«Любим отдыхать на Яшмовом пляже. Недавно приехали, идем к морю и видим на железных воротах табличку — что-то про въезд на территорию монастыря, который возможен только на пожертвования. У ворот под зонтиком сидит мужчина в монашеском одеянии, с бородой. Лицо в пыли, темное от солнца. Грязными руками он чистит картошку в мундирах. Увидев машину, он встает и открывает ворота. Водители суют монаху деньги. На вопрос «сколько?» он не отвечает — каждый жертвует в меру возможностей. Законно ли это, что монастырь собирает деньги за проход к морю?»
Мы пришли в монастырь к началу вечерней службы, отец Венедикт был занят. Через час настоятель выслал помощников узнать, в чем суть вопроса. Александр, который помогает наместнику с делопроизводством, рассказал, что собирать пожертвования за въезд в монастырь начали в конце июля по личному распоряжению отца Венедикта.
«Эти люди приезжают на Яшмовый пляж, ходят тут в шортах, отдыхают, забывая, что они на территории монастыря. Оставляют мусор, а потом говорят, что монахи тут все загадили. А тут монахов-то от силы человек пятнадцать — вы подойдите как-нибудь к трапезе, сами увидите. А убирать приходится за всеми», — говорит мужчина.
По словам Александра, все документы на землю у монастыря в порядке. Яшмовый пляж к монастырю не относится. Территорию блюдут в чистоте согласно тем границам, по которым земли религиозной общины вернули церкви при возрождении монастыря — от ворот по дороге до подворья, сверху территория ограничена забором воинской части, снизу граница проходит по крутым склонам. На территорию даже немного заходят строения близлежащих гостиниц. Ворота могли бы и совсем закрыть, но наместник принял решение организовать сбор пожертвований.
На вопрос, почему берут только с автомобилистов, если машина давно не роскошь, мужчина ответил, что со всех собирать будет неправильно. «Как мы будем деньги брать? А вдруг у тех, кто идет в монастырь или на пляж, их нет? Не пускать, что ли?» — удивляется мужчина. Платный въезд в монастырь на Фиоленте, по словам Александра, не разорит водителей, но поможет монастырю хотя бы в организации вывоза мусора.
По поводу самого мужчины, сидящего у ворот, Александр сказал, что это особое послушание. Тяжелую работу пожилой мужчина выполнять не может, однако монастырю помочь хочет. Не ропщет, не жалуется, выполняет то, что ему по силам. В монастыре он имеет пищу и кров, душевный покой и заботу, которой не имел в миру.
Корреспондент несколько раз задавала вопрос о размерах пожертвований. Есть ли какие-то пожелания? Сколько нужно платить за проезд. «Сто рублей, — ответил нам представитель монастыря. — Я бы вообще ворота закрыл, оставил калитку. Кому надо на пляж или в храм — придут пешком. А сейчас действительно непонятно, как поступать. Если человек даст меньше, его не пускать? К пляжу ехать хотят, а сто рублей за въезд на нашу монастырскую территорию дать жалко?
У нас такая история была. Стоял я у нижних ворот. Подъезжает машина, в ней трое здоровых мужчин. Говорят: пустите, у нас в машине бабушка. Я им ответил, чтобы шли к наместнику. Они возмутились и отказались. Ладно — бабушка, но здоровым лбам лень к наместнику пройти, чтобы позволения испросить. Я бы ворота открыл, но это же им идти надо…» — рассказывает мужчина.
Пока мы разговаривали, женщины-прихожанки взяли большие мусорные пакеты и отправились на парковку собирать мусор. Лавируя между полуголыми людьми, изредка делая замечания совсем уж непотребным «телесам», женщины в пять минут собирают огромные мешки.
На обратном пути отдыхающие с удовольствием подходят к источнику со святой водой, заходят в храм, приобретают монастырский чай и квас в небольшой лавочке. Симбиоз с миром монастырю выгоден — территория небольшая и пропитаться только своим хозяйством невозможно: пожертвования очень нужны.
Что касается законности, то, поскольку парковка расположена на территории монастыря, монахи имеют право собирать с автомобилистов пожертвования. Каждый приход, монастырь, епархиальное управление (епархия), учебное заведение и иная структурная единица, находящаяся в каноническом ведении РПЦ, зарегистрирована Росрегистрацией как самостоятельное юридическое лицо (религиозная организация), которое, с точки зрения законодательства РФ, вправе самостоятельно распоряжаться своим имуществом.
Что касается пожертвований, то в начале апреля 2008 года юрисконсульт Екатеринбургской епархии Вера Лещенко разъяснила: «Федеральный закон «О благотворительности и благотворительных пожертвованиях» гласит, что каждый по своей воле может пожертвовать Церкви столько, сколько пожелает, поскольку Церковь всегда жила на пожертвования. Тем более это важно сейчас, когда Церковь отделена от государства. Сколько человек хочет пожертвовать храму, зависит от его волеизъявления, и здесь бывают разные варианты».
Вывешивать прайс-листы с рекомендуемым размером пожертвований религиозные организации при этом никто не обязывает. «Это касается не только проезда на территорию монастыря, но и всех церковных треб — венчания, отпевания, крещения. Церковь не зарабатывает деньги, но заботится о спасении души. Если у человека нет денег, например, на крещение, то обряд проведут бесплатно. Церковь живет на пожертвования, поэтому просит о них. И в больших приходах уже есть какие-то разработанные тарифы, если можно так сказать, в пользу прихожанам. Люди спрашивают «сколько?» и получают ответ, а не сомневаются: «Вот, венчание, такой красивый обряд, а дать вот столько как-то неудобно…» Есть единые размеры пожертвований. Так и тут. Все, что делается сейчас, ни закон, ни церковные правила никак не нарушает. Но если появится минимальный размер пожертвований за проезд — это тоже будет правильно, прежде всего для людей, которые хотят жертвовать. У кого меньше, его тоже пропустят», — пояснил «Примечаниям» по телефону пресс-секретарь Севастопольского благочиния Артемий Слезкин. Он также добавил, что вся хозяйственная деятельность монастыря, включая сбор пожертвований, происходит по благословению правящего архиерея.
Так что, возвращаясь к парковке Георгиевского монастыря, кто не желает платить, может оставить машину за пределами площадки и пройти пешком через калитку к пляжу, который собственностью монастыря не является. Пешеходам в этом никто не препятствует, и требования ст. 6 Водного кодекса монастырь не нарушает.