— Хочется начать разговор не с обсуждения волнующего всех конфликта с Вадимом Альбертовичем, а с чего-то позитивного. Очень хочется узнать о ваших ближайших творческих планах?
— С 2000 года, как только я пришел в театр, мечтал поставить «Севастопольский вальс» и никак не мог подобраться к этой пьесе. Вроде бы и материал хороший, и музыка потрясающая, а все время откладывал и откладывал. Теперь я понимаю почему. Пьеса ждала именно этого часа, именно этого года, когда мы со сцены дружно споем «Легендарный Севастополь, непреступный для врагов». Хорошо, что я его так и не поставил. Каждый спектакль имеет свойство стареть. Люди отсматривают постановку и все меньше на нее ходят, тем более что население нашего города небольшое. Поэтому даже если получается настоящий шлягер, как «Подруга жизни» или «Темная история», все равно постепенно спектакль умирает. Если бы я поставил его тогда, то сейчас его пришлось бы обновлять. А когда обновляешь спектакль — это все равно, что штопаешь носки. Вроде дырочек нет, а все равно носки заштопаны. Я думаю, что сейчас как раз самый момент. Тем более у нас труппа сильная, мощная, поющая и звонкая. Даже есть идея привлечь ансамбль ЧФ.
— А с кем из российских режиссеров вы планируете сделать совместный проект?
— Во Владимире посмотрел удивительный спектакль Петра Орлова «Гамлет». Невероятный режиссер. Очень хочется его пригласить. Потому что он действительно сделал шикарного Гамлета. Всегда восхищаюсь тем, до чего я сам не додумался. Есть люди, которых берет зависть и злоба, а я всегда радуюсь, если вижу что-то удивительное, сделанное другими. Надеюсь, что получится с ним сотрудничать.
— Многие связи утеряны из-за сложившейся политической ситуации, а есть ли новые люди, появившиеся благодаря вновь приобретенным контактам с российскими театрами?
— Петр Орлов, о котором я уже сказал. Сергей Морозов — режиссер-постановщик спектакля «На всякого мудреца довольно простоты» во Владимирском академическом областном театре драмы в городе Владимире. У меня и в прошлые годы было много режиссеров из России. Когда-то мы работали и с украинскими режиссерами — например, Виталий Малахов у нас ставил спектакль «Самоубийца». Но в основном с нами активно сотрудничали режиссеры из России.
Я загорелся идеей запустить очень любопытный проект на Малой сцене, дать возможность молодым режиссерам показать свои работы. Всегда существовала проблема у выпускников получить постановку. Это естественно и объясняется банальным недоверием. У меня есть идея в будущем сделать Малую сцену экспериментальной. Например, пригласить и начинающего режиссера, и молодого драматурга. Сейчас СТД РФ (Союз театральных деятелей России. — Прим. авт.) дают возможность реализовать такие идеи благодаря выделенным грантам. Можно под этот проект получить грант. Это будет своего рода открытие — молодой драматург, которого еще никто не ставил, и выпускник-режиссер, только начавший свою работу. Благодаря поддержке СТД реализуется много интересных проектов. Ощутима также помощь актерам на пенсии. К примеру, если ты народный артист на пенсии, то организация выплачивает тебе ежемесячно 10 тысяч рублей к пенсионным.
— Вы уже давно работаете с художником Борисом Бланком. Планируете ли продолжать сотрудничество?
— Разумеется, мы возобновим активную работу с Борисом Бланком. Последняя наша совместная работа — спектакль «Эмма и адмирал». Мы уже девять спектаклей сделали с ним. Все-таки Бланк — народный художник России, президент Гильдии художников Союза кинематографистов России. Все знают, что он начинал в Театре на Таганке с Юрием Любимовым. «Добрый человек из Сезуана» — это его первый спектакль с Юрием Петровичем. Мы хорошо знаем фильмы: «Гори, гори, моя звезда», «Добро пожаловать, или Посторонним вход воспрещен», «Стакан воды». У нас с ним уже давно сложилась дружная и плодотворная команда. Я думаю, что мы возобновим это сотрудничество.
— Всех интересует ваш конфликт с Вадимом Елизаровым. Буквально на днях на одном из скандальных новостных сайтов Севастополя появилась статья в поддержку Вадима Альбертовича. В статье вас открыто поливают грязью, утверждая, что вы, цитирую: «Будоражите труппу театральных артистов и кулуарно собираете актив в свою поддержку». А также для того чтобы «свергнуть» Елизарова, вы, цитирую: «подключили прокурорских друзей, благодаря влиянию которых ранее избежали судебных дел за расходование бюджетных средств». Кроме того, журналист пишет, что вы «несколько раз совершали туры в Москву, где в красках и подробностях якобы расписывали ужасные деяния директора, который вполне заслуженно и небезосновательно сместил вас со своей должности». По моему мнению, за клевету — а это статья 129 Уголовного кодекса РФ — можно получить хорошее наказание. Как вы можете прокомментировать сложившуюся ситуацию?
