Херсонес
Знакомство с Севастополем лучше всего начинать отсюда — из колыбели христианства и объединенного русского духа. Сейчас уже трудно поверить в то, что эти колоссальные развалины служили когда-то жилищами древним грекам. Полис пережил множество захватов, не единожды становился разменной монетой в руках алчных древних правителей. В конце концов, из промышленного центра превратился в ни чем не примечательный рыбацкий городок и увял, как только стены его покинули последние жители.
Тысячу лет назад по этим улочкам и площадям ступал князь Владимир Святославович. Сохранилась купальня, в которой он был крещен. Здесь следует посетить Башню Зенона, «Базилику в базилике», полюбоваться знаменитым Херсонесским колоколом, недалеко от которого Буратино закапывал свои драгоценные три сольдо. После чего непременно зайти в храм Святого Владимира, раскинувшего свой купол на центральной площади полиса. Затем немного прогуляться, поглазеть на развалины, на чудом уцелевший «Дом винодела», на античные кувшины и статуи, на разливающееся Черное море…
И не спешите покидать Херсонес. Чуть только солнце начнет окунаться в соленую воду, приглашаю вас в настоящий античный театр. Главное прибежище культурных и одухотворенных древних греков, он функционирует до сих пор. В летнее время его старинную сцену делят два севастопольских театра: театр им. Лавренева и театр им. Луначарского.
Свято-Климентовский монастырь
До нравственной дилеммы князя всея Руси христианство, как известно, было не в почете. Поэтому всякий, осмелившийся упомянуть имя Христа всуе, тут же объявлялся бунтовщиком и обрекался на вечные страдания. Постигла эта участь и Климента, римского папу, которого в 100-х годах по приказу императора Трояна сослали в каменоломни близ Херсонеса.
Здесь же его и утопили, а мощи хранили сначала в подводном гроте, затем перенесли на Казачий остров. Там, если верить приданию, ангелы возвели церковь. Монастырь дважды пережил упадок и возрождение, служил надежным убежищем русским солдатам, кельей старцам и, в конце концов, стал Меккой верующих всего мира.
Панорама
Коли вы устали от религиозной темы и жаждите видеть подвиги не духовные, но нравственные и физические, приглашаю вас в век девятнадцатый. Конкретно — в 1854-1855 годы, когда у стен Севастополя решалась судьба Крымской кампании. Англия и Франция объединились против России и силились вытеснить ее с Балканского полуострова. В итоге стороны заключили Парижский мирный договор, который так и не разрешил их спор, и каждая из стран осталась «при своем». 6 июня 1855 года произошло самое зрелищное и значимое сражение Крымской войны: 75-тысячная русская армия успешно отразила натиск 173-тысячного англо-французского войска на Малаховом кургане.
Сей эпизод севастопольской эпопеи вдохновил профессора Петербуржской Академии Художеств — Франца Рубо — на создание огромного живописного полотна. Работа шла три года, Франц Алексеевич изучал исторические документы, знакомился с местами боев, беседовал с участниками и очевидцами событий, а затем в Петербурге создал эскиз картины. Само плотно писалось в Мюнхене при участии художников Шенхена, Мерте, Фроша и двадцати студентов Баварской академии. Да, даже профессору класса батальной живописи не под силу воссоздать реалистичную картину площадью 900 кв.м. Произведение увидело свет в 1905 году, в канун 50-летия героической обороны города.
По иронии судьбы живописное полотно, призванное «законсервировать» на века первую оборону Севастополя, не уцелело во время второй. В 1942 году моряки-черноморцы выносили его по фрагментам из обстрелянного здания Панорамы и грузили на эсминец «Ташкент». Трюмы, где хранились фрагменты, затопило. Сегодня мы можем насладиться лишь третью полотна, но и его достаточно, чтобы прочувствовать мощь, силу духа и героизм севастопольцев.
35-я береговая батарея
Теперь мы вплотную подошли ко второй обороне Севастополя в годы Великой Отечественной Войны. Без преувеличения скажу, что каждый камушек в неровных дорогах города помнит отчеканенный шаг фашистских захватчиков, подбитые каблуки их сапог, запах импортного пороха из их орудий и зверский скрежещущий язык.
35-я береговая батарея — чуть ли не единственный уцелевший оборонительный рубеж. Первой ее целью была 132-я пехотная дивизия, осуществлявшая наступление на хутор Меккензи. Во время второго штурма враг вывел вторую башню батареи из строя, 40 артиллеристов погибло. После взрыва 30-й береговой батареи германскими войсками, 35-я батарея осталась единственным резервом тяжелой артиллерии. В 1942 году врагу удалось вывести из строя и первую оборонительную башню.
Дабы увековечить подвиг военных в памяти потомков, в 2007 году Севастопольским советом было принято решение о создании на месте 35-й береговой батареи историко-мемориального комплекса. Здесь вас любезно встретят экскурсоводы и проведут путями славы: казематы, оружейный блок, центрально-силовая установка, стена памяти, смотровая площадка и, по завершении, Пантеон памяти, от посещения которого особо впечатлительным советую воздержаться.
