О том, что проектировщик канализационных очистных сооружений «Южные» в Севастополе - близкая к «Ростеху» компания «РТ-ЭКОС» - не способен предложить работоспособный проект очистных такой производительности, в профессиональном сообществе говорили давно. В редакцию «Примечаний» не раз приходили письма от экспертов и общественных организаций с анализом проекта и претензиями к нему (сам проект доступен на сайте Госзакупок). Но цельной картины это не давало. Однако, как выяснилось, еще в 2018 году в отраслевом журнале был опубликован полный разбор проекта, аналогичного проекту КОС «Южные». И паззл сложился.
Все совпадения случайныВ первом номере отраслевого журнала Российской ассоциации водоснабжения и водоотведения «Наилучшие доступные технологии» (НДТ) за 2018 год опубликована статья кандидата технических наук, руководителя Центра технической политики и модернизации в ЖКХ Ассоциации «ЖКХ и городская среда» Дмитрия Даниловича «Проектирование очистных сооружений канализации: как избежать негативного опыта».
В ней эксперт анализирует свежий проект, получивший положительное заключение государственной экспертизы. Производительность КОС - 125 000 куб. м в сутки, построить их нужно на стесненной площадке, где расположены старые, неудовлетворительно работающие очистные (задействована только механическая очистка). Город не называется, но первый подрядчик КОС «Южные» в Севастополе АО НПП «Биотехпрогресс» уверен, что речь идет именно о Севастополе.
Дмитрий Данилович называет заложенные в проекте решения устаревшими и неэффективными. Даже если очистные построят, они не обеспечат нужного уровня очистки воды, а расходы на их эксплуатацию превысят сборы Водоканала за водоотведение.
В итоге море в Севастополе вряд ли станет чище, а тарифы поднимутся в 3-5 раз.
Инфографика из статьи Дмитрия Даниловича, где анализируется проект, аналогичный КОС «Южные»
Данилович предположил, что предложенные проектировщиком решения – не что иное как масштабированные в 100 раз очистные производительностью сотни кубометров в сутки - подобные строят в небольших поселках.
Похоже, набив руку на мелких очистных, выигравшие тендер подрядчики просто «раздули» свои наработки до нужных масштабов.
Детально о том, что не так с проектом, смотрите под катом:
1. Состав сточных вод в городе, похоже, никто не анализировал. В проект просто внесли «назначенные административно» исходные данные, предполагает Данилович. Хотя нормативы прямо предписывают обратное: если очистные уже есть и работают, новые нужно проектировать с учетом реального состава того, что на них поступает. Иначе очистные вообще могут не заработать.
Принятая проектом технологическая схема очистки предусматривает грубую механическую очистку (процеживание, песколовки), предварительное усреднение расхода, полную биологическую очистку с нитри-денитрификацией, с подачей воздуха роторными воздуходувками, доочистку с химическим осаждением фосфора перед ней и УФ-обеззараживание очищенных сточных вод.
2. Механическая очистка будет работать неэффективно, ведь первичных отстойников, где мог бы оседать песок, в проекте нет, а время прохождения стоков через песколовки уменьшено больше, чем в два раза: с предусмотренных российскими нормами 10 минут до 4,2 минут. Это соответствует нормативам ЕС, где песколовки повсеместно используются с первичными отстойниками.
Недоочистка стоков приведет к большим проблемам, предрекает эксперт: отсутствие первичных отстойников приведет к увеличению объема сооружений биологической очистки, а последующие узлы - например, усреднители - быстро забьются осадком.
3. Первичных отстойников в проекте нет, хотя они нужны. А усреднители стока, наоборот, есть - хотя избыточны. В большом городе стоки поступают на КОС относительно равномерно, и усреднение, главная цель которого уменьшить объем узлов биологической очистки, будет неэффективным. Однако на их строительство уйдут немалые деньги, говорит эксперт.
Резервуары усреднителей расположили под землей, сверху перекрытия и производственные здания. Внутри будут работать три мешалки, скорость движения которых не сможет препятствовать осаждению песка. За период, примерно, 10 лет даже с учетом сезонной неравномерности притока следует ожидать накопления около 4500 м3 пескового осадка, что обеспечит на большей части днища (за исключением зон вокруг мешалок) слоя толщиной около 1,5 м, рассчитал Данилович. При этом проектом не предусмотрены технологические решения для удаления осадка - только отверстия для установки мешалок и откачки сточных вод.
