Как в Севастополе наказывают честных полицейских

От тюрьмы и от сумы не зарекайся — народная мудрость. По разному жисть повернуться могет, всяко в ней случается. Оступиться запросто можно. Обстоятельства по-разному складываются. Но трудно смириться, когда ты вообще (от слова «совсем») ни в чем не виноват, а попадаешь под тяжкую статью Уголовного кодекса! Хотя в нашей стране ты не виновным быть не можешь априори, вина твоя уже в только том, что ты в ней живешь. А точнее — вина наша в том, что у нас в стране действует такая система, которая может перемолоть человека только ради того, чтобы существовать ей самой.  

Не так давно автор изучал Теорию Государства и Права; один из первейших вопросов этой науки — каковы цели и задачи власти? Написаны об этом целые трактаты, однако же большинство мнений сводится в одну фразу: «Задача любой власти — это ее удержание». Автор добавит: любой ценой. В свое время Маркс писал: «Нет такого преступления, на которое не пойдет капитал ради трехсот процентов прибыли». Автор в унисон великому мыслителю вторит: «Нет такого преступления, на которое не пойдет власть ради ее удержания». Потому что власть — это даже не проценты, а прибыль, получаемая из ничего. Вернее — из того, что принадлежит всем.  

Власти бывают всякие. Ее разновидность — так называемые «силовики», сегмент власти исполнительной. Их в нашей стране несоразмерно много. Например, прокуратура и Следственный комитет. Задач у них масса, но, как у любой власти, главная одна: ее удержание. А чтобы ее удерживать, — то есть живым ее носителям оставаться в своих креслах, получать заработную плату, поощрять себя премиями, продвигаться по карьерной лестнице, иметь кучу льгот, — нужно работать.

А вот эта самая работа оценивается так называемыми «показателями» — количеством дел, которые раскрыты и доведены до суда. Если дел нет (или их недостаточно), значит, нет и работы, нет премий, нет роста, нет новых звезд на погоны. Поэтому в этих структурах существует определенная негласная разнарядка — сколько и каких дел должно быть отработано за определенный отрезок времени. Одна из этих категорий, причем очень важная — дела об оборотнях в погонах.

А если их нет, этих оборотней? Конечно же, они, оборотни, найдутся всегда, но на таком высоком уровне, что их, как часть сбалансированной системы, так просто не тронешь. Поэтому или выискивается всякая мелочь, типа «участковых, снимающих дань с бабушек, торгующих семечками» либо «ГАИшников — мелких взяточников». Но на таких категориях дел далеко не уедешь, да и разнообразие тоже необходимо. Поэтому, когда нет ничего значительного, то его, как полагает автор, придумывают, создают, синтезируют в недрах своих кабинетов-«лабораторий».

Это было предисловие. По существу читайте далее.

«Мой сын был правильным полицейским, — рассказывает Ботаз — отец Руслана Нартикоева. – В Севастополе живет 18 лет. Здесь закончил школу, поступил учиться в Харьковский университет МВД. Он еще с детства хотел работать милиционером, продолжить семейную династию, его дедушка и дядя были милиционерами. После Крымской весны доучивался в Краснодарском университете внутренних дел, получил лейтенанта. Служит в Нахимовском райотделе с 2016 года. Начинал в наркоконтроле, затем пошел в участковые, а после перевелся в дежурную часть, где прослужил последние два года дежурным по охране поста. За четыре года службы у него не было ни одного нарушения. Райотдел выдал ему, уже в связи с возбужденным в его отношении уголовным делом, отличную характеристику».

«Не курит, не пьет, — продолжает Ботаз о своем сыне. — Спортсмен, кандидат в мастера спорта по дзю-до и самбо, состоит в сборной Севастополя, есть отличная характеристика от спорткомитета города. Участковый по месту проживания на основании опроса соседей составил также наиположительнейшую характеристику».

«Когда опрашивал участковый, — вмешивается Фатима — мать Руслана, — соседки-бабушки со слезами на глазах просили его, чтобы «Русика отпустили».

