Самоубийства тяжелобольных людей, которых реформа медицины оставила без обезболивания, давно стали в России обычным делом. В одной только Москве сводят счеты с жизнью более десяти онкобольных за год. Но в маленькой Ялте это пока в диковинку - трагедия вызвала здесь огромный резонанс. «Примечания» посетили расположенный в 50 километрах от Ялты Форос, где жил погибший.
В самом поселке из медучреждений осталась лишь амбулатория, где принимает участковый терапевт. Если диагноз пациента требует вмешательства узких специалистов, его направляют в больницу в Ялту, куда нужно добираться больше часа на рейсовом автобусе. Или обращаться в частную клинику в той же Ялте или Севастополе, что по карману далеко не всем.
Курортный поселок Форос славится своими южнобережными парками
Социальной инфраструктуры в Форосе почти не осталось — за медпомощью приходится ездить в Ялту
Погибший Анатолий Иванович Черевичный был человеком труда. В советское время он работал в спецтресте №5, строил космодром Байконур и пусковые шахты межконтинентальных ракет по всему СССР. Потом приехал в Севастополь, где трудился на Севморзаводе корпусником-сборщиком.
В Форос Черевичный перебрался по любви — женился на жительнице поселка с двумя детьми. Вскоре в семье родился третий совместный ребенок. Об отношениях в этой семье красноречиво говорит просьба его заплаканной дочери: «Просто напишите в своей статье, что мой папа самый лучший», - из-за эмоций девушка не смогла с нами говорить.
После переезда в Форос Анатолий Черевичный устроился в котельную мастером по ремонту теплосетей, где продолжал работать и после выхода на пенсию.
«Мы проработали вместе около 25 лет, он был слесарем, с ним никогда не было никаких проблем, - рассказал «Примечаниям» коллега погибшего Владимир Прыгин. - Это спокойный, тихий, работящий человек был. Нормальный мужик. На него всегда можно было положиться. Уверен, что за свою трудовую жизнь Черевичный заслужил, чтобы в трудную минуту к нему отнеслись по-человечески».
В этой котельной Анатолий Черевичный проработал много лет
Два месяца назад мужчина стал жаловаться на сильные боли и проблемы при мочеиспускании. Анатолий обратился к врачу, и местный терапевт направил его к урологу. Сначала, по ошибке – в поликлинику поселка Алупка. Но там нужного специалиста не оказалось, и Черевичный стал ездить в ялтинскую поликлинику.В местной амбулатории говорят, что помогали мужчине чем могли. Терапевт Евгений Маркаданов хорошо помнит этого пациента.
«У погибшего была гипертония, ожирение, - рассказывает врач. - Он приходил ко мне с женой 6 апреля. Привела его жена, он сам не хотел идти. Жена сказала, что у него проблемы с мочеиспусканием, мы выписали ему направление к урологу [в Ялту]».
Последний раз местный терапевт видел Черевичного в пятницу 18 мая. «Я, завершив прием, выходил с амбулатории, он проходил мимо, мы поздоровались, - вспоминает врач. – Видимо, за выходные случилось ухудшение. Жена [Черевичного] говорит, что он последние дни был подавленный. По словам окружающих, [в день трагедии] его не приняли в больнице [Ялты], посылали из кабинета в кабинет. Сгубила человека бумажная ерунда. В больнице должны были вызвать дежурного врача или уролога: если моча не отходит, это экстренная ситуация».
В семье Черевичного отрицают, что мужчину в ялтинскую больницу привезла «скорая». Родственники говорят, что в тот роковой день Анатолий Иванович поехал в больницу сам, на автобусе, как делал до этого десятки раз. Пасынок говорит, его отчим каждую неделю посещал профильного специалиста, жаловался, просил назначить лечение. Ему выписывали курсы препаратов, но облегчение не наступало.
У Черевичного был цистит и аденома простаты, а кроме того — ряд других хронических заболеваний. Несмотря на довольно неприятный диагноз и плохое самочувствие, в госпитализации мужчине отказывали, говорят родные. И расширенных обследований не назначали. Просто выписывали рецепты и говорили: «Лечитесь».
«Человек испытывал постоянную жгучую боль, - рассказывает пасынок погибшего Алексей Нестеров. – Анатолий Иванович постоянно ездил к врачу-урологу Ефанову в Ялту, умолял «Помогите! Спасите!». По вечерам ему вкалывали обезболивающее и снотворное, которое выписывал врач, чтобы он мог поспать. Он засыпал в 12 и просыпался в час ночи. Потом не спал сутки. И так изо дня в день несколько недель. Причем с чем были связаны боли, мы так и не поняли».
Родные подозревают, что у Анатолия, возможно, был рак, но официально такого диагноза ему никто не ставил.
В день гибели Черевичный в очередной раз поехал в больницу — не мог больше терпеть. На руках у него был талон к урологу, но на другой день. Что случилось с ним в больнице, родные могут только гадать, но, по-видимому, экстренной помощи ему не оказали. В отчаянии мужчина подошел к окну, расположенному на том же этаже, что и кабинет уролога, аккуратно снял куртку с мобильным телефоном в кармане, бережно сложил ее и шагнул в окно.
У врачей своя версия случившегося. Они говорят, что мужчина, приехав в лечебное учреждение, сразу поднялся на шестой этаж и шагнул в окно, не заходя в кабинет врача. На что Алексей Нестеров только печально усмехается: «Все пишут, что этаж шестой, но в этой поликлинике нет шестого этажа. Он вышел с четвертого, где находится кабинет его врача», - говорит пасынок.
Родственники уверены: на роковой шаг Анатолия толкнуло равнодушие медицинских работников.
«Я подал заявление следователю, чтобы посмотрели камеры видеонаблюдения [в поликлинике], - говорит Нестеров. - Потому что просто так Анатолий Иванович не стал бы прыгать. Скорее всего, его отфутболили в стиле «у вас талончик на завтра, приходите завтра». Я на 99% уверен в этом».
Алексей пытался поговорить с урологом, выяснить, почему состояние отчима было столь тяжелым. Но конкретного ответа от медика так и не добился.
«Отец погиб, потому что его не долечили, - считает приемный сын погибшего. - Когда я говорил с лечащим врачом Ефановым, я спросил, почему его [Черевичного] не приняли. Тот сказал, что он к ним [в кабинет] не заходил. Почему два месяца лечения не дали каких-то сдвигов, почему не ушли острые боли? Врач сказал, что это – из-за другого диагноза. И не ответил на вопрос, почему его в таком случае не направили к другому врачу».
«Сказал, «у каждого врача свое кладбище». Я его назвал убийцей, а он ответил: «Пишите на меня заявление», - рассказывает Алексей Нестеров.
Что означали слова врача про «другой диагноз», сын Черевичного так и не понял. Сам врач не стал распространяться о своих предположениях, а Алексей в аффекте забыл его расспросить.
Главврач ялтинской горбольницы Владимир Савельев отказался разговаривать с «Примечаниями». Сказал, что у него совещание, а после — перестал брать трубку. Министр здравоохранения Крыма Александр Голенко тоже не отвечает на звонки. Примечания в Telegram