4. Расчеты сооружений биологической очистки выполнены неправильно, считает эксперт.
При входной концентрации взвешенных веществ в стоках 300 мг/л, после сооружений грубой механической очистки (решеток и песколовок) указано уже 217 мг/л. Таким образом, проектировщики избавились «на бумаге» от 28% взвеси или 10 т по сухому веществу в сутки, что позволило им уменьшить объем аэротенков (больших бочек, где идет биохимическая очистка стоков с помощью бактерий активного ила).
В реальной жизни расчет не сработает, уверен эксперт. Ошибка может привести к непредсказуемому росту эксплуатационных расходов и ухудшению качества очистки. Или, что еще хуже, к тому, что очистные полностью выйдут из строя.
5. Для биологической очистки используется самая старая и самая негибкая система удаления азота - предвключенная денитрификация-нитрификация (известная более 40 лет, изначально как модифицированный процесс Лудзака-Этингера). Это хорошо апробированная технология, но у нее есть два серьезных недостатка:
- она чувствительна к колебаниям состава сточных вод и сезонным температурам;
- она не удаляет фосфор (кроме как на прирост избыточного активного ила), что вынуждает предусматривать его осаждение реагентами и приводит к очень большим затратам.
По данным проекта для удаления 1 кг общего фосфора расходуется 2,8 кг алюминия, что не только в 4 раза превышает максимальные справочные значения, но и на треть (или на 18 т сухого вещества) увеличит массу образующегося осадка. Его нужно будет сначала осушить, затратив колоссальные объемы тепла и энергии, а затем утилизировать – вывезти на полигон ТБО, ведь загрязненный алюминием ил нельзя переработать на удобрения.
В итоге, даже если потребность в реагентах для осаждения фосфора окажется в 2 раза ниже, чем рассчитано в проекте, затраты на него составят около 400 млн руб, что составляет больше половины общего дохода Водоканала от водоотведения, подсчитал Данилович.
На столь крупных КОС, начиная с 90-х годов, используются более современные биологические или биолого- химические технологии удаления фосфора, а также регулируемое удаление азота, что прямо предписано российскими нормативами. Но проектировщики и гоэкспертиза это предписание проигнорировали, заключает эксперт.
6. Степень автоматизации КОС не соответствует современным требованиям. Управление процессом биологической очистки в целом и подачей воздуха в аэротенки в частности не предусмотрено.
Для аэрации смеси стоков с активным илом вместо центробежных воздуходувок используются роторные, что для сооружений более 20 тыс кубов в сутки экономически неэффективно. Нет устройств для регулирования концентрации растворенного кислорода в аэротенках. Кислородомеры вроде предусмотрены, но нигде не указано, как они будут использоваться для регулирования подачи воздуха. Отсутствие регулирования по кислороду увеличит расход электроэнергии на 40-50%.
Таким образом, перерасход электричества только для нужд аэрации достигнет 100%, а с учетом отказа от первичного отстаивания – и свыше 150%. Можно говорить, как минимум, о двукратном перерасходе электроэнергии, утверждает Данилович в статье, что составит за год около 5 млн кВт·ч на сумму свыше 20 млн рублей.
В проект заложено 8 роторных воздуходувок, мощностью 250 кВт каждая. Если заменить их на одну центробежную мощностью 1250 кВт, ее с головой хватило бы на КОС в три-четыре раза больше севастопольских, рассчитал эксперт.
7. Во вторичных отстойниках для ускорения процесса разделения иловой смеси проектировщики использовали так называемые «тонкослойные модули кассетного типа с высокой регенерационной способностью». Несмотря на то, что они известны науке давно, применение их в мировой практике встречается крайне редко, даже в новых проектах. Причина: активный ил обладает очень высокой способностью к обрастанию поверхностей (адгезия, образование биопленок), что приводит к забиванию каналов модулей, загниванию в них ила и полному выходу сооружения из строя.
Для предотвращения таких ситуаций необходимо периодически промывать их струей воды, что на малых очистных возможно, но для объекта производительностью 125 тыс. м3/сут – нереально.
В проекте написано, что модули будут очищаться воздухом. Но в Германии, где используется такой тип очистки, используют сложные и дорогостоящие вибрационные устройства. Мало того, сами модули должны быть выполнены из очень прочного и сверхгладкого пластика, что очень и очень дорого.
