Апелляция по делу экс-мэра Феодосии Дмитрия Щепеткова длилась беспрецедентные 15 заседаний. Казалось, Верховный суд Крыма пытается разобраться во всех тонкостях этого запутанного дела. Однако итоговый приговор апелляционной инстанции как две капли воды похож на предыдущий — за исключением технических ошибок.
Напомним, обвинение экс-мэра Феодосии строилось на трех эпизодах. Весной 2015 года Щепетков якобы вынудил предпринимателя Сергея Аванесяна перечислить 500 тыс. рублей благотворительной помощи на проведение городского фестиваля «Барабулька» в обмен на разрешение торговать в незаконном ларьке в летний сезон. Позже предпринимателю эти деньги вернули (закон предусматривает возврат благотворительности по заявлению). Ущерба не было, но следствие посчитало Щепеткова виновным в превышении полномочий.
Второй эпизод случился осенью 2015-го. По версии следствия, мэр вынуждал феодосийского застройщика Романа Лукичева передать администрации 250 тысяч рублей наличными — на автобус, который будет возить в баню ветеранов и инвалидов.
Правда, денег этих никто, кроме Лукичева, не видел, и факт передачи так и не был зафиксирован. Но эпизод попал в приговор как доказанный.
Третий эпизод — покушение на получение взятки в особо крупном размере — стал в деле главным. В ноябре 2015 года Дмитрий Щепетков, действуя через своего зама Макара Макарова, якобы вымогал 300 тыс. долларов (более 21 млн рублей) взятки у того же Романа Лукичева за продление договора аренды на участок земли, заключенного еще при Украине.
Вел переговоры с Лукичевым Макар Макаров. Он же нашел посредников Зайцева и Белоусько, через которых застройщик должен был передать Щепеткову деньги двумя партиями — по 150 тыс. долларов.
Местом передачи взятки определили московский офис банка ВТБ-24, куда 21 декабря 2015 года приехали Лукичев, Зайцев и Белоусько. Как только Лукичев передал деньги кассиру для пересчета, Зайцева и Белоусько задержали. Одновременно задержания прошли и в Феодосии, где ФСБ повязала Щепеткова и Макарова и обыскала их кабинеты, транспортные средства и квартиры.
Во всех трех эпизодах ни мэр, ни его предполагаемые «посредники» денег в руки не брали.
Верховный суд никак не прокомментировал новые доказательства невиновности Щепеткова. В частности, во время процесса в первой инстанции адвокаты экс-мэра утверждали, что Лукичев на самом деле — «провокатор ФСБ».
Оперативник ФСБ Самойлов, который вел ОРМ по делу Щепеткова, заявил суду, что познакомился с Лукичевым лишь 13 ноября, когда тот явился в ФСБ и написал заявление о вымогательстве взятки. Однако по данным биллинга, Лукичев в этот день не приближался к зданию, зато неоднократно звонил Самойлову. Беседовали они и накануне — 7, 11 и 12 ноября.
Суд первой инстанции оспаривал эти доказательства, задаваясь вопросом: где уверенность, что номер телефона, на который звонил Лукичев, принадлежит сотруднику ФСБ Самойлову? Но в апелляцию адвокаты обвиняемого принесли материалы опроса Самойлова в военно-следственном отделе, куда Щепетков жаловался на пытки при задержании. В них Самойлов собственноручно указал свой личный номер – тот же, что зафиксирован в биллинге Лукичева.
Выяснилось, что Лукичев держал связь с начальником ФСБ по Феодосии Андреем Кафтулиным — его номер также засветился в биллинге. Ему он звонил перед и после предполагаемых встреч с Щепетковым и его «посредниками». Кстати, сам экс-мэр утверждает, что перед арестом Кафтулин звонил ему и уговаривал «поработать с таким хорошим предпринимателем Лукичевым».
Защита Щепеткова подавала ходатайство о судебном запросе биллинга по более ранним датам, ведь, как стало известно во время следствия и суда, ФСБ интересовалось Щепетковым с марта 2015 года. Именно в это время администрация Феодосии подала иск о сносе многоэтажки по ул. Габрусева в Феодосии, построенной Лукичевым без документов на участках под ИЖС. Видимо, тогда застройщик обратился в органы впервые. Однако суд в ходатайстве отказал.
Также коллегия Верховного суда не обратила внимания на нестыковки в вещдоках. На экспертизу и в суд следствие передавало записи материалов ОРМ на лазерных дисках. Но заводские номера этих дисков, выбитые вокруг центрального отверстия, разные —
получается, судьи слушали совсем не те записи, которые передавались экспертам. Кроме того, даты создания записей на дисках не соответствовали свидетельским показаниям:
в частности, Лукичев утверждал, что один из дисков он записал самостоятельно и передал фсбшникам вместе с заявлением 13 ноября. Но на носителе есть файлы, созданные позже — уже в декабре.
«Это лишь малая толика тех нарушений, которые мы выявили в ходе 15 апелляционных заседаний, — рассказал «Примечаниям» Дмитрий Щепетков. — Я не надеялся на оправдательный приговор — такова система, в России количество оправдательных приговоров ничтожно. Пусть бы меня осудили, но оценили бы при этом все мои доводы. Однако львиную долю моих доводов проигнорировали. По поведению судей я видел, насколько им в этом процессе некомфортно».
Сейчас Щепетков готовится обращаться в суд с кассационной жалобой и надеется, что ее будут рассматривать уже в Краснодаре, по новому кассационному округу. «До судебной реформы, которая вступит в силу с началом 2019 года, кассации рассматривал президиум того же Верховного суда Крыма, — говорит Щепетков. — И я не думаю, что крымские судьи приняли бы иное решение».
Также экс-мэр пишет жалобу в ЕСПЧ. «Европейский суд рассматривает дела, в которых все возможности национальных мер судебной защиты уже исчерпаны, — говорит он. — Для России таким этапом считается апелляция. Это суд специфический — он не рассматривает доказательства вину, а оценивает нарушения, допущенные в процессе.
И для ЕСПЧ будет крайне важно, на каком этапе к делу подключились силовики. Если в процессе совершения преступления — это одно, если заранее — значит, это не преступление, а провокация».
ЕСПЧ уже рассматривает жалобу Щепеткова по пыткам. После задержания экс-мэр заявил, что в здании ФСБ к нему применяли меры силового воздействия с целью получения признательных показаний. Однако никого из силовиков по этому факту к ответственности так и не привлекли.