Напомним, у подножия памятника, открытого в центре Севастополя в 1963 году, была помещена капсула с посланием комсомольцев 1960-х годов комсомольцам 1990-х годов. Она была раскрыта 5 мая 1995 года. В том же году заложили новую капсулу. Ее предстояло раскрыть 7 ноября 2017 года. Однако в плане городских мероприятий на этой неделе значилось, что вскрытие произойдет 29 октября — в день 99-й годовщины создания комсомола.
Но сегодня обнаружилось, что памятная плита снята, а капсула исчезла. Изъятие произошло накануне ночью. Как выяснили «Примечания», забрали ее местные коммунисты КПРФ, возглавляемые секретарем местной ячейки партии Василием Пархоменко. Совместно с МЧС они подогнали гидравлическое оборудование, чтобы не мучиться с чугунной плитой потом, во время самого мероприятия.
Так выглядит извлеченное из капсулы послание севастопольских комсомольцев 1995 года комсомольцам 2017-го
Под ней находилась металлическая пластина, а ниже — капсула с посланием 1995 года, которая представляет из себя гильзу от зенитного снаряда. Ее доставили в офис КПРФ и достали мокрый лист бумаги А4 с длинным неразборчивым от сырости текстом и гербом Севастополя.
Чугунную памятную табличку и капсулу с письмом коммунисты привезли к себе в штаб на Генерала Петрова, а железную плиту, под которой непосредственно и хранилась капсула, выбросили за ненадобностью.
Об изъятии коммунисты уведомили правительство, а полицию — нет. Не учли они и севастопольский менталитет.
В результате, пока у Пархоменко думали, как привести послание в приличествующий случаю благообразный вид, весь Ленинский райотдел полиции Севастополя стоял на ушах, разыскивая необычную пропажу. Версии обсуждались разные — от сумасшедших и коллекционеров до меджлисовцев (организация запрещена в РФ).
Фото: ForPost
Полицейские ходили по квартирам в близлежащих домах и даже нашли в одной из них бабушку, участвовавшую в закладке первой капсулы в 1965 году (она была вскрыта в 1995-м и на ее место заложили новую).
Теперь, когда все выяснилось, одни участники событий переводят дух, радуясь, что все закончилось благополучно, а другие готовятся проводить фейковую по сути церемонию «вскрытия» того, что уже вскрыто и прочитано.
Сам факт, что местные коммунисты решились фальсифицировать церемонию, разумеется, не делает им чести и роднит их с любыми другими чиновниками, для которых форма и внешняя гладкость процедуры важнее ее сути.
Впрочем, большой сакральности во всем этом не было изначально: 1995-й год был в Крыму и Севастополе, как и во всем бывшем СССР, эпохой тотального разворовывания государственной собственности, первоначального накопления капиталов и разгула бандитизма. Директора приватизировали и банкротили заводы, адмиралы продавали на металлолом корабли, чиновники и милицейские чины брали под контроль коммерческую недвижимость в центре города, а народ выживал как мог.
Единственная важная разница с нашим временем заключалась в том, что в тогда новая структура общества еще не была устоявшейся. Работали шальные и опасные социальные лифты, у растерянных масс было чувство неизвестности и неясной, но перспективы. Сейчас рядовому молодому человеку найти себя в жизни намного труднее — количество поприщ сократилось, сословия «устаканились», социальные перегородки зацементированы наглухо, а советские паттерны в общении верхов и низов почти забыты.
Но парадоксальным образом именно это делает послание комсомольцев 1995 года, которые наверняка живы и здоровы, менее наивным и более интересным.