8. Сама конструкция вертикальных конусных отстойников, где ил будет отделятся от стоков, рассчитана неправильно, считает Данилович. Количество элементов в ней (72 отстойника) превышает разумное для КОС такого масштаба. В итоге вырастут не только расходы на строительство, но и недопустимо усложнит эксплуатацию.
Ил из вторичных отстойников будут забирать 18 насосов с 4-мя точками всасывания каждый. Дублирующих насосов нет, и, если что-то забьется, будет трудно определить - где. Мало того, угол наклона стенок, по которым должен «сползать» ил, недостаточный, а значит «работоспособность проектного узла илоразделения в течение длительной эксплуатации весьма сомнительна», считает эксперт.
9. Использованный биофильтр не обеспечит требуемой степени доочистки сточных вод.
Проектом предусмотрена двухступенчатая доочистка стоков с использованием кассетной ершовой загрузки. Однако, пишет Данилович, в отраслевом сообществе отсутствует достоверная информация об эффективности подобных биореакторов. Если в аэротенках что-то пойдет не так, фильтр просто «забьется» - и окончательной очистки стоков от азота не произойдет.
Не справится фильтр и с очисткой от фосфора. Проект предусматривает химическое осаждение фосфора с помощью реагента на основе алюминия. Однако, по расчетам, ежесуточное количество сухого вещества – осадка гидроксида алюминия – составит около 18 т. Концентрация образовавшейся взвеси достигнет 140 мг/л, посчитал эксперт. Таким образом, фильтр будет работать в режиме колоссальной грязевой нагрузки, на порядок превосходящей нагрузку, обычно подаваемую на фильтры.
Проектом предполагается, что очищать фильтр будут раз в сутки. На практике же он забьется уже через несколько часов, уверяет Данилович. Мало того, всю воду, которой их промоют, тоже направят на очистку, что вызовет прирост активного ила еще на 30%. Это не только приведет к угнетению процессов биологической очистки, но и несоразмерному повышению расходов на утилизацию.
От редакции: другие эксперты отмечают (подтверждающие письма есть в распоряжении редакции), что производимые «ЭКОСом» фильтры с синтетической загрузкой типа «Ерш», были установлены на КОС №7 г. Севастополя (поселок Ласпи) и демонтированы из-за зарастания, что привело к выходу очистных из строя. Как правило, сооружения с синтетической загрузкой более-менее приемлемо работают примерно 4-6 месяцев, иногда до года (при равномерном притоке).
Далее происходит их зарастание, несмотря на различные методы регенерации, зачастую с применением агрессивных химреагентов. О негативном опыте эксплуатации технологии очистки стоков с ершами говорится в ответах АО «Ленгипроинжпроекта» казахским водоканалам: фильтры «Ерш» были установлены на станциях в Сочи и Новгороде и вышли из строя в течение года.
10. Возраст ила (отношение его общей массы к ежесуточному приросту) рассчитан неправильно, утверждает Данилович. В том числе из-за того, что проектировщики «избавились на бумаге» от 28% взвеси, посчитав, что она уйдет на механической очистке. В итоге заявленные показатели по аммонийному азоту и азоту нитритов никогда не будут соблюдены.
11. Проектом предусмотрено 66 корпусных установок УФ обеззараживания вместо нескольких канальных установок. К самой технологии обеззараживания замечаний нет, говорит эксперт. Однако запроектировано применение 66 корпусных установок УФ обеззараживания производительностью по 90 м3/ч каждая. Подобный подход не имеет ничего общего с нормальной проектной практикой и приводит к многократному нерациональному увеличению стоимости узла. В современных крупных КОС используют безнапорные лотковые установки с вертикальным расположением УФ-ламп, что позволяет обеззаразить весь поток на одной линии.
12. Отработанный ил нужно сначала отделить от стоков, затем осушить и утилизировать. Однако и с этим этапом в проекте проблемы.
Технологическая схема по обработке илового осадка предусматривает некий неизвестный процесс: аэрационное кондиционирование в течение 6 часов. Обоснование данного решения в проекте отсутствует, пишет Данилович. Согласно нормативам, время аэробной стабилизации неуплотненного активного ила должно составлять 2–5 суток, минимум в 8 раз больше, чем написали проектировщики.
