Внизу шумит Большая Морская, а на спуске Шестакова — ни души. Иногда эта улица напоминает Калининград.
Перед зимой не надышишься. В последние дни лета пытаемся наверстать упущенное.
Молодежь смотрит с мола на Моби Дик. На набережную яхт-клуба ребят не пустили. Охрана говорит: «Меняйло не разрешил».
Гуляя вдоль моря, можно найти неплохие очки.
Севастопольские дворики в самом центре — маленькие тенистые убежища от суеты.
Стеклопакеты и пристройки не меняют атмосферы старых дворов: здесь по-прежнему 50-60-е годы ХХ века.
На центральных улицах окончания сезона не чувствуешь — все те же пробки и забитые маршрутки. А здесь, наверху, по вечерам тишина. Чиновники рано уходят с работы, припаркованные машины разъезжаются, и становится слышен тихий голос старых улиц.
Когда эти ягоды созреют, будет уже холодно. Что ж, вернемся за ними в куртках.
Хорошо, что не везде есть домофоны. Можно зайтив подъезд — просто так, ни к кому — и проникнуться его атмосферой. Она очень напоминает питерскую.
Домик, не болей — кто-то решил приложить к стене «подорожник».
Немного ритма и геометрии в линиях городских переулков.
У жителей сталинок на центральном городском холме до сих пор остались свои сараи. Их столько же, сколько квартир в доме. Раньше, когда не было газа, в сараях хранили уголь и дрова — ими топили титаны, стоявшие на кухнях, чтобы нагреть воду. Теперь есть колонки и бойлеры, а сараи остались памятником ушедшей эпохи.
Бывалый вояка.
Отголосок советского детства.
За каждым окном — своя история.