Движение чайлдфри: почему россияне выбирают жизнь без детей

Я поняла, что не хочу детей, еще в детстве. Когда стала задумываться о своей жизни, лет в 14-15, я стала понимать, что мне это неинтересно, мне этого не хочется. Мне говорили: встретишь мужчину, полюбишь, все будет как у всех. Время прошло, мне почти 38 лет, а мое мнение не изменилось. Я много об этом думала, анализировала, но мне это по-прежнему неинтересно. Дети меня напрягают необходимостью заботиться о них.

При этом к детям отношусь спокойно, у меня есть племянники — моя младшая сестра двоих родила, двоюродный брат тоже. Я общаюсь с подросшими детьми, которые могут ходить, говорить и адекватно реагировать на окружающий мир. Спокойно отношусь к детям на улице, которые нормально себя ведут и никак не посягают на мое личное пространство. Но младенцы меня совершенно не умиляют, не восхищают, не вызывают никаких чувств.

Окружающие реагировали на мое решение по-разному, некоторые даже смеялись. Другие отнеслись с пониманием. У меня подруги такие же, у них тоже нет детей. Они поддерживают меня. Старшие родственники до определенного момента говорили, что это у меня пройдет. Так получилось, что сейчас у меня осталась только мама. Кто ушел, кто умер, и теперь уже некому мозги мне парить. Мама реагирует спокойно, она мой выбор принимает, она сама, наверное, в глубине души жалеет, что родила троих. Говорит, если бы была возможность, ограничилась бы одним.

Никакой дискриминации я не чувствую. Никто в мою жизнь не лезет, не пытается ничего пропагандировать. Негатива со стороны окружающих я не встречала. Были недоуменные вопросы, но не более. Видимо, люди чувствуют, кому они могут что-то высказать, а кому нет.

Другим приходится сложнее. Потому, наверное, и возникают в соцсетях сообщества чайлдфри, где люди ищут поддержки. Иногда приходится слышать, что нежелание иметь детей — это психическое отклонение. Многих это тревожит, но, общаясь в наших сообществах, люди понимают, что не одиноки, что таких, как они, много — что это нормально. Просто это такое решение самостоятельного взрослого человека.

Я понял, что не хочу иметь детей, лет в 13-14. Я человек, который очень любит стоять на своем, давлению я сопротивляюсь всю жизнь. Моя бабушка, например, настаивает, чтобы я пошел работать на завод, потому что настоящие мужики должны на заводе работать. А я не хочу работать на заводе, это не мое. Давят на всех — кто-то сопротивляется, кто-то не может. Дети — один из поводов для такого давления.

Посыл «ты должен родить ребенка» очень характерен для России. В Западной Европе, например, никто косо не посмотрит, если скажешь, что у тебя нет детей и ты не хочешь их заводить. Сложнее всего тем, кто живет в нашей глубинке, в маленьких городах, где особенно сильны традиции. Отношение также зависит от социального слоя и круга общения. Если вокруг тебя прогрессивная европеизированная молодежь, она все воспринимает адекватно. А люди с консервативными взглядами и представители старшего поколения, как правило, осуждают такую позицию. Милонов, Мизулина и прочие странные люди находят поддержку как раз в этих слоях общества.

Люди отказываются иметь детей по разным причинам. Кто-то пережил детские травмы, кто-то боится обязательств. Но именно этот страх заставляет людей принимать более ответственные решения. Например, чувствует человек, что не готов завести ребенка, не уверен, что будет его любить. Мне кажется, отказ производить на свет еще одно несчастное существо говорит в пользу этого человека. Парадокс нашего общества заключается в том, что мы терпимы к матерям, которые оставляют ребенка в роддоме, но осуждаем женщин, которые отказываются заводить детей. Давайте, однако, не забывать, что в России более миллиона детей в детдомах!

Особое внимание приходится уделять контрацепции. Мой знакомый сделал вазэктомию в Минске, теперь живет и не парится. Но на такое решаются немногие, потому что это сопряжено с известными трудностями. В России эту процедуру делают после 35 лет или при наличии двоих детей. На Украине, в Белоруссии или в европейских странах это можно сделать в более раннем возрасте, но для этого нужно время, средства и сильная мотивация.

Нам очень важна поддержка единомышленников. Но официально зарегистрированной чайлдфри-организации в России нет — все ограничивается сообществами в соцсетях и форумами. Люди, которые не хотят детей, объединяются в группы по интересу, чтобы поддерживать друг друга. Когда знаешь, что ты такой не один, проще противостоять внешнему давлению. Мы не Ванги — предсказывать будущее не можем. Сейчас я не хочу детей и не вижу предпосылок к тому, чтобы поменять свое мнение, но кто его знает, что будет дальше. Может, все человечество вообще вымрет.

Я понял, что не хочу детей, лет в 20, когда пришел после армии на первую работу. Все мои коллеги были старше, и все были детные. Я каждый день слышал от них про какие-то проблемы. Сам же я вел очень веселый образ жизни и сейчас его веду, и я решил, что не хочу такой жизни, как у них.

Матушка периодически меня этим мучает, а отец спокойно отреагировал: говорит, твое решение. Тем более у меня есть старший брат, у него дочка. Друзья тоже реагируют спокойно.

У меня была девушка, с которой мы расстались из-за этого. Мы полтора года прожили вместе, и она сказала, что хочет детей. А я не хочу. Мы расстались хорошими друзьями, она сейчас замужем, у нее сын родился. А моя нынешняя подруга меня полностью поддерживает и тоже не хочет детей.