Никаких решений по уплотнению активного ила в проекте не предусмотрено, на обезвоживание на центрифугах подается ил с содержанием сухого вещества 1 %. Общеизвестно, что подача столь низкоконцентрированного осадка на механическое обезвоживание существенно снижает производительность оборудования, однако, никаких решений по гравитационному уплотнению или механическому сгущению осадка не принято.
13. Объем резервуаров для аварийного накопления ила недостаточен. Нормативы требуют, чтобы КОС могли накапливать образовавшийся ил в течение не менее двух суток. Проектировщики предусмотрели 6 резервуаров общим объемом свыше 5 тыс. кубометров, но этого явно не хватит, говорит эксперт.
Непонятно, почему проектировщики использовали 6 маленьких резервуаров вместо одного большого, недоумевает Данилович. Ведь для хранения такого же объема ила хватило бы одной бочки, типа нефтяной, диаметром 18 м, что сократило бы площадь размещения емкостей в 4 раза - с 1275 кв. м до 324 кв. м. Видимо, ответ тот же, что и для случая с роторными воздуходувками, избыточными конусными отстойниками, размноженными установками УФ очистки: проектировщики просто взяли маленькие очистные – и превратили их в огромные путем копирования узлов.
14. Отработанный ил проектировщики собираются сушить на ленточной сушилке. К самому узлу замечаний нет. Однако сушка осадка – очень дорогостоящее мероприятие, как в части капитальных вложений, так и в последующей эксплуатации. Сушилки располагаются в отдельном корпусе 42 х 42 м с общим строительным объем около 22 тыс. м3, для которого только расход воздуха, отбираемого вентиляционными системами должен составлять 110 тыс. кубометров в час. Для термосушки должна использоваться перегретая горячая вода, на ее нагрев уйдет 8,3 Гкал/ч. Годовая потребность сушилок в энергии составит около 70 тыс. Гкал тепла, что обойдется в 150–200 млн руб. При этом эксперт отмечает, что термическая сушка осадка не нужна, ил можно использовать в качестве удобрения. Его можно компостировать, превращать в почвогрунт - и продавать.
15. Все основные сооружения проектировщики разместили в здании, якобы для того, чтобы уменьшить зловоние от очистных до некоего «нулевого выброса». На площадке появится три здания площадью около 30 тыс квадратов и объемом 270 тыс кубических метров (что соответствует целому микрорайону - 11 четырехподъездным 9-этажным домам).
Расходы на их эксплуатацию будут очень высоки – не только на текущий ремонт и освещение, но и на вентиляцию и отопление. По данным проекта суммарный расход тепла для трех зданий составит 4,5 Гкал/ч, из них 4 Гкал/ч – на вентиляцию. Затраты на это оцениваются в 70– 110 млн руб. Установленная мощность вентсистем этих зданий по проекту составляет около 400 кВт.
Эксперт считает, что все бетонные узлы, начиная с песколовок, можно было разместить вне зданий, и перекрыть сверху либо специальными стеклопластиковыми конструкциями, либо более дешевыми бетонными перекрытиями. Общая площадь перекрываемых сооружений составит не более 1,7 тыс. квадратов, посчитал Данилович. Выгоды от такого решения очевидна: в малом объеме под перекрытиями концентрация дурнопахнущих выбросов возрастет до значений, пригодных для экономичной и эффективной очистки. В зданиях же объем вентвыбросов колоссален, а концентрация загрязнений в них мала для эффективной очистки.
«Примечания» связались с Дмитрием Даниловичем, чтобы уточнить, относится ли журнальная статья к КОС «Южные». «Как пишут в книгах, все совпадения случайны», - сказал эксперт, добавив, что «история с того момента ушла достаточно далеко».
Однако дальнейший разговор показал, что Данилович в курсе происходящего в Севастополе. По его словам, после разработки проекта заказчик усомнился в его работоспособности и запросил мнение экспертов, которые эти сомнения подтвердили. Но отменять согласование проекта и разрабатывать новый чиновники не рискнули, а предложили подрядчику строительства АО НПП «Биотехпрогресс» менять его в ходе строительства.
Теперь контракт с «Биотехпрогрессом» расторгнут, правительство ищет нового подрядчика. Это значит, что Севастополь може вернуться с изначальному, утвержденному главгосэкспертизой, проекту с кучей серьезных недостатков.
