вскоре к генплану прибавится еще один федеральный тренд: 19 мая «Коммерсант» со ссылкой на письмо Сергея Аксенова на имя вице-премьера Дмитрия Козака сообщил, что власти республики инициируют внесение изменений в законодательство РФ, которые позволят изымать у крымских и севастопольских собственников участки, выданные в украинские времена на землях общего пользования и эксплуатируемые сегодня с нарушениями.
Ясно одно: эта страна принадлежит не нам. Она принадлежит сильным, которые считают, что имеют право жрать слабых, просто потому, что не могут унять своих аппетитов.
Они заявляют об интересах большинства, хотя им самим на нас — математическое большинство — совершенно наплевать.
Когда я это осознаю, я перестаю жалеть, что у меня ничего нет: ни квартиры в Москве, ни участка в Севастополе. Эта мысль дает мне силы пережить такие новости без особых внутренних потрясений. Я понимаю, что меня ждут туманное будущее и весьма печальная старость. Но я бы хотела иметь возможность оставить за собой человеческое достоинство, когда сильные придут, чтобы сожрать меня. Я хотела бы уйти со словами: «Спасибо, что разрешили пожить в вашей стране».