Безденежный человек— это не тот, у которого денег нет. Это тот, которому постоянно не хватает, причем не только денег. Он думает, что мог бы заполучить все, будь у него удача. Но если ее нет, то и стараться не надо: «Терпите меня таким, как есть».
Дружба женщины с таким мужчиной вполне возможна. Просто ей надо привыкнуть, что он будет опустошать ее холодильник и занимать денег до получки. Ни на день рождения, ни на Новый год он не принесет бутылку вина или торт. Если ей захочется взять его с собой в бар или в поездку — она должна быть готова платить за двоих. Иногда он достанет из кошелька замызганную сторублевку и скажет: «Извини, у меня больше нет».
Такая дружба проходит несколько этапов. Сперва ты жалеешь этого человека, думая, что у него нелады с финансами. Затем узнаешь, что зарплата у него выше твоей, и злишься. Но у него всегда будут объяснения, почему он не может жить так же «широко» как ты.
Рано или поздно произойдет принятие, и ты уже не будешь ждать, что он изменится и предложит заплатить за тебя или вернуть тебе долг. Ты будешь думать, что стала ему настоящим другом. Но вера в то, что он относится к тебе точно так же, может оказаться заблуждением.
Он в любой ситуации попытается переложить ответственность на тебя. Он не станет провожать тебя домой в темноте, потому что ему некогда или он устал. Он не подаст тебе руки на крутом косогоре. Он никогда не спросит, холодно ли тебе и голодна ли ты.
Однажды ко мне пришел мой друг Миша. Сказал, что ему предложили выгодную работенку. Но есть одна проблема: надо приехать на место рано утром, когда общественный транспорт еще не ходит, а машину Миша не водит, прав у него нет и денег на такси нет тоже. «Ленка, подвези», — взмолился он.
Я сама была на мели, машину заправить нечем. Но он пообещал вернуть мне деньги, как только мы доедем до места. Место — село в 150 км от города, дикая глушь. Туда мы доехали, а обратно не дотянули — бензин кончился. Встали на трассе уже в сумерках.Я забеспокоилась: машин в этих местах немного, ночевать в дороге я не хотела. Миша вышел на дорогу и стал голосовать, пообещав все уладить. Через минуту он действительно остановил машину с кавказцами весьма подозрительного вида, и о чем-то с ними договорился. У них в машине было всего одно место. Миша запихал меня в нее и отправил со словами: «Поезжай, а я тачку посторожу. Ты же знаешь, я в этом вашем бензине ничего не понимаю».
Я не знаю, почему я согласилась. Наверное, потому, что привыкла слушаться мужчин. До заправки было всего десять километров, но по приезде кавказцы потребовали с меня оплату — в три раза больше, чем Миша дал мне за всю поездку. Я сказала, что таких денег у меня нет. Они начали скабрезно шутить и заблокировали двери. Ситуация накалялась, я испугалась до смерти. Открыла кошелек и отдала все, что у меня было, заначив лишь пятьсот рублей на топливо.
Обратно к машине я добралась уже ночью. Бросилась к другу на шею, рассказывая в лицах, что со мной приключилось. Он лишь пожал плечами в ответ:
— Ленка, ну чего ты начинаешь? Ну не убили же они тебя!
— Не убили, но забрали все! Как я буду жить? До зарплаты еще полмесяца.
— Ты же знаешь, у меня тоже ни копья.
Для меня это было предательством. Нет, я бы не хотела, чтобы он вернул мне эти деньги. Просто он так щепетильно относится к каждому рублю в своем кармане, а мою потерю, причиной которой сам же и стал, посчитал пустяком. Он даже не попытался разделить со мной ответственность за это приключение. Не подставил в трудный момент плечо. Не сказал: «Ленка, прости, это я виноват».
А еще мне не нравится, что мужчины этого типа ежеминутно оценивают тебя, дозируя по каплям свое внимание. Едва потребуется толика чуткости, ответственности, радушия — любая эмоция, требующая напряжения душевных сил — они норовят слинять в кусты.
В студенчестве у меня был приятель на потоке. Мы часто сидели рядом на парах, болтали и шутили. После занятий ходили пить пиво в студенческий пивбар, обсуждали музыку, книги и его бывших. Он относился ко мне подчеркнуто дружески.
И вот он пригласил меня прогуляться после универа. Сразу после встречи я поняла: это свидание. Он не стал тратить время на ухаживания, а сразу цинично предложил: «Мадам, у нас с вами много общего, давайте переходить в горизонтальную плоскость».
Я отказала — и в тот же миг все изменилось. Он подошел к ларьку, взял себе пиво, смачно отхлебнул и предложил мне: «Хочешь?» Я отрицательно замотала головой. Мы сделали еще пару кругов по центральным улицам, я о чем-то говорила, а он словно не слышал меня. Мне было холодно, я хотела уйти, но не решалась сказать ему об этом прямо, думала, что проявляю деликатность. А он смотрел на меня как сквозь стену.
Больше на парах рядом со мной он не садился, шуткам моим не смеялся, в баре ко мне не подходил. Я могла бы подозревать, что мой отказ вызвал обиду, стыд или даже гнев, но внешне он был абсолютно спокоен.
Я потом еще долго пережевывала его циничные и скрупулезные рассказы о «бывших», и у меня сложился паззл: он даже не собирался тратить на меня свои силы. Просто понял, что со мной не получится, и отвалил. А я уже успела привязаться и чувствовала, что меня предали.
Теперь я стараюсь не слишком доверяться тем, кто привык больше брать, чем давать. Тем, кто не хочет взваливать на себя ответственность за комфорт ближних и считает, что всем вокруг «просто больше повезло». Тем, кто всегда старается упасть на хвост.
И не потому, что мне чего-то для них жалко — хотя здоровая жлобская эмоция тоже присутствует. Просто я боюсь услышать: «Прости, у меня для тебя сегодня ничего нет — ни денег, ни доброго слова».