Вопросов много. Ответов нетК проекту нового глубоководного выпуска, который должны были проложить на месте старого в Голубой бухте, тоже масса вопросов, которые, в частности, озвучивал публично политик и общественник Олег Николаев.
Почему труба стала в два раза короче – 1640 м против 3400, а глубина выхода стоков уменьшена с 90 м до 67?
В случае аварийного сброса или нарушений в работе очистных (а эксперт Данилович отмечал, что нормы очистки не будут соблюдены) повышается риск загрязнения морской воды у побережья.
Почему глубоководный выпуск оставили на старом месте, а не перенесли куда-нибудь на пустынное побережье?
Старая труба прокладывалась в 1983 году, когда на месте Голубой бухты был пустырь. Теперь же в этом районе проживает от 10 до 25 тысяч человек, в зависимости от сезона, ведь все побережье в окрестностях Казачьей бухты чрезвычайно популярно у туристов.
Почему проектировщик предусмотрел самую дешевую трубу – стальную без внутренней защиты?
Наружная протекторная защита из алюминия (весом в 80 кг) требует не только периодической замены, но и охраны. Без охраны ее в течение нескольких недель украдут охотники за цветным металлом, а оставшаяся без защиты стальная труба будет коррозировать со скоростью несколько миллиметров в год и через 1-3 года в морской среде проржавеет насквозь. Кстати, и срок службы алюминиевой защиты по проекту – всего 11 лет.
Трубы из пластика или армированной металлом резины были бы технологичнее, проще, дешевле в сборке и долговечнее. В крайнем случае, в рамках этого же проекта можно было применить защищенную обетонированную трубу.
Те, кому интересно, что еще скрывает проект глубоководного выпуска могут заглянуть под кат.
1. По проекту сборка плетей труб производится за 500 миль от места укладки в Голубой бухте (на полигоне реки Псоу под Сочи). Затем их транспортируют морем к месту уклажки длинными секциями по 140 м. Не приведет ли это не только к удорожанию работ, но и риску повредить трубы?
2. Проект предусматривает соединение секций вручную болтами и гайками. Водолазы-сборщики будут работать на глубине до 70 м. При этом толщина ила в местах, где пройдет труба, неизвестна. Рельеф дна в месте укладки сложный и может привести к изгибам и деформации трубы вплоть до полного разрыва. Такое уже случилось со старой трубой: она разорвалась на стыке известнякового и илового грунта. Проектировщики решили минимизировать риск разрыва путем укладки щебневой «подушки». Но не смогли рассчитать количество и, соответственно, себестоимость материала, и предложили сыпать буквально «сколько поместиться». Это может привести к чудовищному перерасходу бюджетных средств.
3. По данным дайверов и водолазов, работавших на глубине 70 м в районе расположения оголовка трубы, и специалистов прокладки старого выпуска 1983 года, высота ила может достигать нескольких метров, а в по проекту высота оголовков всего 1500 мм, что приведет к тому, что выпуск будет происходить прямо в ил. Это пагубно повлияет на производительность, мало того, расчетного давления в трубе может не хватить - тогда выпуск вообще остановится.
4. Проектом предусмотрен ежеквартальный осмотр трубы водолазами до истечения гарантийного срока. Кто и какими силами будет его производить, ведь известно, что предыдущий субподрядчик работ, компания «Тандем-проект» собственных водолазов не имела и искала в городе сторонних специалистов. Где гарантии, что будущий подрядчик сможет выполнять эти работы своими силами, и они не станут головной болью города или Водоканала?
А проектировщик – кто?Анализ деятельности «ЭКОС-групп», куда входит «РТ-ЭКОС», проведенный по материалам на сайте, открытым данным водоканалов и отчетам госпрограмм в области водоснабжения и водоотведения, показал, что «ЭКОС» специализируется на локальных очистных сооружениях небольшой производительности (до 1000 м3/сутки) для поселков (котеджных, сельских, вахтовых) и отдельно стоящих объектов (гостиниц, пансионатов, промпредприятий).
Эксперты отмечают, что надзор со стороны экологических и санитарных служб за работой таких станций не носит систематического характера и зачастую имеет коррупционный «оттенок». Выполнение норм для водоемов рыбохозяйственного назначения на таких объектах декларируется, но на практике не выполняется.
