Напомним, внесенный правительством Севастополя закон на 30% сокращает финансирование аппарата парламента и почти лишает содержания Контрольно-счетную палату, не раз выявлявшую злоупотребления чиновников. Это означает, что юристы, лингвисты, эксперты, аудиторы, анализирующие законность решений исполнительной власти, должны либо сесть на голодный паек, либо потерять работу. По сути, это вызов и попытка подчинить городской парламент, отношения с которым (а точнее, с командой Алексея Чалого) у Дмитрия Овсянникова предсказуемо испортились сразу после победы последнего на губернаторских выборах.
Неудивительно, что на прошлой неделе депутаты этот законопроект отвергли: парламент не филиал правительства, прямо заявил тогда Алексей Чалый. Борьбу предвещало и вчерашнее пленарное заседание, перед которым обе стороны заявили о принципиальности своих позиций. Но вскоре 18 голосами из 22 закон был принят — во втором и окончательном чтении.
Поправка о восстановлении финансирования КСП не набрала достаточного количества голосов. Орган, контролирующий расходование правительством денег, скорее всего будет сильно сокращен. Несмотря на все это, депутаты практически в полном составе проголосовали за принятие закона — да еще и внесли законопроект об отмене зарплат самим себе. Теперь из 8 депутатов, получающих зарплату, шестеро глав комитетов ее лишатся.
Эта парадоксальная история ставит множество вопросов. И однозначных ответов на них пока нет.
Первое, что непонятно — мотивация Овсянникова. Зачем срезать содержание заксу и КСП на 40 млн в год, если расходы на парламент Севастополя ниже средних по РФ, бюджет-2018 больше бюджета-2017, а реакция предсказуема? Просто показать, кто в доме хозяин? Заткнуть рот дотошным аудиторам, сующим нос в чиновничьи закупки? Отвлечь внимание от других статей бюджета? Выставить чаловцев перед электоратом меркантильными людьми, утратившими героическую ауру времен Русской весны, осложнив им переизбрание в 2019-м?
Первый вице-губернатор Илья Пономарев лично отвечал за бюджет и сессией остался доволен
Второй вопрос — к депутатам. А что собственно случилось бы, не прими они дискриминационный бюджет до начала нового финансового года? Ничего катастрофического, признают они сами. Да, город каждый месяц до принятия закона жил бы на 1/12 годового бюджета-2017, а правительство не могло бы подписывать контракты, софинансируемые из горбюджета и ФЦП. Но Севастополь так жил много лет — и до принятия более взвешенного закона можно было бы подождать еще месяц.
Так почему же они уступили? Предвыборное давление Москвы? Его не было, дружно уверяют в правительстве и заксе. Опасения роспуска парламента? Слишком эфемерно. Попытка избежать обвинений со стороны правительства в срыве ФЦП? Это блеф — в аппарате Козака заявили, что всю ответственность за нее несет губернатор. Желание уклониться от шельмования в прогубернаторских СМИ в свете все той же проблемы-2019? Оно и так неизбежно: в политике бьют не за поступок, а за способность его совершить.
Итак, что потеряли депутаты? Свои зарплаты, бюджет Контрольно-счетной палаты, примерно половину денежного содержания ста с лишним сотрудников парламента (финансирование парламентской газеты им удалось сохранить). И, возможно, ресурс для дальнейшего политического торга с Овсянниковым.
Что они приобрели? Моральный капитал. Но капитал этот представляется весьма неустойчивым: электорат, далекий от тонкостей бюджетного процесса, может не оценить жертвенность интеллигентов из команды Чалого. А если и оценит — оппоненты найдут, чем ее девальвировать. Например, предположив, что «богатство позволяет им легко обойтись без зарплат». И это вполне уложится в стереотип о депутатской жизни, сформированный при Украине, когда горсовет Севастополя был собранием торговцев, застройщиков и земельных решал.
Тем не менее команда Чалого называет принятие бюджета своей победой. На каком основании — «Примечаниям» выяснить не удалось. В ответ на этот вопрос депутаты советуют набраться терпения и подождать. Возможно, они ожидают, что скандальный проект Овсянникова оспорит прокуратура.