О том, что и почему происходит, ForPost поинтересовался у главы постоянного комитета по градостроительству и земельным вопросам Вячеслава Горелова.
- Не так давно ForPost поднимал тему о готовящихся аукционах по аренде лесных участков, относящихся к ООПТ (особо охраняемым природным территориям, - ред.). Вопрос вчера обсуждался на заседании регионального штаба ОНФ. Каково Ваше отношение к планам Правительства?
- Эта тема возникла около месяца или полутора назад. Мы получили повестку дня очередного заседания Правительства, на которое был делегирован представитель Законодательного Собрания. В этой повестке значился упомянутый Вами проект постановления. В тот же вечер я встретился с зампредседателя постоянного комитета Михаилом Чалым, мы обсудили возможные последствия, получили необходимые юридические консультации, и на заседание Правительства отправились депутаты Вячеслав Аксенов и Михаил Чалый (я был задействован в другом мероприятии и на заседании Правительства быть не мог). Но в тот день вопрос из повестки дня был исключен. Случилось это, по некоторым данным, по инициативе Дмитрия Рудакова. Наверное, это всего лишь странное стечение обстоятельств, но вскоре Дмитрий Рудаков, над которым Дамоклов меч навис ещё в апреле, лишился своей должности. И вот не далее как в позапрошлый четверг этот вопрос снова возник в повестке дня. На этот раз на заседание Правительства направился «десант» депутатов – Кулагин, Алтабаева, Горелов, Михаил Чалый, Аксенов. Состоялось весьма оживлённое обсуждение с участием представителя Прокуратуры, результатом которого стало следующее: принятие постановления было отложено.
Мое отношение к этому постановлению, мягко говоря, настороженное. Причин несколько, и все причины были мной, а также другими депутатами и «фронтовиками» на заседании регионального штаба озвучены.
Причина первая. Я считаю, что сначала необходимо принять Закон об особо охраняемых природных территориях города Севастополя, определить такие территории, установить охранные (буферные) зоны, для каждой территории прописать, какая деятельность разрешена, а какая – нет, определить, вынести на натуру и узаконить поворотные точки этих территорий, поставить их на кадастровый учет и только потом принимать подзаконные акты по поводу аукционов и тому подобного.
Вторая причина. Нужно разобраться с существующей в РФ практикой. Нам говорят – 95% ООПТ в России находятся в аренде. Хорошо, допустим (хотя это требует проверки). Но там наверняка есть отрицательная практика, где были допущены ошибки, а есть практика положительная. Кто-то занимался анализом этих практик? Если нет, зачем мы бежим, сломя голову? Куда мы торопимся?
В ответ на вопрос «Куда торопимся?» нам отвечают: сезон в разгаре, надо, чтобы кто-то убирал мусор, следил за порядком. При этом выясняется, что процедура сдачи в аренду в лучшем случае займет около полутора месяцев. То есть в реальности это – начало сентября, когда сезон заканчивается, и антропогенная нагрузка на эти территории (там, где она есть, ибо не все места являются местами массового посещения) будет сведена к нулю. И опять возникает вопрос – кому и зачем нужно торопиться и запрягать телегу впереди лошади?
Третья причина – отсутствие лесохозяйственного регламента города Севастополя. Господин Еремеев на заседании Правительства 18 июня утверждал, что до разработки и утверждения этого регламента Правительство Севастополя получило «добро» от Рослеса пользоваться материалами лесоустройства Украины. На уходящей неделе мы запросили этот документ. Получим – обсудим с юристами формулировки. Дело в том, что в отношении особо охраняемых природных территорий есть отдельные оговорки в Лесном кодексе. Надо проверить, что именно разрешил Рослес и относится ли это разрешение к ООПТ. Если не будет ясности – надо запросить дополнительное разъяснение Рослеса. Кстати, нужно также понять, как соотносится проект Постановления с некоторыми нормами закона №6-ФКЗ.