То есть молодого человека уважали и на службе, и по месту жительства. И все бы хорошо, однако судьба преподнесла лейтенанту Нартикоеву серьезное испытание. 17 марта 2020 года некий гражданин Александр Станиславович Р-ко — бывший сотрудник милиции, уволенный из органов за множество нарушений — решил очередной раз гульнуть, употребить спиртные напитки. Задумку свою он осуществил, да еще и с «перевыполнением плана».

«Он улегся прямо на проезжую часть дороги, — возмущается Ботаз, — а пытавшихся поднять его прохожих нецензурно бранил, и в конце концов кто-то вызвал полицию».

К слову, Р-ко до сих пор зарегистрирован по адресу Ленинского райотдела МВД.  

Как рассказывают свидетели описываемых здесь событий, наряд патрульно-постовой службы доставил гражданина Р-ко в дежурную часть Нахимовского РОВД, где последний вел себя не просто по-хамски, а даже весьма агрессивно по отношению к сотрудникам полиции. То, что пьяный, — категорически отрицал, в связи с чем его отвезли в психиатрическую больницу для освидетельствования на алкогольное опьянение, что, конечно, подтвердилось. Вернулись в райотдел, составили протокол, подписывать который дебошир наотрез отказался. Да еще при этом угрожал сотрудникам, пугая своим братом «из органов»: «За все ответите!». И снова, и снова нецензурно выражался.

Происходило все это в комнате для приема граждан, находящейся напротив дежурки. Положительный герой нашего повествования, Руслан Нартикоев, как ему и было положено, сидел в это время за столом в коридоре и лично с гражданином Р-ко ни в какую полемику не вступал. В обязанности Нартикоева это не входило. Но тут вмешался Господин Случай: в отдел доставили Русланова земляка, осетина, который был на изрядном подпитии и, как большинство «посетителей» райотдела, «буровил» на полицейских. Молодому лейтенанту стало стыдно за «земелю», и он на родном языке приструнил горе-соплеменника.

Нерусская речь из уст правоохранителя подействовала на дебошира Р-ко, как красная тряпка на быка. Автор выразится почти научно: Руслан Нартикоев оказался включенным в сценарий пьяного бреда находившегося в неадекватном состоянии Александра Станиславовича, который новому поводу поглумиться над полицейскими был несусветно рад. Он начал двигаться, изображая обезьяну и имитируя при этом обезьяний «говор», при этом показывая руками разные непристойные жесты. Но даже и этого ему — для того, чтобы по полной оторваться — показалось мало. Объект своей агрессии, лейтенанта Руслана Нартикоева, Р-ко назвал «кавказской об...й», оскорбил утверждением, что тот «спустился с гор»… И ведь ничего ему за это не было! Терпению севастопольских полицейских можно только позавидовать.  

В конце концов, уже в 23.25 дебошира Александра Станиславовича решили отпустить домой. Так как протокол об административном правонарушении подписывать он отказывался, это зафиксировали подписью двое понятых. Р-ко начали выводить из помещения райотдела. Впереди шел сотрудник ППС сержант Роман Горохов, за ним — Р-ко, затем Нартикоев, а завершал «процессию» тоже сержант-ППСник Денис Ищенко. Нартикоев должен был закрыть дверь на засов, а постовые — ехать охранять правопорядок в городе.

Но в дверях что-то пошло не так. На записи наружной камеры наблюдения видно, как спокойно, не оглядываясь, из двери выходит Горохов, затем оборачивается, — очевидно, услышав за спиной шум — и пытается схватить Р-ко за руку. Тот однако не дается, а рвется обратно в помещение и начинает наносить кому-то удары рукой сверху вниз. Сержант заскакивает в дверь, и она, благодаря пружине, закрывается. Но изнутри этот эпизод заснят не был из-за отсутствия камеры.

