Кирилл Маркелов
преподаватель и журналист, 48 лет, москвич
Севастополь учит прощать, потому что людям некуда друг от друга деваться
«Москва — это город карьеры и денег, а не поиска смысла. Я прожил в столице 25 лет, защитил там докторскую, работал в престижных вузах, но зашел в карьерный тупик. Пора было что-то менять, поэтому шесть лет назад я переехал в Севастополь.
Я родился в Саратове, но в Севастополе провел детство, это моя ментальная родина. Даже после 25 лет жизни в столице, здесь мне ни разу не понадобился навигатор. Москву я не представлял, не схватывал ее масштаб. А для меня как водителя очень важно чувствовать город, в котором я живу. Кроме того, прагматичная Москва чужда мне по менталитету.
Севастополь — город для тех, кто хочет жить и получать удовольствие, а не толкаться локтями где-то в столице.
Здесь многие вообще не делают карьеру, считая это бессмысленным. Ведь Севастополь — город клановый. На должность все равно назначат кого-нибудь по блату. Профессионализм здесь обесценен. Самые амбициозные уезжают, а те, кто остался, исповедуют этакий расслабленный пофигизм: море под боком, фрукты растут — что еще надо для жизни?
Но я эту апатию заметил, в основном, у ребят, когда преподавал здесь в вузе. Девчонки более хваткие и самоуверенные, большинство хочет удачно выйти замуж. В других городах, где я был, девушки стараются работать и строить карьеру наравне с мужчинами.
Севастопольцы в целом довольно высокомерны. Думаю, это связано с тем, что Севастополь — город-музей, и многие чувствуют свой особый статус.
В других городах Крыма менталитет иной. Симферополь, например, — крупнейший транспортный узел, сквозь который проходит огромный поток самых разных людей. Это дает городу воздух и внутреннюю свободу. В Симферополе всегда была больше развита молодежная тусовка. В Севастополе она тоже есть, но выражена очень слабо. Тут люди более зажаты, им не хватает раскрепощенности и светскости. Севастополь по своей сути — очень нормативный город. Он был основан как южный бастион России, и всегда оставался городом-гарнизоном со строгими правилами. Это его миссия, и в этом его нельзя упрекать.
Севастополь — сервисно-технократический город, гуманитарию трудно найти здесь круг общения.
Гуманитарной интеллигенции, к которой в Москве относился и я, в Севастополе практически нет. Более того, ее здесь внутренне побаиваются, потому что гуманитарии — свободные люди, которых трудно подмять под себя.
Но в целом, даже если ты живешь один, полностью одиноким в Севастополе ты себя не чувствуешь.
В маленьком городе все построено на личных отношениях, поссориться с человеком практически невозможно. Севастополь учит прощать, потому что людям деваться друг от друга некуда. Я бы даже сказал, что приходится друг друга терпеть.
Есть и обратная сторона медали — на работе люди склонны друг на друга давить. В Москве этого нет: если человека что-то не устраивает, ему проще уйти в другое место, потому что есть выбор. А в Севастополе он ограничен, поэтому в карьерных отношениях люди иногда просто уничтожают друг друга. И все-таки мне нравится, как в Севастополе устроено общение. Здесь все друг друга знают, и эти связи довольно прочны.
Севастополь провинциален, но мне в таком городе жить комфортнее, чем в мегаполисе. Это тупиковый, но удивительный город. Это не только город-музей, но и действующий форпост страны. Это вселяет надежду и гордость. Здесь я даже в большей степени чувствую себя мужчиной, потому что причастен к этому городу, к его истории».
Сергей Щукин
капитан детской школы робототехники и технического творчества «IT Слобода», 36 лет, москвич
Это удивительный город, но люди здесь как будто сопротивляются работе
«Переехать в Севастополь меня подвигла новая интересная задача. В Москве мы с командой запустили IT коворкинг #tceh, который помогает молодым технологическим предпринимателям развивать собственный бизнес. Построив эту систему и понимая, как она работает, я был готов применить свой опыт в другом месте. Почему именно Севастополь? Во-первых, моя дочь всегда мечтала вырасти у моря, во-вторых, я сам с детства влюблен в этот город, каким его описывал Владислав Крапивин. Поэтому когда этой весной я прочел, что технологический центр «IT Слобода» ищет руководителя, я послал резюме без раздумий.