В целом же моя позиция такова: давайте сделаем все последовательно, хорошо разобравшись в проблеме и устраняя возможные негативные последствия принимаемых и (на мой взгляд) скоропалительных решений.
- Какими могут быть последствия воплощения этого решения в жизнь?
- Приведу только одно возможное последствие: разве мы застрахованы от того, что принятые сейчас постановления об аренде лесных участков, относящихся к ООПТ, не войдут в противоречие с Законом об особо охраняемых природных территориях, который сейчас находится на рассмотрении в Законодательном Собрании города Севастополя? Логику «сначала закон – потом подзаконные акты» я понимаю. Инверсную логику – не понимаю.
Кроме того, разве не может возникнуть проблема, связанная с тем, что границы ООПТ сейчас не определены? А если так, какой границей или границами будет определена деятельность возможного арендатора или арендаторов? Границы – это принципиально важный вопрос. Как человек, многие годы занимавшийся техническими разработками, могу сказать – большинство проблем всегда возникает на стыках разных материалов, разных конструкций или деталей. Здесь – полная аналогия. Арендатор будет считать, что эта часть лесного массива – в его сфере ответственности, и он вправе что-то там требовать «за уборку мусора», а горожанин, который придёт в лес по грибы – что это не так, и он здесь никому и ничем не обязан и ничего не нарушает. Кто их рассудит и на основании чего?
- После некоторого резонанса в связи с утечкой информации о готовящихся аукционах в правительстве уверяют, что речь идёт лишь о краткосрочной аренде (2 года, сезон) и рассматривается её возможность лишь для участков "массовой проходимости" - Инжир, Аязьма, Торопова дача, Сухая речка, Скельская пещера, пляж «Дельфин», части бухты Ласпи. Мотивация прежняя: там необходимо убирать мусор, охранять лес, и эти затраты пока не посильны для бюджета. Упор обещают сделать на экологический туризм, капстроительство запретят, разрешат лишь услуги, условно - стоянки для палаток, продажу дров, биотуалет и т.п. Как вы оцениваете новую инициативу?
- Я уже частично ответил на этот вопрос. Но вот дополнение: на заседании РШ ОНФ хороший пример в отношении капстроительства привел Андрей Меркулов. Он пояснил, что капитальное строительство – это сооружение на фундаменте. Арендатор берет, возводит строение на пилонах (как сказал Андрей, «на быках») и говорит – у меня нет капитальной постройки. Но на деле при современных технологиях в такой некапитальной постройке, тем более в тёплом крымском климате, можно жить круглогодично. Потом арендатор год за годом продлевает аренду, и особо охраняемая природная территория становится местом его постоянного и вполне благополучного проживания, да и ещё и проживания, за которое он получает плату. Мы, севастопольцы, уверены, что именно такое использование ООПТ и есть наша заветная мечта? Я – не уверен.
Помню, с какой болью Григорий Григорьевич Донец говорил в своем докладе на региональном штабе ОНФ об уничтожении реликтовых можжевельников бухты Ласпи. Есть известное выражение: самое тяжкое преступление – это уничтожение прошлого. Можжевельники, которым несколько сотен лет, не вырастут больше никогда, потому что они поднялись и окрепли в иных, невоспроизводимых ныне, условиях – с точки зрения климата и экологии. Это и есть уничтожение прошлого. Но это – двойное преступление, потому что это и преступление против будущего: спиленных деревьев не увидят наши дети. Мне кажется, что мы не просто у последней черты. Люди, которые всё это творят, уже занесли над ней ногу, а то и перешагнули. Нам не будет прощения, если мы их не остановим.
- Почему до сих пор не объявлен мораторий на продолжение строительных работ в особо охраняемых и рекреационных зонах? Что следует делать с многоэтажным строительством в реликтовых лесах?