— О конфликте могу сказать одно — его не существует. Это придуманная история, раздутая до конфликта, которая родилась из принципа «так не доставайся же ты никому».
— Почему она получила такой резонанс и дошла до губернатора?
— Есть люди, которые работают и созидают, а есть люди, которые бегают по кабинетам, жалуются и лоббируют какие-то свои интересы. Я никогда этим не занимался и судиться ни с кем не буду. Если бы я конфликтовал, это началось бы полтора года назад. Я, наоборот, сдерживал коллектив и убеждал труппу, что человек новый и ему нужно время, чтобы войти в работу, следует поверить и принять сначала положительными моментами. Потому что если сразу идет отрицание, то это непосредственно влияет на атмосферу в театре, и даже самый прекрасный руководитель не сможет работать в такой обстановке. Я творческий и мирный человек. Мне не нужен в театре лишний конфликт. Если раз начать скандалы, то потом сложно остановиться. Это войдет в привычку. Вот такой был когда-то театр Леси Украинки. Кто бы из режиссеров не приходил — его снимали после первого спектакля. Хотя очевидно, что по одному спектаклю нельзя судить о режиссере.
Раздули эту истерию зря, наговорили губернатору. Я бы мог пойти к Сергею Ивановичу, звеня орденами, со словами: «Спасите меня. Я такой хороший!». Но, думаю, все рассудит время. Рассудит тех, кто перекрасился, тех, кто раньше срывал советские флаги, а теперь плачет от гимна России. Я не хочу касаться политики, не художника это дело. Если власть сомневается в нашем театре, пусть пригласят критиков, которые отсмотрят наш репертуар и убедятся, что театр у нас хороший.
Если Сергей Иванович скажет уйти — я уйду. Не потому, что я боюсь кого-то. Мой отец всегда говорил, что режиссер всегда останется режиссером, профессию не заберут.
Если говорить об уголовном деле — ни одного такого дела не было, это раз. Когда я за руку поймал воров, на меня хотели повесить их дела и посадить, чтобы я не мешал пилить 22 миллиона. Если бы я украл хотя бы пуговицу, то уже сидел бы.
Когда была напряженная ситуация и мы были в составе Украины, на меня началось жуткое давление. Я знаю, почему это произошло. Нужно было освоить 22 миллиона, выделенные якобы к столетию театра, которое так и не дали праздновать. А для того чтобы оправдать эти действия, пустили сплетни и слухи в мой адрес. Стали менять директоров. Сначала поставили милиционера, чтобы освоить эти средства. Вообще идея Киева состояла в том, чтобы сделать наш театр прокатной площадкой и убрать Русский театр. Началось это в 2008 году. Когда был Кучма, давление на Русский театр ощущалось не так сильно. Оно было крайне «интеллигентным». В 2008 году, когда пришел Ющенко, я поехал получать звание заслуженного деятеля искусств России в Кремль. Мне еще тогда прозрачно намекали, что лучше этого не делать и что следует отказаться от российской награды, как когда-то это сделал Кикабидзе. У меня сомнений не было. Я ехал получать орден Дружбы за популяризацию русской культуры и языка за рубежом. Тогда я еще в приватной беседе Дмитрию Медведеву сказал, что очень обидно за Севастополь, который теперь называют «за рубеж». Когда 9 мая мы завесили театр флагами победы, чиновники чуть ли не срывали их, говоря о том, что советская символика запрещена законом Украины. Я объяснял, что флаги победы — это история, тогда воевали и украинцы. Когда это все началось, я много времени тратил на отписки на кляузы.
Затем власть поменялась, а те, кто были в партии Ющенко, вдруг стали регионалами и начали уничтожать меня еще с большей ненавистью. Причина была ясна — им нужно было закрыть театр. Это лакомый кусочек на берегу моря. Конечно, мне обидно — я живой человек. Когда я полтора месяца лежал парализованный в больнице, меня спасла моя труппа, мои актеры. Они приходили и поддерживали меня. Я не кокетничал по поводу своего ухода. Но они просили меня остаться. Самое обидное, что выдержав сложности и вернувшись домой, началась такая истерия. Я знаю отзывы людей, критиков. Наши спектакли на любом фестивале получали Гран-при. Столько русской классики, как у нас, не в каждом московском театре можно увидеть.
— Многие говорят, что театр уже не тот, нежели раньше, и вы, неверное, трактуете русскую классику?
