Признайся честно: сложно далось решение уйти с поста главреда NG Traveler?
Конечно, сложно. Я всю свою журналистскую карьеру занимался только страноведческой журналистикой, писал диплом по National Geographic. Когда попал на работу в Traveler, это стало исполнением моей личной мечты. Мне еще в детстве отец привозил National Geographic из разных стран мира, куда заходило его судно. Журналы с желтой рамкой были абсолютным фетишем как для меня, так и для миллионов людей по всему миру. Я часто слышал формулировку: «NatGeo — это работа мечты». Абсолютно справедливо.
И потому принять решение уйти с такого места было очень сложно. В глазах многих оно могло выглядеть даже абсурдным. Но я отработал в NatGeo восемь лет — мне стало не хватать ощущения вызова, новизны.
Вторым мотивом стало приглашение на родину. В Крым и Севастополь сегодня вкладываются большие средства, но реализация часто подводит. Идеи часто слабые и очень локальные, если не сказать местечковые. Типа, а давайте тут ресторан бахнем или апартаменты — круто! А то, что он перекроет пляж, нет ни туалета, ни парковки, а за стенами отдельно взятого оазиса будет свалка, — об этом чаще всего никто не думает. В какой-то момент я просто понял, что приеду лет через десять в Крым, в частности, в Севастополь, увижу, как убого сделали туристическую инфраструктуру, как уничтожили древние леса и буду вместе со всеми ругаться и критиковать. А потом услышу: «Ну, тебя же приглашали сделать лучше, как надо, но ты не решился. Испугался уйти со сладкой работы». Не факт, что у нашей команды получится все так, как хочется и задумано. Но я точно буду знать, что попытался, приложил максимальные усилия, чтобы родной город изменился в лучшую сторону.
Работа в NG Traveler дала мне сумасшедший опыт в сфере продвижения туризма самых разных уровней и направлений: от эконом до лакшери. И все вытекающее: удалось познакомиться с отличными проектами в самых разных странах мира — от Фиджи и Антарктиды до США и Японии. В туризме все давно придумано, все реализовано — просто нужно увидеть, потрогать и понять, как это работает.
И что из увиденного тобой можно применить к Севастополю?
Мне кажется, не нужно пытаться искать в мировой практике готовые пути и решения именно для Севастополя — все же сочетание разных факторов в городе уникально. Впрочем, один в каком-то смысле аналог я уже нашел. Это американский Норфолк в штате Вирджиния. Если посмотреть сравнительные характеристики, можно увидеть, насколько похожи города: оба, по сути, крупнейшие военно-морские базы, интегрированные в городскую среду, оба находятся в субтропическом климате; с разницей в несколько градусов совпадают даже среднемесячные температуры воздуха и моря. Норфолк умудрились превратить еще и в туристический центр: военный флот — это идеальный магнит для развития туризма. А в российских условиях — тем более. У нас четыре флота, но Северный — в Заполярье и разбросан по закрытым бухтам; на Камчатке красиво, но главная база тоже спрятана от людей. Владивосток далеко, в Кронштадте — несколько ржавых посудин, а Балтийск — это отдельный военный город. И, по сути, только Севастополь может в полной мере использовать туристический магнит в виде флота. У тех же американцев в Норфолке создан морской культурно-просветительский центр, через который в год проходит более 300 000 посетителей. Совсем недалеко — мемориал братьев Райт, совершивших первый полет. Там 400 000 посетителей. А у нас от Качинской летной школы, одной из двух первых школ Российской Империи, где еще Сикорский совершал первые полеты, остались пара старых зданий и крошечный военный музей.
Вообще, про Севастополь толком никто ничего не знает. Меня постоянно спрашивают: а пляжи есть? А что, кроме музеев? У нашей потенциальной аудитории Севастополь ассоциируется только с дневными экскурсиями. Никто и не думает, что у нас 150 километров береговой линии — почти как у Черногории. Длинные песчаные пляжи, скальный берег с красивыми бухтами, горные и лесные массивы, почти 30 километров скальных выходов, где еще в советское время проводились соревнования по альпинизму. Стали появляться частные винодельческие хозяйства — и надо сказать, у них отличные вина. Когда я встречаю друзей в Севастополе, приглашаю на дегустацию местных вин. Сначала скептическое мнение: да ладно, что там крымские вина — так, на пляже выпить, посидеть. А потом они узнают, что, кроме Инкермана, здесь, оказывается, делают небольшие партии вин абсолютно мирового уровня. А главное, можно приехать на винодельню, посмотреть, даже поучаствовать в процессе.
