Сегодня Совет Федерации разрабатывает закон о домашнем насилии, но ожидания общественности от этого нормативно-правового акта не демонстрируют большого энтузиазма.
С июля 2016 года в нашей стране вступил в действие закон, установивший уголовную ответственность за побои в отношении членов семей и близких лиц. Но уже в феврале 2017 года Россия, при поддержке Русской православной церкви, исключила формулировку о домашнем насилии из Уголовного кодекса и перевела все побои — если они фиксируются не чаще раза в год — в разряд административных правонарушений. Через год после декриминализации домашних побоев эксперты стали констатировать, что новая статья неэффективна: небольшие штрафы не способствуют прекращению насилия.
Ряд специалистов представил это таким образом, будто для защиты граждан от домашнего насилия требуется принятие очередного, максимально жесткого, закона. Но, на взгляд некоторых юристов, основная цель разрабатываемого в Совфеде закона — максимально широко обозначить понятие физического, психологического и экономического насилия.
— Меры воздействия на граждан, предусматриваемые этим законом, беспрецедентны, — убеждена адвокат Надежда Гольцова. — Так, например, отказ ребенку в покупке игрушки может быть интерпретирован как экономическое насилие, а призыв вести себя прилично — как насилие психологическое. Предусмотрена и выдача так называемых «охранных ордеров», ограничивающих право собственника проживать на определенной территории. То есть в случае подозрения на домашнее насилие правоохранитель приходит на место конфликта и просто запрещает вам проживать в помещении, вам же и принадлежащем! Ответ на вопрос, где же в таком случае вы должны жить, остается за рамками этого проекта.
Юрист отмечает и существенное сходство инициативы верхней палаты Парламента со статьей 77 Семейного кодекса РФ. В соответствии с последним законодательно разрешается изъятие органами опеки детей из их семей. Сотрудник просто определяет наличие правонарушения «на глазок», после чего ребенка у родителей можно забирать.
Но самое примечательное, по мнению Надежды Гольцовой, здесь даже не параллель с ювенальной юстицией, а то, что законопроект Совфеда не открывает в плане защиты человека решительно ничего нового.
— Действующее законодательство обладает всеми способами защиты граждан от домашнего насилия, — напоминает адвокат. — Существуют соответственные статьи и в КоАПП, и в Уголовном кодексе. Принятие дополнительных, дублирующих их норм смотрится совершенно алогично. Проблема не в том, что у нас нет закона о домашнем насилии, а в том, что он есть, но по факту не работает. Новый же закон — не что иное как мина замедленного действия. Он обращает внимание на семью, и это по сути становится началом конца семьи. Его задача — не борьба за чью-либо безопасность, а создание такой правовой ситуации, в которой любой человек, состоящий в семейных отношениях, станет на 100% уязвим. Подозреваемый в домашнем насилии может получить огромное количество ограничений в правах без предусмотренной законом процедурой выяснения обстоятельств. Возможности договориться для конфликтующих сторон не прописаны, и отношения между родными быстро станут деструктивными.
Любопытно, что в оценках текущей ситуации с домашним насилием есть ряд пунктов, в которых позиции противников и сторонников нового закона совпадают. Так, например, женские правозащитные организации согласны со своими оппонентами в том, что сегодняшние механизмы в России, формально существуя, не функционируют. Кризисные центры констатируют бездействие полиции, предпочитающей зачастую не связываться с делами о домашнем насилии. Присуждаемые же штрафы показали свою крайне низкую эффективность – обычно все ограничивается взысканием 5 тысяч рублей, которые вместо агрессора нередко выплачивает его безответная жертва.
— Важно, что с принятием этого закона домашнее насилие будет выведено из общего ряда преступлений, — полагает замдиректора центра против насилия в отношении женщин «Анна» Андрей Синельников. — Потому что оно гораздо хуже, чем, например, преступления, совершаемые на улице. Дома, за запертой дверью, у агрессора есть рычаги давления на пострадавшего, он может разными способами отговаривать жертву от подачи заявления в суд. Практика показывает, что чаще всего убийство жены мужем происходит именно тогда, когда она решила уйти из дома в поисках безопасности. И развести супругов по изолированным площадям – подчас вопрос жизни и смерти. Все эти нюансы обязательно следует учесть в новом законе.
Справедливости ради следует признать, что в большинстве правовых систем мира с насилием в семье стали целенаправленно бороться только с 1990-х годов. Лишь в 2014 году вступила в силу Стамбульская конвенция, ставшая первым юридически обязательным документом в Европе, направленным на то, чтобы положить конец терпимости, по закону и на практике, к насилию в отношении женщин и домашнему насилию. Пояснительная записка подтверждает давнюю традицию европейских стран игнорировать де-юре или де-факто эти формы насилия. К настоящему дню Стамбульскую конвенцию ратифицировали лишь 46 стран мира.