Балаклава
Некоторые сравнивают этот некогда закрытый военный городок с французским Антибом, иные, ссылаясь на него, заявляют, мол, у нас не хуже, чем в Италии… «Балаклава» даже звучит как-то маняще, на распев, не правда ли? Не зря Куприн был очарован ее уютными бухтами, узкими улочками и коренными жителями — седовласыми рыбаками, опутанными сетями с рыбой и сеткой морщин.
Летом здесь до неприличия людно: гости города засветло занимают очередь в штольни или на морскую прогулку на катере (общительные тетушки с зонтиками-шляпками обещают показать место съемок кинофильма «Человек-амфибия» и Бочку Смерти, откуда якобы фашисты сбрасывали пленных).
В Балаклаве находился стратегически важный объект - подземный завод для ремонта и снаряжения подводных лодок, рассчитанный на подготовку и применение шести видов ядерного оружия. Сегодня от завода практически ничего не осталось, поэтому на экскурсии придется восстанавливать картину в своем воображении, опираясь на рассказы экскурсовода.
В Балаклаве у вас появится возможность перенестись в четырнадцатый век. Для этого стоит уверовать в свои физические силы и совершить подъем на Крепостную гору. Семьсот лет назад здесь располагались два города - Город Святого Николая и Город Святого Георгия, заселенные генуэзцами. Нынче от них остались лишь укрепления — крепость Чембало, которая, собственно, и дало название нынешней Балаклаве. Если вы не страдаете фобией высоты, крутых склонов и вездесущих ящериц, то сможете почувствовать себя в гостях у Османского императора. Так сказать, в его летней резиденции.
Театры
Как вы успели заметить, в эпиграфе к этой статье я не совсем лестно позволила себе отозваться о севастопольской «клубной» индустрии, поэтому вечера мне приходится коротать в компании таких же ханжей и зануд, то бишь в «культурном обществе». И, знаете, это прекрасно. Искусство в Севастополе действительно развито, оно есть и оно повсюду. Вероятно, вы уже успели пройтись по местному вернисажу, где на протяжении лет десяти сидят одни и те же седовласые мастера кисти и выставляют одни и те же полотна. Не знаю, как вам, а лично меня в детстве оторвать от них было сложно.
Через дорогу от вернисажа между двумя некогда белесыми домами с арками вписался музей им. Крошицкого, постоянная экспозиция которого, без сомнений, заслуживает внимания. Да и выставки, как правило, радуют. Поклонники молодых британских художников, постмодернизма, неоконцептуализма и прочих «измов» здесь наверняка и получаса не выдержат, а любители итальянской, французской и фламандской живописи 18-19 веков с удовольствием скоротают в музее часик-другой.
С изобразительным искусством соседствует и Мельпомена. Приглашаю вас провести вечер в одном из театров (а их у нас, между прочим, целых три). Театр им. Луначарского — старейший из троицы — придется по душе театралам старой закалки и тем, для кого театр- это непременно лепнина, хрустальные люстры и сидения, обитые красным бархатом. Репертуар здесь, в основном, состоит из не совсем классического прочтения классических постановок. Хороши комедии, но лишь те, что не прошли сквозь жернова вульгарности и не приправлены юмором «ниже пояса».
Театр им. Лавренева — флотский театр, расположившийся на площади Ушакова. Это более камерная площадка, менее растиражированная, чем у луначарцев. Флотский театр — лучшая альтернатива помпезному и частенько сдающему позиции Академическому театру. Вероятность того, что вы проерзаете все первое отделение на бархатном сидении в ожидании антракта, а потом, облегченно вздохнув, сбежите со спектакля, практически равна нулю. Выбирайте любую постановку — не промахнетесь. Из классики советую «Игроки» по Гоголю — не затянутая, жизненная постановка, удерживающая зрителя за ворот от начала и до поклона.
Театр на Большой Морской — самый молодой севастопольский театр, расположение которого, к сожалению, не соответствует названию. Он вырос из камерной театральной студии на Большой Морской, а потом, судьбой и суровыми градоначальниками, был закинут в бывший кинотеатр на проспекте Гагарина. Не следует обращать внимание на его бедность и ветхость — ведь вы приходите в театр за зрелищем, а не за упаковкой. Да, тут не сделаешь селфи на фоне монументальной лестницы, как в театре Луначарского, зато насладишься качественной работой актеров. Театр на Большой Морской изначально позиционировал себя, как театр для детей и молодежи, поэтому репертуар тут рассчитан на театралов всех возрастов. Днем можно порадовать ребенка ожившими сказочными персонажами, а вечером вернуться сюда за «Вассой Железновой», например.
Вот, пожалуй, и весь классический рецепт «очарования Севастополем». Здесь особенно хорошо осенью, когда город окутывают величественные золотистые тона, и весной, когда он начинает пахнуть распускающимися цветами и разогревающимся морем.
Севастополь — отнюдь не курортный город. Он слишком статен и серьезен — груз наград и орденов обязывает. Ему предстоит еще очень долго расти до почетного звания южной столицы и едва ли светит встать в один ряд с Санкт-Петербургом по уровню культуры и искусства. Тем не менее, он однозначно заслуживает внимания и, если не поклонения, то уважения. Город, вдохновивший графа Льва Толстого, просто не может не остаться в сердцах думающего и неравнодушного народа.