Из допросов участников этого инцидента вырисовывается следующая картина: Р-ко, выходя из отдела, и, будучи пьяным, споткнулся на лестнице из двух ступенек, Нартикоев слегка придержал его сзади, чтобы тот не упал. Но Р-ко это жутко не понравилось (он же «белый» человек!), он выкрикнул: «Х... понаехали!» и тут же, находясь выше Нартикоева, лягнул его прямо в пах. Увидев это, сержант Горохов, дабы удержать дебошира от последующих неправомерных действий, шлепнул пьяницу по щеке и попытался схватить его за руку. Но это ему не удалось. Р-ко начал наносить сотруднику полиции лейтенанту Нартикоеву удары рукой, как видно из записи, сверху вниз, так как последний согнулся от боли от удара ногой ниже пояса.

Руслан с коллегами были вынуждены скрутить дебошира, надеть ему наручники и — ввиду того, что тот продолжал оказывать сопротивление, выкрикивая: «Мусора», п…ы, х… вы меня сломаете!» — пристегнуть к решетке. После фиксации Р-ко продолжал оскорблять Руслана на национальной почве: «Х... понаприезжали сюда, в Севастополь!». От полученных ударов на лице полицейского оказалась довольно серьезная ссадина, а с форменной куртки был сорван погон и оторван капюшон.  

Вскоре трезвеющий Р-ко опомнился и начал слезно умолять, чтобы его отпустили, понимая, что нападение на сотрудника полиции «при исполнении» тянет на серьезную уголовную статью. Он просил у Нартикоева прощения, написал объяснительную, что не имеет никаких претензий и что в его отношении физическая сила не применялась. Руслан в свою очередь «понял, простил и отпустил».

Однако отпустил его добрый полицейский, наверное, зря. Потому что негодяй, выйдя из райотдела и добравшись домой, вызвал «скорую», которая отвезла его в приемное отделение 1-й горбольницы, где он заявил, что его «избили менты», причем били якобы и по голове. Ему провели компьютерную томографию головы, сделали рентгеновские снимки — и пришли к заключению, что никаких повреждений нет. Тогда Р-ко стал жаловаться на то, что в полиции харкал кровью. Был вызван для консультации ЛОР-врач, но и он никакой патологии, связанной с нанесением телесных повреждений, у «пациента» не выявил. Как положено по закону, дежурный врач вызвал полицию, но «больной» ее дожидаться не стал и спешно ретировался в неизвестном направлении.

«Через полтора месяца Руслана «в связи с проведением служебной проверки» вдруг вызывают в Следственный комитет, — продолжает свой горький рассказ отец офицера, — а там арестовывают и сажают в кутузку!».  

«Это для всех нас, для родителей, для сестры Руслана, было, как гром среди ясного неба! Статью «шьют» тяжкую», — смахивая слезу, дополняет мужа Фатима.

Заводят дела и задерживают также сержантов-ППСников – Романа Горохова и Дениса Ищенко. По той же статье. Через два месяца защитники Руслана добиваются изменения меры пресечения — с содержания под стражей на домашний арест. Изменяют меру также и обоим «злодеям»-сержантам, и они отправляются по домам. А вот Руслану домой нельзя: после смены законодательства с украинского на российское его отец-строитель, построивший собственный дом, не может сдать его в эксплуатацию. А это значит, что дома документально нет — и пребывать под домашним арестом негде. И вот в разгар курортного сезона родители вынуждены арендовать для сына отдельную квартиру, отваливая за нее огромные деньги. А люди они далеко не богатые.

Нартикоевым не сразу, но повезло с адвокатом. Это очень важно, ведь работы непочатый край: меру-то изменили, однако же прокуратура осталась этим не довольна и подала апелляцию об отмене постановления Нахимовского райсуда о переводе подследственного под домашний арест. Как же такого злодея из камеры выпускать! Ведь он может… От тех надуманных аргументов, которые зачитывал в суде представитель прокуратуры, простите, вяли уши. Один из самых нелепых — подследственный на свободе может «продолжить свою преступную деятельность». Обвиняют Нартикоева в том, что он пристегнул наручниками к решетке пьяного дебошира. В этом его «преступление». И по-прокурорски получается, что отстраненный от службы лейтенант, выйдя на свободу, достанет где-то наручники, заявится в райотдел и начнет там пристегивать ни в чем не повинных граждан к решетке! Было бы смешно, если бы не было так грустно.

