Строительство в прибрежной полосе — главная проблема Крыма, напомнил ученый из Морского гидрофизического института. Наиболее проблемная территория Крыма — южный берег, но под угрозой находятся и бухты Севастополя. В частности, бухта Омега.
«В 60-е годы Омега была одним из лучших доступных городских пляжей, — говорит Юрий Горячкин. — Затем ее соединили с лиманом, который загрязняет бухту. Теперь на западной стороне пляж засыпан грунтом, а часть северо-восточного побережья занимает вертолетный завод, построенный, на мой взгляд, неоправданно — это не такое сложное производство, которое нельзя было бы перенести в другое место. Здесь огромное количество домов, а то, что пока не застроили, хотят забетонировать. Сегодня севастопольцам фактически негде искупаться».
Проблему создает и бесконтрольный вывоз песка для строительства, отмечает ученый: «Долгое время песок пиратским способом добывали на пляжах Фиолента и в районе Донузлавского мыса. Брали не только песок, но и гальку — в том числе, в последние годы, для строительства объектов Олимпиады в Сочи. Это нанесло экологии огромный ущерб: то, что природа создавала тысячелетиями, люди выбрали за сто лет».
Так произошло и в Коктебеле, рассказывает он: «Когда-то там был великолепный пляж из полудрагоценных камней. Их добывали для строительных нужд, а теперь пляж засыпан щебенкой».
Еще одна проблема — канализация. Куда попадают стоки из домов, построенных в прибрежной стометровой зоне Фиолента, неизвестно. Фактически они уходят в почву, полагает ученый, поскольку септиков и трубопроводов там, по всей видимости, нет. Со временем отходы могут попасть в море. Ученый не исключил, что канализационные стоки из этих домов попадают в родники, бьющие на склонах Фиолента, откуда туристы берут воду для питья.
Но главное — это то, что в Крыму много зон сейсмической активности, и строить в этих зонах нельзя. «Существует понятие «микросейсмический удар», — объяснил Горячкин. — Когда ударяет волна, сооружение, построенное на самом берегу, сотрясается. Поэтому во всем цивилизованном мире так не строят, а если строят, то застраховать здание потом невозможно. В 60-х годах в Калифорнии подобные здания строили, но когда выяснилось, что при ударе волны лифты в шахтах заклинивает, строительство прекратили. Однако нас, похоже, опыт чужой не интересует».
Одна из таких опасных для строительства зон находится в Каче, где береговая линия разрушается, и пляж постепенно исчезает.
На западном берегу — вообще самые серьезные проблемы. Особенно в Николаевке и Песчаном.
В Песчаном, напомнил ученый, берег наступает на сооружения, а в Николаевке 90% береговой черты и вовсе признано аварийными. «Там активный глинистый клиф, который интенсивно отступает, — рассказывает научный сотрудник. — Строительство шести бун уничтожило сооружения на пляже. Один береговик говорил мне, что "там нужно все под бульдозер!". А в крымском правительстве призывают не допустить "николаизации" всего побережья».
Не допустить его можно только запретом застройки побережья, уверен ученый. «Если бы в стометровой зоне не было строительства, проблемы бы не существовало. Наши предки строили города и поселки достаточно далеко от берега, а сейчас стараются построить так, чтобы можно было выйти из дома и сразу шагнуть в воду», — говорит он.
Но если власти и прислушаются к экспертному мнению и остановят строительство, исправить уже нанесенный ущерб можно только сносом существующих зданий. Впрочем, даже если построены они незаконно, добиться решения о сносе практически невозможно, считает Горячкин: «Это же собственность, застройщики обложены бумагами — попробуйте кого-то тронуть».
Чтобы повлиять на ситуацию, эксперты севастопольского Гидрофиза готовы направить свои рекомендации в городское правительство и заксобрание, но пока сомневаются, что их услышат. «Мы даем обоснованные рекомендации, но решать должны городские власти. Хотя эта проблема их, видимо, не интересует», — резюмировал Юрий Горячкин.