В принципе, к детям я отношусь нормально. Иногда раздражают, но, думаю, кричащие дети на улице неприятны любому человеку. Иногда бывает — заходишь в транспорт, там маленький ребенок кричит. Я просто прохожу в другую часть салона, наушники иногда спасают, терпимо.

Люди, которые осуждают чайлдфри в интернете, — такие же, как те, которые пишут гадости в сообществах атеистов или вегетарианцев. Такие критики найдутся на любое сообщество. Я не участвую в интернет-спорах, мне это неинтересно. У каждого своя голова на плечах, зачем мне с ними спорить. Каждый сам выбирает свой жизненный путь, свою цель в жизни.

Я хочу до старости жить так, как сейчас живу. Быть постоянно в движении, не сидеть на одном месте. На мой взгляд, дети этому мешают. Мои друзья, у которых есть дети, ведут совсем другой образ жизни. Они с трудом выбираются в отпуск, все расходы они пересчитывают на четверых-пятерых — так далеко не уедешь. А когда ты один — ты можешь утром проснуться и решить, что сегодня полетишь на Байкал, написать заявление на работе и улететь. Это здорово.

Если на меня начинают наседать, у меня есть маленькая лазейка. Я говорю, что если когда-нибудь я вдруг захочу детей, лет после 40, когда буду уже состоявшимся человеком, я удочерю или усыновлю кого-нибудь. Но точно не маленького ребенка. Скорее уж семи-восьмилетнего, которого уже можно чему-то учить.

Прямая и обязательная связь между физиологической возможностью иметь детей и реализацией этой возможности представлялась мне странной и неочевидной лет с пятнадцати-шестнадцати. В те поры никаких сознательных решений я, понятно, не принимала, но думать об этом начала и возвращалась к этим размышлениям еще лет пятнадцать-двадцать. Мне видится, что нет нужды по умолчанию удовлетворять общественные ожидания от меня как от женщины. Это бессознательность и безответственность. Чтобы во всей полноте отвечать за свои решения и поступки — и перед собой, и перед другими, — необходимо максимально осознавать, что и зачем делаешь. К 35 годам я осознала, что материнство — не мой вид искусства. Я предпочитаю перевод, книгоиздание, живопись, человеческую и профессиональную опеку нескольких десятков людей, с которыми сейчас тесно сотрудничаю. Я много работаю, плачу налоги, занимаюсь преподавательской и просветительской деятельностью и тем обеспечиваю свое активное участие в жизни социума.

Да, я считаю, что рожать и воспитывать детей — такое же мастерство, талант, дар, как игра на скрипке, гравировка или, скажем, каскадерское автовождение. Многие педагоги по рисованию и живописи утверждают, что научить рисовать можно кого угодно. Но выйдет ли у любого человека шедевр? Маловероятно. Рисует ли каждый, у кого есть хотя бы одна рука и хоть какое-то зрение? Очевидно, нет. Я не считаю, что материнство в этом отношении чем-то отличается от живописи. Если нет искренней непреодолимой потребности рисовать, зачем за это браться? По моим наблюдениям, родивших женщин значительно больше, чем матерей. Для меня это совсем не одно и то же. По моему глубокому убеждению, и мне самой, и моей семье, и той части общества, которая имеет ко мне непосредственное отношение, я приношу и еще принесу больше пользы как бездетный человек, чем если кого-нибудь рожу.

Возражения из разряда: «Если человечество последует этой логике, оно вымрет», я не принимаю — нас семь миллиардов на Земле, естественное вымирание при такой популяции нам не грозит, и на каждую не расположенную к материнству женщину с гарантией найдутся сотни и тысячи женщин, к материнству расположенных, а прогресс науки и техники все больше освобождает людей от работы, поэтому опасаться, что человечеству не хватит рабочих рук, совершенно незачем. Аргументы из категории «А как же продолжение рода? Генетическое бессмертие? Воспитание собственного духа через взятую на себя ответственность за другую жизнь?» я тоже не принимаю, но по другим причинам. Эти вопросы и ответы на них касаются только меня, и никак не ущемляют ничьих интересов. Следовательно, я оставляю за собой и ответственность за последствия моих ответов.

К счастью, мой круг родных и друзей таков, что мое решение было воспринято спокойно и с уважением. У меня нет потребности убеждать внешний мир в своей объективной правоте (ее в таких вопросах, на мой взгляд, не может быть), но я твердо и спокойно пребываю в своем праве на выбор биографии. Мой супруг с самого начала наших отношений знал о моей позиции и всегда спокойно разделял ее.

У меня нет никакой предубежденности к детям как некой разновидности человека: дети — начинающие люди, они бывают всякие, как и люди пожившие. Не любить их по групповому признаку, на мой взгляд, неумно и незрело. Поэтому решение не выбирать творческую стезю под названием «мать» в моем случае никак не продиктовано нелюбовью к детям. Конкретный десяток детей моих друзей, с которыми мне доводится общаться, относятся ко мне тепло, мы прекрасно ладим, мне они тоже интересны и симпатичны как люди.

С моей точки зрения, общественный диктат в отношении материнства мешает женщинам, особенно молодым, принимать решение рожать или нет взвешенно, без страха, не под давлением и с полной ответственностью. Чрезвычайно важно понимать: способность женщины рожать — не синоним обязанности делать это, и осуждать кого бы то ни было за его выбор представляется мне абсурдным и недопустимым.