С замиранием сердца родственники, друзья, защитники, сослуживцы Руслана ждали оглашения постановления суда. А когда судья начал его зачитывать, сердце сжалось даже у меня, человека, прошедшего этих заседаний бесчисленное множество. Я представил тогда: а каково же это матери Руслана?! Судья, к Его чести, оставил решение суда первой инстанции без изменений, в жалобе «прокурорским», соответственно, было отказано. Сотрудники ФСИН повезли Руслана «домой».  

Так говорят. В нашем же случае у нее, у беды, как у мифической Гидры, вдруг выросла еще одна голова. Во время того злополучного для наших троих полицейских дежурства произошел еще один — зауряднейший, о котором никто бы не вспомнил — инцидент. В «приемной», кроме антигероя сего повествования Р-ко, находилось еще множество разного народу: пьяных, «обдолбленных» и ведущих себя в различной степени неадекватно наших с Вами, дорогие читатели, сограждан.

Автор, просматривая видеозапись внутренней камеры наблюдения, очередной раз пришел к мысли, что какая тяжелая и неблагодарная работа у полицейских. Какой же все-таки это контингент — их подопечные! Вот у спецслужбистов, к примеру, контингент — суровые террористы с косматыми черными бородами, у прокуроров, в основном, — заплывшие жиром чиновники-расхитители, у «ОБХССников» — наглые бизнесмены. А вот у этих, работающих «на земле» ментов, как правило, это такие вот: бухие, часто обмочившиеся, чего-то там громко доказывающие, кидающиеся на тебя пьяницы и наркоманы. Не райотдел, а какой-то вытрезвитель!

Наверняка это интересно — расследовать запутанные преступления, связанные с хищением государственной собственности; может быть, хоть и опасно, но круто проводить силовой захват боевиков; выводить на чистую воду жирных блеющих от страха перед тюрьмой чиновников. Но вот такая работа, как у полицейских, о которых речь, автор уверен, не понравится никому! Но кто-то ее делать должен. И ее делают!

Кроме «нашего» Р-ко, еще один из задержанных, Александр Кал-н, 1975 года рождения, так же выделялся особо. Он громче других ругался, театрально расхаживал по помещению, садился по-турецки на стол, на котором принимаются заявления и составляются протоколы, раздевался, желая выступать «топлесс». Лейтенант Нартикоев неоднократно делал ему замечания, которые действия не имели. В конце концов, дежурный по райотделу дает команду Нартикоеву применить спецсредства: пристегнуть дебошира наручниками к решетке, и Руслан ее выполняет. (В деле имеется рапорт дежурного о применении спецсредств). К слову, через какое-то время этот «кадр» пожелал помочиться прямо здесь, в связи с чем был отстегнут и отведен в соответствующее заведение.

И как же, чтобы доблестные следователи СК, ведущее это дело, да не использовали против «маньяка-полицейского» еще один подобный эпизод?! И на Руслана заводят второе уголовное дело! При этом требуют упечь его снова в изолятор временного содержания. Назначается заседание по изменению меры пресечения. Приходят друзья, родственники, защитники в Нахимовский районный суд. Привозят и Руслана. Вызывают, но… допускают в зал заседаний только участников процесса: подследственного, его защитника и обвинителя. Группе поддержки предложено «гулять в саду». А это недобрый признак — могут взять под стражу. Подозрения усиливаются неестественной долготой ожидания.

Первым выходит адвокат, и, понимая состояние ожидающих, со ступенек бросает: «Оставили без изменения меру!». Коллективный выдох облегчения. Все прощаются, разъезжаются, слава Богу, все по домам. Но внутри все кипит: человеку приказали — он выполнил приказ, и далеко не преступный! А на него — дело! Да если уж на то пошло, если допустить, что пристегнув дебошира наручниками к решетке, лейтенант Нартикоев совершал тяжкое преступление, то почему же молчали и не пресекли это преступление присутствующие при этом старшие по званиям и по должностям офицеры?! Более того, в райотдел приезжал проверяющий — подполковник из управления МВД по Севастополю, увидел пристегнутого дебошира, сделал ему замечание, чтобы тот вел себя тише,  поинтересовался у Руслана, в связи с чем он доставлен в отдел и почему к нему применены спецсредства. То есть лейтенанту, с одной стороны, была дана команда об их применении, с другой — подтверждена проверяющим, целым подполковником полиции! Да, и в конце концов, если бы это было преступлением, то кто бы стал его совершать в присутствии множества явно не симпатизирующих полиции свидетелей и под оком всевидящих камер?! Ведь не «на подвале», где никто не видит, пристегивали пьянчуг, а на людях!