Жизнь в Севастополе, конечно, отличается от столичной.
Если в Москве ты предлагаешь работу — люди сами тебя достанут, чтобы получить заказ, да еще предложат скидку, чтобы опередить конкурентов. В Севастополе ты можешь обо всем договориться, оговорить сумму — а человек просто исчезнет. Как будто людей заставляют работать, а они сопротивляются.
Это можно заметить и в магазинах. Я не раз попадал в ситуацию, когда меня просто не обслуживали, потому что у продавца не было сдачи. Даже в кафе, когда просишь разменять деньги, чтобы оставить официанту на чай, люди скорее откажутся, чем сделают это и получат свои чаевые. Это очень странно для меня.
Зато я заметил, что севастопольцы чувствуют себя частью страны и гордятся этим, это очень подкупает. Не хочу сказать, что в Москве все ходят с белыми ленточками, но все-таки активно проявлять патриотизм там не очень принято. Любовь к городу, на самом деле, заразительна — я вижу это даже по собственной дочери. Проучившись месяц в местной школе, она сама выучила гимн Севастополя, хотя ее никто не заставлял. Ходит теперь и поет. Гимн Москвы она, кстати, за год учебы в столице так и не выучила.
Севастопольцы вообще хорошо знают и ценят свою историю. В Москве ты можешь прогуляться по городу с другом архитектором, и он тебе, конечно, прочтет о каждом здании целую лекцию, но не у каждого есть такой друг. Сами же москвичи, в большинстве своем, историю города знают плохо. А здесь любой человек может многое рассказать о Севастополе. Однажды я встретил на остановке бездомного, который был к тому же нетрезв, но даже он стал мне рассказывать о 35-ой батарее. Это удивительно и приятно.
С другой стороны, в Севастополе я часто сталкиваюсь с безграмотной речью. Может быть, потому что здесь нет «граммар наци», которые выступают за чистоту языка. В Москве таких людей очень много. Если ты ошибся, тебя всегда поправят, а могут и потроллить за спиной, и все это знают. А может, потому, что город технократический — здесь очень много инженеров, и для них тонкости языка не очень важны. Кстати, хотя общее понимание современных технологий у москвичей, пожалуй, на более высоком уровне, в Севастополе больше людей понимает эти вещи глубже.
Севастопольцы довольно закрыты — даже от остального Крыма. Мне кажется, это желание отгородиться — наследие Украины, которая на протяжении 20-ти лет насаждала здесь свои правила. Другая, может быть, более глубокая причина в том, что Севастополь неоднократно разрушали, и забота о родном городе передается жителям чуть ли не на генетическом уровне. Хотя эта забота иногда принимает странные формы: скажем, такого количества мусора на улицах я давно нигде не видел, хотя повсюду стоят очень красивые урны.
До переезда я думал, что Севастополь — это город, покрывшийся патиной времен. Отчасти так и есть, и таким он мне нравится даже больше.
Еще недавно Москва тоже была затертой и обшарпанной, потом ее сильно отреставрировали. Но вместе с затертостью исчезло что-то живое, она как будто перестала дышать. А Севастополь дышит.
За полгода жизни здесь я стал ощущать этот город своим и даже чувствую за него определенную ответственность. Я готов остаться здесь навсегда и надеюсь, что смогу принести Севастополю пользу».
Максим Никитин
эколог, 28 лет, петербуржец
Эйфория прошла быстро: город зажатый и непрогрессивный. Но перемены уже теплятся
«В Питере у меня была классическая офисная работа с 9 до 18. Идешь на работу — еще темно, уходишь — уже стемнело. Очень удручала погода. Я почувствовал, что закис, захотелось уехать куда-нибудь к морю. К тому же у меня была романтическая идея заниматься фотографией в красивом месте. А в Севастополе я не раз отдыхал летом, да и вообще в нем для каждого русского человека есть что-то родное. Прошлой весной я принял решение, и уже в августе мы с девушкой переехали сюда.