Знаешь, я могу про Севастополь долго рассказывать. Помимо культурно-просветительского туризма, у нас можно развивать массу всего, самые разные активные темы: хайкинг, маунтинбайки, кайтинг, дайвинг, парусные яхты. Все очень компактно и насыщенно — остается только придать этому человеческое лицо.
Придавать всему человеческое лицо и входит в твои обязанности?
Можно и так сказать. Вообще, работы очень много: валится, сыплется на голову, уф-ф-ф. Иногда кажется, что я никогда в таком ритме не работал вообще.
С одной стороны, я специалист по продвижению туристического продукта. А с другой — сейчас еще рано что-либо продвигать. На данном этапе важно создать новую туристическую среду, запустить инфраструктурные проекты. У нас есть федеральная целевая программа, на нее выделены средства. Если за этот счет мы сможем изменить город — будет очень хорошо.
Без проблем наверняка не обходится.
Есть несколько глобальных сложностей; одна из них — законы. У нас федеральные законы не заточены под малый бизнес, что, в общем, не новость. Но если говорить о сфере туризма в Севастополе, да и в Крыму в целом — у нас это болевая точка. По разным оценкам, до 80% отдыхающих живут в частном секторе, а поскольку для них нет закона, они существуют «в тени». И так далее. Это проблема всех областей — как у виноделов, так и у яхтсменов. У нас сколько ни строй яхтенные марины — ничего не изменится, если не переработать законодательство в сфере маломерных судов.
Вторая сложность — менталитет. У нас туриста воспринимают, как жертву. Можно сказать, проблема историческая: об этом еще Булгаков говорил, описывая путешествие по Крыму в 20-х годах. Ничего не изменилось. Соответственно, никаких прав жертва не имеет, а только должна отдавать деньги за все. Это пагубный путь, отбивающий у людей желание возвращаться.
Эта проблема, на мой взгляд, появилась из-за того, что сезон очень короткий — всего пара месяцев. Люди, которые работают в сфере туризма, понимают, что если не сдерут сегодня по полной, завтра ничего не будет. Это еще и причина текучки — с туризмом здесь не связывают карьеры и жизнь целиком. Потому главная задача — раздвинуть рамки сезона. Сделать так, чтобы мертвый сезон длился не больше 2−3 месяцев, чтобы весенние и осенние подтянулись по показателям к среднему сезону. Это реально, учитывая что море теплое до октября, а в ноябре в горах безумно красивая золотая осень. А еще есть очень много компаний, которым интересно проводить мероприятия в Крыму — от фестивалей до бизнес-тренингов.
Сможем раздвинуть рамки сезона — тогда люди поймут, что туризм — это не два месяца в год, что этому можно посвятить жизнь, а не рубить по-быстрому. Тогда, может, и восприятие изменится.
Какая позиция по туристам из-за рубежа?
Пока из-за санкций у нас не очень много иностранцев, но я считаю, что мы должны как минимум дублировать всю информацию на английском. Указатели, буклеты, карты. И вообще, санкции в каком-то смысле формальны — туристы влетают в Москву и там проходят паспортный контроль. В Крыму они никаких отметок в паспорта не получают. Так что при положительном развитии туристической отрасли, думаю, иностранцы к нам поедут.
Не боишься, что теперь в твоей жизни будет значительно меньше путешествий?
Знаешь, я дико устал от перелетов. Сколько их было всего, не считал, но только за прошлый год набежало 60 полетов по всему миру. Хотя надо сказать, были дико крутые путешествия: например, экспедиционный круиз по Охотскому морю или у берегов Антарктиды.
Складывается ощущение, что ты побывал везде. В буквальном смысле.
Да ну. Конечно, остались места, которые мне бы очень хотелось увидеть: Тибет, Анды, чилийские фьорды, например.
С другой стороны, у меня сейчас будет возможность сделать что-то более глубокое, чем просто скакать по миру и вызывать зависть в соцсетях. Шучу, конечно. NG Traveler — это возможность показывать людям, как можно отдыхать, как искать свежее и незаезженное…
Продолжишь, как раньше, организовывать авторские туры на яхтах?
Чиновникам нельзя заниматься бизнесом, потому только дружеские покатушки под парусом.
А как насчет фотографии? Ты писал в фэйсбуке, что теперь фотография остается хобби — то есть мастер-классов и выставок нам больше не ждать?
Вот преподавательской деятельностью как раз заниматься можно. Так что мастер-классы — запросто, да и выставки не повредят. Тем более, что за много лет накопились тонны отснятого и нереализованного материала. Да и у профессиональной фотографии есть одна ловушка — рамки очень жестко диктуют тебе задачи. И если эти рамки не очень удачные, тогда и твой рост останавливается. А в хобби рамок нет — только у тебя в голове.