Теперь, дорогие читатели, давайте вместе разберем, что же на самом деле «шьют» следователи СК нашему правильному полицейскому? Статья 286 УК РФ — превышение должностных полномочий. Это: Часть 1. Совершение должностным лицом действий, явно выходящих за пределы его полномочий и повлекших существенное нарушение прав и законных интересов граждан.

Но Нартикоеву вменяют, что гораздо хуже, третью часть этой статьи, а это:

Часть 3. Деяния, предусмотренные частями первой и второй... если они совершены: а) с применением насилия или с угрозой его применения; б) с применением оружия или специальных средств;

Расшифровываем некоторые понятия в данном контексте: «Действия, явно выходящие за пределы полномочий». Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 16.10.2009 N 19 (редакция от 11. 06. 2020) «О судебной практике по делам о злоупотреблении должностными полномочиями и о превышении должностных полномочий» (напомним, что постановления пленумов Верховного Суда — это разъяснение применения законов, и они имеют силу закона): Пункт 19. … ответственность за превышение должностных полномочий наступает в случае совершения должностным лицом активных действий, явно выходящих за пределы его полномочий, которые повлекли существенное нарушение прав и законных интересов граждан … если при этом должностное лицо осознавало, что действует за пределами возложенных на него полномочий.

Здравый смысл говорит, что, с одной стороны, усмирить нападающего на сотрудника правоохранительных органов пьяного дебошира и зафиксировать его наручниками с целью пресечения дальнейших правонарушений не является действиями, выходящими за рамки его полномочий, а совсем наоборот — его прямой обязанностью! Напомним, что в отношении Р-ко уже был составлен протокол о совершении правонарушения; также он был положительно освидетельствован на предмет алкогольного опьянения. И для чего тогда полицейским вообще выдают спецсредства и оружие? Чтобы они при любом их применении уже заведомо «выходили за рамки своих полномочий», попадая под уголовную статью?!  

С другой стороны, какие такие права и законные интересы Р-ко были нарушены? Право бесноваться, оскорблять полицейских и избивать их? Следуя такой логике, значит, нарушаются права и интересы серийных убийц, насильников, педофилов и маньяков, приговоренных к пожизненному лишению свободы?  

Более того, в пункте 13 нам разжевывают: В случаях, когда деяние, содержащее признаки превышения должностных полномочий, совершено должностным лицом для устранения опасности, непосредственно угрожающей личности, и эта опасность не могла быть устранена иными средствами, то такое деяние не может быть признано преступным при условии, что не было допущено превышения пределов крайней необходимости.

Уж что проще и гуманнее было устранить опасность, непосредственно угрожающую личности, как зафиксировать источник этой опасности к решетке при помощи наручников! Или же правильнее было бы залить этой опасности глаза перцовым баллоном и отхайдохать ее палками специальными? Или колено ей прострелить?

Идем дальше. Пункт 14. Не могут быть признаны преступными деяния должностного лица, связанные с использованием служебных полномочий, … если они были совершены во исполнение обязательного для него приказа или распоряжения.

Вспомним, что по второму делу, согласно видеозаписи и рапорту о применении спецсредств, Нартикоев зафиксировал Кал-на к решетке по приказу начальника. Но в таком случае, согласно Постановлению Пленума Верховного Суда РФ: Должностное лицо, совершившее умышленное преступление, предусмотренное статьей 286 УК РФ, во исполнение заведомо для него незаконного приказа или распоряжения, несет уголовную ответственность на общих основаниях. При этом действия вышестоящего должностного лица, издавшего такой приказ или распоряжение, следует рассматривать при наличии к тому оснований как подстрекательство к совершению преступления или организацию этого преступления…

Выходит, судить надо начальство молодого лейтенанта! А возможно, и без него самого, так как: Должностное лицо, издавшее заведомо незаконный приказ или распоряжение подчиненному лицу, не осознавшему незаконность такого приказа или распоряжения и исполнившему его, подлежит ответственности как исполнитель преступления.

