«Население России должно составлять не более 40 – 50 млн человек», - эту фразу приписывают Маргарет Тэтчер. Но даже если ее в действительности не говорил никто, события последних 25 лет наталкивают на мысль, что коварный план по сокращению населения бывшего СССР существует. И что в нем участвует департамент здравоохранения Севастополя.
Сегодня я ездила в социальную аптеку на проспекте Октябрьской революции, 33 вместе с мамой. Второй раз за день: утром туда ходил мой отец. Ему инсулин не дали, потому что рецепт, который мама оставила в аптеке, там потеряли.
Полчаса до закрытия. В аптеке очередь, всего несколько человек. Но движется она очень медленно. Одни, подходя к окошечку, протягивают рецепты, но большинства препаратов нет. Другие называют фамилию и дату, когда оставили рецепт в аптеке. У нее в руках - десятисантиметровая стопка таких рецептов. У каждого на обороте номер мобильного телефона пациента. Звонили работники хоть кому-нибудь?
Фармацевт перебирает рецепты вручную, читает фамилии и названия препаратов. На каждого стоящего в очереди уходит не менее пяти минут. Изощренная пытка для остальных.
Люди волнуются, потеют, тихо ругают аптекарей и чиновников вплоть до Медведева. Путина не ругают. Услышав «Вашего лекарства нет», покорно уходят домой. Завтра они снова вернутся, несмотря на уговоры сидеть дома и ждать звонка.
Где-то сзади разрывается стационарный телефон. Трубку никто не берет: фармацевт занята, а остальные бастуют.
- У вас федеральная льгота или региональная? - спрашивает женщина за стеклом у пожилого мужчины. Вопрос повергает его в ступор.
- Моя жена — инвалид первой группы.
- Это федеральная. Хорошо, сейчас найду рецепт, - фармацевт медленно, по одной, перекладывает бумажки. И уточняет: - Для региональных льготников этого препарата нет.
Находит, убегает на склад, возвращается.
- Я же писала вам вчера, в рецепте должно быть не 30 таблеток в упаковке, а 28. Переделайте.
Говорит жестко, словно выносит вердикт.
- Вы говорили, что льгота не та, я поехал и мне поменяли код, - вспыхивает мужчина.
- Я точно помню, я писала вам в уголке: 28 таблеток в упаковке. Поезжайте к врачу, пусть исправят, ничем не могу помочь.
- Вы все тупые, - в сердцах бросает мужчина и уходит. Ему придется в третий раз идти в поликлинику на Будищева, исправлять ошибку в рецепте, а потом снова ехать на другой конец города, чтобы его обналичить.
Подходит наша очередь. Инсулин есть, но рецепта нет. Потерялся. Фармацевт методично ищет бланк, перебирая стопку за стопкой.
В зал выходит новый директор ГУП «Городская аптечная сеть» Никита Свирин. «Потерпите, все это скоро закончится», - успокаивает он очередь. Говорит, работа аптеки скоро наладится, доступ к складу восстановлен (он не работал из-за забастовки), и теперь препараты будут регулярно завозить в пункты выдачи.
Таких пунктов в Севастополе четыре. Три из них работают в городских больницах: девятой - в Балаклаве, четвертой — на Северной стороне и третьей — на Корабельной. Эти пункты уже обеспечены полностью согласно ранее поданным заявкам. А самая популярная аптека на ПОР, 33 стоит пустая.
«Нам понадобится несколько дней, чтобы загрузить ее препаратами. Думаю, к вечеру понедельника все необходимые лекарства уже будут», - обещает Свирин.Работники ГУПа бастуют с 23 октября - горздрав полгода не платил им за хранение и выдачу льготных лекарств. Долги исчисляются десятками миллионов. Глава горздрава Бахлыков предложил им перейти на работу в больницы. Но они не захотели: они получали по 40 тысяч рублей, а в больнице получат максимум 15.
«Забастовка потихоньку сходит на нет, - утверждает Свирин. - Я начинаю выплачивать сотрудникам зарплату. Работников переводим в больницы, чтобы организовать пункты выдачи в самих поликлиниках. Их откроют в первой горбольнице, больнице №2 и больнице №6 в Инкермане. Человек получит рецепт, пойдет в соседний кабинет, где ему выдадут препарат».
Аптекарь маминого рецепта так и не нашла. Директор снова записал мамин телефон и обещал перезвонить. Но мама, похоже, его уже не слышала. Всю дорогу домой она молчала.
У нее уже не осталось сил бороться с системой: в этом месяце ей несколько раз отказали в выдаче инсулина. Сначала нужного препарата не было, пришлось даже ехать в больницу, в отделение эндокринологии, чтобы врач назначил ей инсулин другой торговой марки. Теперь вот рецепт потерялся.
До понедельника инсулина маме не хватит. Придется покупать за свой счет. Но проблема в том, что в Севастополе он продается далеко не в каждой аптеке. Иногда гормон есть, но не того производителя. В прошлый раз, когда в социальной аптеке были перебои с поставками, пришлось объехать весь город: нужные ампулы удалось достать в единственной аптеке в центре.
Завтра вся семья повторит этот забег. Кроме мамы. Из-за нервов у нее повысилось давление, и поднялся сахар. «Понимаешь, - говорит она мне, - врачи все твердят: диета, образ жизни, покой и адекватная физическая нагрузка. А где он, этот покой, если мне приходится столько нервничать из-за инсулина?»
Пока чиновники играют в свои игры, диабетики мрут как мухи. Севастополь имеет худший показатель по лечению диабета, а уровень смертности в четыре раза больше среднероссийского показателя для сельской местности, признает сам глава горздрава Антон Бахлыков.
На весь полумиллионный город - 3-4 эндокринолога, терапевты не всегда могут дать квалифицированную помощь особенно инсулинозависимым, говорит председатель Объединения инвалидов «Диабетик» Светлана Олифер.
Склад лекарств для льготников закрыт из-за забастовки ГУП «Городская аптечная сеть», объясняли все эти дни в горздраве. Но если больные мрут без лекарств, а склад – государственный, почему тот же глава горздрава не может его открыть и самолично принести лекарства льготникам? Должностные инструкции не позволяют? А что важнее: ответственность за вскрытие склада, или жизни людей?