— Люди говорят, что театр был когда-то хорошим, и называют все мои спектакли, продолжая меня ругать. Все равно приятно. Можно даже ставить инкогнито свои спектакли, может быть, тогда будут хвалить. Когда я приезжал из Москвы и ставил свои спектакли, я был обласкан любовью зрителей. А теперь получается наоборот. Удивительная вещь!
Говорят, что я неправильно ставлю русскую классику. Но кто знает, как ее ставить, пусть позвонит Чехову и спросит.
— С Вадимом Елизаровым не стали продлевать контракт. Ждут нового директора из Москвы?
— Я знаю, что с новым директором заключен контракт и подписан приказ. Но бумаг я не видел. Есть догадки, кто это будет. Если это тот, о ком я думаю, то могу сказать одно — это театральный человек из Москвы, крайне хороший менеджер. Для меня важно, чтобы театр жил и развивался.
— Пока вопрос увольнения касается только Владимира Альбертовича. Относительно вас разговора не было?
— По поводу меня информация появляется только в новостях. Что только журналисты не пишут?! Меня даже электриком называли и писали, что я не получал высшего образования. Хочу сказать сразу — институт я закончил. Я был монтировщиком, это правда. Я проходил мастер-класс у Марка Захарова, Питера Брука, но осветителем я никогда не работал.
— Расскажите, пожалуйста, о новых актерах?
— Последняя наша удачное приобретение — Татьяна Сытова. Она великолепно поет. Ее очень здорово принял коллектив. Этот удивительный человек смог влюбить в себя даже женскую половину труппы, что бывает редко. Еще есть актеры, которые просятся в театр. Они приехали из Краснодара, сняли тут квартиры и работают официантами. Сказали, что будут тут жить, пока их не возьмут. Это великолепные ребята — талантливые, светлые, все четверо с красными дипломами. В наш театр постоянно просятся актеры. Это самый главный показатель, лакмусовая бумажка.
Обидно, когда наш театр оскорбляют и говорят, что коллектив плохой и склочный, актеры снимаются в кино и бездельничают в театре. На самом деле это хорошо, что они снимаются. Это бесспорный опыт. Востребованность актеров крайне важна. Многие снимаются не в сериалах, а в полнометражных фильмах. Если они снимаются в кино, то это не значит, что они мало работают в театре.
— Что важно для театра? Есть ли серьезные проблемы в хозяйственной сфере?
— Самое важное, что нужно театру — это творчество. Какие бы дорожки ни были — это вторично. В первую очередь внимание нужно уделять творчеству. Я читал недавно, что у нас старые драные кресла. Могу сказать, что кресла в зале у нас новые. Внутри, в фойе и зале, все чисто и красиво.
— Чего не хватает театру для реализации новых творческих планов?
— Новых талантливых режиссеров. Именно мощных. Я не боюсь конкуренции. Пусть приглашенный режиссер поставит в тысячу раз лучше, но это будет плюс театру. Главное сейчас — привлечь первоклассных режиссеров. Тем более сейчас, надеюсь, позволит финансирование. У нас раньше была одна статья — зарплата, и то не в полном объеме. Мы вынуждены были доплачивать зарплату и из нее платить коммунальные платежи. И мы с этим справлялись — делали первоклассные декорации, шили костюмы. Сейчас говорят, что будет статья расходов на постановку и приглашенных режиссеров. Раньше мы это оплачивали из собственных средств. Приглашенному режиссеру тоже нужно заплатить. Борис Бланк — один из самых дорогих художников, он у нас практически бесплатно работает, благодаря нашей давней дружбе. Он творческий человек, поэтому идет на эти гонорары. Даже начинающий художник сейчас получает гораздо больше. Мне приходится ехать во Владимир, отрабатывать гонорар Бориса Бланка и там ставить спектакль.
Сейчас оплачивают коммунальные платежи. Как только мы вошли в состав РФ, нам выделили деньги на поездку со спектаклем «Кабала святош» во Владимир. Мы дружим с Владимирским драматическим театром. Во время весенних событий труппа приезжала к нам с гуманитарной помощью. Еще будучи в составе Украины, я поставил два одинаковых спектакля, у нас и во Владимире, чтобы не возить декорации через границу. Если бы мы знали, что сложится все так, мы бы поставили работы посерьезнее, чем «Эмма и адмирал». Но нам могли вставлять палки в колеса. Поэтому мы играли легкий лирический спектакль с красиво поданной любовной историей. Мы обязательно сделаем совместный проект с Владимирским театром, может быть, и задуманный мной «Севастопольский вальс».
— Спасибо за беседу, Владимир Владимирович. Желаю вам творческих успехов.