Да, вход на Херсонес надо закрывать и брать деньги. С запретами на купание и на вечернее посещение я тоже согласна. Мало того – надо контролировать поток, осматривать сумки, вешать камеры и вводить штрафы.
Потому что люди ценят лишь то, что оплачено. В остальных случаях «любители прекрасного» склонны мусорить и оставлять другие следы своей жизнедеятельности. Я уже видела, как бесконтрольный доступ к красивому месту превращает его в помойку.
Пример — Пантикапей в Керчи. Его, в отличие от Херсонеса, никто никогда не огораживал. В итоге древнее городище стало отхожим местом и любимой локацией местных алкашей. Керчане прекрасно знают, что творится на вершине Митридата, где когда-то жили эллины, а теперь пьет и гадит быдло. Быдло любит романтику.
Подростком я часто бегала по руинам Пантикапея — училась в гимназии у подножия Митридата, а после уроков поднималась искать однажды увиденный камень с выбитым на нем крестом. Мы часто находили черепки — остатки древних амфор, — и целыми пакетами таскали их в музей поблизости, где таких «реликвий» было на несколько экспозиций. Прямо под ногами рядом с этими черепками лежали и современные «сокровища» — полчища стеклянных «розочек», бывших некогда водочными бутылками.
Осколки, грязь, окурки и остатки пикников — вот, во что превратился бы Херсонес, если бы доступ на его территорию был открытым, бесплатным и круглосуточным. Так оно, к слову, и было. До запрета на купание и усиление охраны на Херсонес можно было легко пройти с пляжа Солнечный или перелезть через забор. Студентами мы так и делали: приходили по ночам играть на гитаре и видели остатки пикников на пляже. Были там и крысы.
Да, Москва дала Херсонесу 50 млн рублей, чтобы субсидировать бесплатный вход. Да, мы не знаем, как эти деньги расходуют. И все равно - за хорошее надо платить.
Да еще и дополнительных запретов бы добавить, чтобы посещение Херсонеса не расценивалось как праздная гулянка. Чтобы это было настолько же значимое место, как Петергоф, где на разнузданного гуляку, бросившего бутылку мимо урны, накинулись бы сами посетители. Это не городской парк. Для кого-то это священное место, для кого-то объект научного, исторического интереса.