Другими словами, если Нартикоев, который мог не знать, в связи с чем поступила команда пристегнуть задержанного к решетке, и незаконность (если она имела место) данного распоряжения осознавать не мог, то ответственность должен нести тот, кто данное распоряжение дал!

Разбираем дальше понятия: «Применение специальных средств». Федеральный закон «О полиции» от 07. 02. 2011 N3-ФЗ в пункте 3 части 2 статьи 21 говорит: Сотрудник полиции имеет право применять средства ограничения подвижности (наручники) — в случаях, предусмотренных пунктами 3, 4 и 6 части 1 настоящей статьи. А эти пункты обозначают следующие случаи: Пункт 3) для пресечения сопротивления, оказываемого сотруднику полиции; Пункт 6) …в случае оказания лицом сопротивления сотруднику полиции, причинения вреда окружающим или себе. Все это — в случае  оказания лицом сопротивления, для пресечения сопротивления. Но не надо иметь специального юридического образования, чтобы увидеть: Р-ко изначально не оказывает никакого сопротивления полицейским. Он нападает на одного из них, что выражается в нанесении ударов. На записи это видно явно!

Исходя из этого, согласно пункту 1 части 1 статьи 21 данного закона, для отражения нападения на гражданина или сотрудника полиции к Р-ко полицейские имели право применить, также согласно части 2 и следующим пунктам: 1) палки специальные; 2) специальные газовые средства; 5) электрошоковые устройства; 6) светошоковые устройства; 7) служебных животных; 10) средства сковывания движения (улавливающую сеть).

Но нормальные ребята, наши земляки лейтенант Нартикоев и сержанты Горохов с Ищенко не стали применять дебоширу все эти карательные меры. Слишком много чести для такого. Они всего лишь ограничили его подвижность, чтобы он не «причинял вреда окружающим», а прежде всего — себе самому. Ведь пострадавший от его действий лейтенант отделался, как говорят, легким испугом: ссадина скоро заживет, погон пришьется, а низ живота поболит и перестанет.  

А вот Р-ко натворил дел на часть вторую статьи 318 УК РФ, в которой сказано о применении насилия, опасного для жизни или здоровья, в отношении представителя власти в связи с исполнением им своих должностных обязанностей, а это наказывается лишением свободы на срок до десяти лет. Нанесение ударов руками и ногами являются действиями, опасными минимум — для здоровья, максимум — для жизни.

В довесок — статья 319: публичное оскорбление представителя власти при исполнении им своих должностных обязанностей или в связи с их исполнением. А в нашем случае — это оскорбление сразу нескольких представителей власти, то есть всех полицейских и членов добровольной дружины «Рубеж», которые находились в поле зрения Р-ко, и угрозы в их адрес. А еще автор считает, что Р-ко следовало бы привлечь к ответственности за разжигание межнациональной розни. Оснований для этого предостаточно.

Статья 20.3.1. КоАП РФ говорит: Действия, направленные на возбуждение ненависти либо вражды, а также на унижение достоинства человека … по признакам пола, расы, национальности, языка, … совершенные публично, … если эти действия не содержат уголовно наказуемого деяния, — влекут наложение административного штрафа на граждан в размере от десяти тысяч до двадцати тысяч рублей, или обязательные работы на срок до ста часов, или административный арест на срок до пятнадцати суток.