- С правовой точки зрения эта проблема не так проста, как кажется. Законодательным наше Собрание называется, в частности, потому, что оно обязано блюсти законы. Так, например, когда 28 февраля нам было предложено принять закон о национализации, я перед голосованием вспомнил присягу депутата. Точную фразу сейчас не назову, но там было сказано об обязанности соблюдать федеральное законодательство. А что может быть священней, чем Конституция Российской Федерации, нарушить одну из статей которой депутатам предлагалось?
Возвращаюсь к Вашему вопросу. На заседании РШ мы с Александром Кулагиным договорились, что эту тему обсудим в понедельник с участием юриста нашего постоянного комитета. Сформировать закон не сильно сложно. Сложно другое – чтобы закон был законным и действенным.
- Какова судьба разработки закона об особо охраняемых природных территориях в Севастополе? Почему так затянулось принятие?
- Первая версия закона, которую Правительство направило в ЗС, получила отрицательные юридические заключения, а также отрицательный отзыв полпредства. Иными словами, законопроект имел весьма низкое качество, противоречил ряду норм федерального законодательства. Мы, тем не менее, рассмотрели его на заседании постоянного комитета по градостроительству и земельным вопросам и рекомендовали Правительству его доработать. Законопроект был отозван, и его новая редакция в ЗС пока не поступила.
В начале апреля штат нашего комитета был, наконец, полностью укомплектован, в составе появился юрист, Антонина Дмитриева. Первый приоритет, который был мной для нее установлен – предложить проект Закона об особо охраняемых природных территориях. Были изучены федеральный закон, законы Москвы и Петербурга, были учтены замечания, которые поступили в отношении первой редакции, и к началу мая проект закона был подготовлен. Соавторами с точки зрения законодательной инициативы являются депутаты Горелов, Кулагин, Алтабаева. Закон косвенно регулирует особенности отношений в сфере земельных вопросов. Поэтому в соответствии с 6-ФКЗ требуется согласование с федеральным органом исполнительной власти, мы направили проект закона на согласование в Москву, а попутно направили обращение в Минкрыма и к сенатору О.Л. Тимофеевой с просьбой содействовать согласованию проекта закона в силу важно важности правоотношений, которые он регулирует.
Кроме того, чтобы ускорить процесс, в минувшую пятницу копию нашего обращения я передал лично в руки Министру по делам Крыма О.Г. Савельеву и попросил его всемерной поддержки. Закон крайне нужен, и мы это понимаем.
- Каким, на ваш взгляд, может быть компромисс между необходимостью содержать рекреационные территории и упорядочивать "палаточный" туризм, и задачей сохранения лесного фонда?
- Прежде всего, я настоятельно хотел бы развести такие понятия, как рекреационные территории и территории особо охраняемые. Кстати, мне вообще претит словосочетание «сдача в аренду лесных участков, относящихся к ООПТ», но, как я уже говорил, надо понять существующие практики.
В отношении соотношения между «палаточным туризмом» и сохранением лесного фонда. Компромисс, конечно, нужен. Лесные участки, если они не относятся к заповедным, не надо запирать на замок, это всеобщее богатство, но им надо разумно пользоваться. И всегда помнить, что человек – для леса существо опасное.
В студенческие годы я два сезона отработал на строительстве и ремонте железных дорог. Один сезон - у старинного посёлка Пчёвжа в Ленинградской области. Второй сезон - в лесах Коми АССР, на Северной железной дороге, что идёт от Сыктывкара на Воркуту. Я работал подручным вальщика, да и мне самому доводилось валить лес. Вот что запомнилось – свои первые поваленные деревья жалеешь, как человека. Но через два месяца ты уже не испытываешь душевных терзаний по поводу того, что «надо для дела срубить вот ту берёзку».
Как с таким опасным существом, как человек, сохранять лесной фонд – не знаю. Думаю, что законы здесь могут играть только вспомогательную, если хотите – устрашающую роль. Но к каждому дереву сторожа не поставишь. «Сторож» должен быть в голове. Поэтому главное – с детства воспитывать любовь к живому лесу. И тогда каждый пришедший в лес сможет определить тот самый компромисс, о котором Вы спрашиваете.