От своих собеседников мы часто слышим критичные высказывания в адрес правительства и депутатов. Справедливые, касающиеся вполне конкретных проблем. Но сказать об этом публично и под своим именем готовы единицы - даже если это очевидным образом поможет. Зачастую, как только предлагаешь рассказать обо всем под запись и просишь представиться, люди отказываются.
Около полугода назад одна из нас общалась с людьми, которых власти выкинули из очереди на квартиру, где те числились несколько десятилетий. Незаконно? Определенно да: им оставалось подождать еще несколько лет, и они могли получить жилплощадь. Они жаловались, приводили доводы, показывали многочисленные отписки. Но как только я предложила написать об этом, категорически отказались назвать свои имена.
Они готовы годами ходить по кабинетам. Готовы ждать, что кто-то выполнит обещание «разобраться». Готовы месяцами строчить в органы, получая отписки. Готовы даже рассказать обо всем журналисту — но без имен. Мы отказываемся, они обижаются: не понимают, что без конкретных фамилий рассуждения о таких вещах, как квартирная очередь, теряют всякий смысл.
Они действуют по принципу «как бы чего не вышло», ведь прокуратура обещала, чиновники обещали, депутаты обещали. А вдруг они увидят фамилию в СМИ и передумают? Обидятся, не будут помогать, да еще и отомстят. «Вдруг будет еще хуже?». А я пожимаю плечами и оставляю их с призрачной надеждой на победу закона и справедливости, которая рано или поздно умрет в борьбе с бюрократической машиной.
Недавний случай на одном фестивале: женщина, у которой 53-летняя мать не может получить лучевую терапию в Москве, попыталась обратиться к губернатору за помощью. Ее оттащила охрана - не помогли ни слезы, ни крики о помощи. Губернатор окинул происходящее равнодушным взглядом и уехал. Свита придворных журналистов видела эту сцену, но никто не подошел. Женщину хотели задержать правоохранители, но помогло вмешательство СМИ в лице журналиста «Примечаний».
Целый час, глотая слезы, она рассказывала историю о недоступности власти, о бездействии чиновников, которые тянут время и не отправляют маму на лечение, когда счет идет на дни. Она согласилась на публикацию, но бороться под своим именем за возможность продлить матери жизнь отказалась: побоялась, что о скандальной истории узнают знакомые, а те, от кого это зависит, окончательно откажут в лечении.
«Затрите мое имя и замажьте лицо на фото», - попросила она. Мы отказались от публикации. История о неизвестном больном, которому неизвестно кто и неизвестно как может, но отказывается помочь — простите, но это не имеет смысла ни для вас, ни для нас.
Или вот еще. Встреча с жителями, возмущенными застройкой единственного парка в большом районе. Из десятка горожан, ругающих власть на чем свет стоит, свое имя называет только один. Хотя что им грозит? Да ничего. Но они опасаются - на всякий случай.
Или вот еще. Жильцы дома, над которым хотят надстроить три этажа, просят помочь. А когда статья уже вышла – просят удалить свои данные из статьи. Нет, они ничего в статье не оспаривают. Просто боятся. Чего? Да сами толком не знают. Просто не хотят рисковать. А помощь получить - хотят.
Таких случаев много. За каждым своя история, свои причины. Но в основном отказы назвать себя сводятся к инфантильному нежеланию брать ответственность за решение своей проблемы на себя.
Конечно, публикация в СМИ не панацея. Но иногда это действует, даже очень. И тут «Примечаниям» есть, что вспомнить. Меценат благодаря нам оплатил большой долг за ветерана, от которого требовали денег в доме престарелых, а в учреждение была направлена проверка из федерального центра. Полиция благодаря нам объявила в федеральный розыск преступника, о котором забыл известить правоохранителей суд. Бедной семье погибшего рабочего из Донецка севастопольцы благодаря нам собрали деньги, чтобы они смогли забрать тело и похоронить на родине. Мать другого погибшего рабочего, смерть которого хотели скрыть, благодаря нам узнала о судьбе ее сына. В Ялте не без нашей помощи отозвали опасный генплан, убрали незаконное строение на набережной. Примеров немало - все сходу и не вспомнишь.
Мы не в претензии, выслушивать людей — наша работа. Мы просто хотим, чтобы люди, которые обращаются к нам со своими бедами, помогали нам помогать им. Чтобы наши собеседники помнили: за возможность получить помощь от СМИ тоже надо платить. Морально. Просто разделите ответственность за написанное с журналистом. Ведь ему, как и вам, приходится идти на риск — выступать открыто, защищая чужие интересы.