В портфеле «ЭКОСа» (документы есть в распоряжении «Примечаний») всего несколько проектов больше 3 000 м3/сутки. В частности, она спроектировала очистные на 10 000 м3/сутки для города Сясьстрой в Ленинградской области, и очистные «Мегаполис» на 30 000 м3/сутки для Москвы. Построила очистные в Сколково производительностью 18 000 м3/сутки. Крупные очистные в Эр-Рияде (500 000 м3/сутки) и Сургуте (150 000 м3/сутки) «Экос» лишь реконструировал. В список успешных проектов занесены и КОС «Южные» в Севастополе, несмотря на то, что их строительство еще фактически не началось.
Данные отчетов (есть в распоряжении «Примечаний») говорят о том, что станции не обеспечивают требуемых для Крыма норм. Так проект в Эр-Рияде обеспечил очистку стоков по параметру «биологическое потребление кислорода» (БПК) до 8,8 мг/л (норма РФ по БПК 3 мг/л). Еще более показательным является пример КОС Сургута, приведенные в отчете АО «Казводоканалпроект» (Республика Казахстан, есть в распоряжении «Примечаний»), головного института Казахстана, проводившего разработку обоснования инвестиций в системы водоснабжения и водоотведения 56 крупнейших городов Казахстана. Ссылаясь на данные сургутсткого водоканала, казахские специалисты отмечают низкую эффективность работы КОС, реконструированных «ЭКОСом»: на сбросе БПК равно 18 мг/л, при нормативе по этому параметру 2 мг/л. В 2016 году Сургутскому водоканалу пришлось разыгрывать отдельный конкурс по доведению качества очистки стоков до требуемых нормативов. «ЭКОС» участия в торгах не принял.
Неприятным сюрпризом для казахстанских специалистов стало и то, что компания «ЭКОС» дезинформировала их о своей причастности к строительству КОС «Репино» в Петербурге. После этого заявки компании «ЭКОС» были полностью сняты с рассмотрения в Казахстане (подтверждающая переписка есть в распоряжении редакции).
Что нам стоит КОС построить«Биотехпрогресс» подтвердил «Примечаниям», что изначальный проект «ЭКОСа» нуждался в существенных доработках. И даже прислал в подтверждение своих слов несколько документов: акт обследования проектно-сметной документации и протокол заседания научно-технического совета по развитию водоснабжения и водоотведения при правительстве Севастополя. В них упоминаются некие предложения от компании-подрядчика и экспертов. Но каких именно узлов они касались и были ли внесены в проект и утверждены, в «Биотехпрогрессе» оперативно пояснить не смогли.
Летом 2018 года, во время визита в Севастополь курирующий объекты ФЦП замглавы Минэкономразвития РФ Сергей Назаров сообщил, что проект надо скорректировать по техническим причинам. При этом переделка проекта, по словам экс-губернатора Овсянникова, стоит 50-70 миллионов рублей. Скорректированный проект повторно направят в Главгосэкспертизу. Однако о получении повторного положительного заключения до сих пор ничего не известно.
Пока очистных в Севастополе вообще нет. Старые разрушены до основания (от них осталось только здание решеток, способных удержать лишь палки и тряпки).
Контракт с предыдущим подрядчиком «Биотехпрогресс» разорван, саму компанию внесли в список недобросовестных поставщиков, а в арбитраж Санкт-Петербурга подан иск о его банкротстве. Компания пытается оспорить расторжение контракта в судах Севастополя.
По делу о пропаже 2 млрд рублей аванса в прогоревшем питерском ОФК-банке арестован лишь один подозреваемый - мелкий чиновник севастопольского капстроя. На прошлой неделе телеграм-каналы сообщили о задержании генерального директора «Биотехпрогресса» Дениса Петрова, однако получить подтверждение этого факта «Примечаниям» не удалось. В компании комментировать этот слух отказались.
Тем временем, в Севастополе объявлен новый конкурс на строительство КОС «Южные». Цена контракта осталась практически неизменной – 6 млрд 800 млн рублей. Значит, пропавшие миллиарды федеральный бюджет уже восполнил.
Однако не важно, сколько еще дополнительных миллиардов выделят Севастополю на очистные. И насколько профессиональным будет новый подрядчик. Ведь строить он будет то, что, если и заработает, обойдется городу очень и очень дорого - и в буквальном, и в переносном смысле.