 … судят не дебошира-выпивоху, а трех полицейских, и, что немаловажно, один из них — офицер. Почему? Да потому что это — удача. Это — показатель! Да еще и «группа лиц» из трех человек, то есть целая банда оборотней. Ну, кто же похвалит за то, что упекли на нары жалкого пьянчужку, который в этом, 2020 году, на момент 17 марта уже седьмой раз привлекался к административной ответственности? И после 17 марта — уже дважды! Кому он интересен? Таких, как он, в России более чем достаточно. Но вот осудить стражей порядка — это резонанс: как же, мы ловим, мы пресекаем!

И вот поэтому, как считает автор, в ответ на заявление лейтенанта Нартикоева о возбуждении уголовного дела в отношении Р-ко по факту нападения на сотрудника полиции «при исполнении» Следственный комитет молчит уже почти два месяца. Хотя срок, установленный законом, — десять дней: или возбудили, или отказали. Понятно: ситуация для СК патовая. Если возбудят, значит, Нартикоев с коллегами адекватно применили спецсредства и дела в их отношении следует прекращать. А если не возбудят, то это вообще выходит за всякие рамки. Получится, что полицейских, если они посмели к тебе, дорогому и пьяному, прикоснуться, можно оскорблять и даже бить. И ведь всему этому в нашем деле имеется куча свидетелей!

Однако же опытные юристы, тем или иным образом участвующие в этом деле, склонны считать, что дело в отношении наших полицейских доведут до конца и они получат реальные сроки. И автор, имея собственный опыт уголовных преследований «по беспределу», к сожалению, склонен с таким мнением согласиться. Однако…

Если делу будет предана огласка, и за своих земляков, соотечественников заступятся осетинская община Севастополя, родственники и друзья сержантов-ППСников, активисты, общественные деятели, казаки, в конце концов, то все вместе — вопреки устоявшейся порочной системе перемалывания людей — смогут отстоять своих. Отстоять, конечно же, законными способами.

И еще. Уважаемые, дорогие наши защитники: полицейские и росгвардейцы! Россия сейчас бурлит. При этом вас часто используют для подавления законных требований и выступлений за свои права нас, российских граждан. Но вы — такие же граждане, часть нашего народа. И вы также не представляете никакой ценности для тех, кто дает вам преступные приказы применять силу по отношению к гражданам, действующим в рамках закона. И любой из вас также может стать разменной монетой в их грязных играх. История с Нартикоевым, Гороховым и Ищенко — наглядный тому пример. Не забывайте, кому вы служите и какую давали Присягу.

Пока готовился этот материал, в деле происходят разные важные события.

11 августа была проведена очная ставка со вторым, так называемым потерпевшим, Александром Кал-м. На удивление, он дал абсолютно объективные показания, рассказав следователю, как было на самом деле: что сам он вел себя отвратительно, что называл лейтенанта Нартикоева и «г…м», и «ментом поганым». Показал также, что «потерпевший» Р-ко «вел себя гадко, шумел громче всех». То есть этот человек явно раскаивается в своем недостойном поведении. Адвокат же оценил показания Кал-на фактически как явку с повинной, о чем и указал следователю. На него также подано заявление по статье 319 УК — публичное оскорбление представителя власти при исполнении им своих должностных обязанностей.  

13 августа состоялся апелляционный суд, где была рассмотрена жалоба прокуратуры, в которой она, как всегда, требует вернуть Руслана Нартикоева на нары. Однако же судья, к Его чести, принял решение не только оставить подследственного под домашним арестом, но и разрешил находиться по месту жительства (напомним, были проблемы с документами на дом), а не на съемной квартире. Маленькая победа? Конечно, но не по существу дела, а лишь в нюансах уголовно-процессуального производства.

19 августа на заявление лейтенанта Нартикоева о возбуждении уголовного дела в отношении гражданина Р-ко по части 2 статьи 318 УК РФ получен ответ о продлении рассмотрения данного заявления еще на один месяц. Законно, но некрасиво. Ведь им против самого заявителя дело «раскручивать» надо!  

25 августа в Нахимовском районном суде троим подследственным — Нартикоеву, Ищенко и Горохову — был продлен домашний арест. «Расследование» преступления продолжается.

26 августа лейтенант полиции Нартикоев получил постановление СК об отказе в возбуждении уголовного дела в отношении напавшего на него гражданина Р-ко.