Эйфория прошла быстро. С жильем оказалось очень трудно: все либо очень дорого, либо с очень плохими условиями. Первая наша квартира была с голыми стенами, тараканами и без горячей воды. Ощущение безысходности добавляла проблема поиска работы. В Севастополе с этим оказалось совсем плохо.
По сути, единственный вариант получать тут неплохие деньги — работать удаленно.
С людьми иногда трудно договориться. Я заметил эдакую южную вальяжность — это выражается и в поведении, и в манере общения. Назначаешь встречу на 9 утра, а человек приходит около 10, как будто живет по какому-то своему, южному времени.
После Питера было трудно привыкнуть и к тому, что осенью на улицах совершенно безлюдно. Когда туристы схлынули, все кафешки и бары тут же опустели.
Зайдешь отдохнуть куда-нибудь в пятницу вечером: один над пивом чахнет, другой унывает в углу. Иногда даже не понимаешь, в центре ты или где-то на окраине — настолько вечером пусто. Такое ощущение, что после рабочего дня люди как роботы садятся в маршрутку и едут домой, никуда не сворачивая.
Кстати, барной культуры здесь практически нет. Люди больше привыкли купить бутылку и пойти на скамейку. В лучшем случае — к морю. Поэтому здесь очень низкая конкуренция между заведениями. Люди считают, что к ним и так пойдут, поэтому ничего не делают. При этом неоправданно завышают цены.
С досугом в Севастополе вообще довольно глухо. В Питере я постоянно ходил в театр и привык, что все чинно и благородно. Здесь же в театр ходить не хочется — люди в зале болтают, хлопают сидениями, шуршат во время спектакля. Другое мое увлечение — лонгборд, но здесь на нем просто негде кататься, потому что дороги совершенно разбитые. Между трещинами невозможно лавировать, не рискуя себе что-нибудь сломать. И так во всем. Мне кажется, проблема Севастополя в том, что людям нечем заняться кроме работы. От этого в городе много всякого сброда.
Местное население в большинстве своем очень непрогрессивно.
У меня был пирсинг, и каждая пенсионерка в троллейбусе показывала на меня пальцем. Однажды я услышал, как молодая мама объясняла сыну: «Так ходят только опустившиеся люди».
В больших городах неформальным внешним видом давно никого не удивишь, и я уже отвык от подобных реакций.
В Севастополе очень ощутимо наследие Советского Союза. На улицах квас в бочках, в троллейбусах компостеры, которые я видел разве что в советских фильмах, в кинотеатрах билетерша на листочках помечает купленные билеты.
Когда я приезжал сюда отдыхать, все это казалось мне романтикой ушедшей эпохи. Но одно дело — приехать в СССР на каникулы, и совсем другое — остаться там жить.
Сейчас я замечаю не только квас в бочках, но и типичных хамоватых продавщиц из прошлого, убого оформленные витрины магазинов, куда не хочется заходить, а если зашел, то приходится робко спрашивать цены на каждый товар — почему-то людям проще по сто раз на дню отвечать посетителям, чем один раз написать на ценнике. Тут люди, вообще, больше любят говорить, чем работать.
И все-таки это красивый город. Кругом море, катера. Кораблик на Северную сторону для местных обыденность, а для меня — целая морская прогулка.
Я думаю, у Севастополя все впереди. Уже сейчас что-то теплится, что-то потихоньку развивается, хотя пока все это в зачаточном состоянии. В больших городах во всем есть потенциальный выбор, здесь его значительно меньше. Если честно, все-таки хочется вернуться назад, но море и горы затягивают. Все-таки Крым — очень красивое место, и прежде чем уехать обратно, хочется еще очень многое увидеть».