Первые «антиколлекторские» агентства появились еще в 2006 году, но реальный интерес к ним, по словам основателя антиколлекторского агентства «Офир» 27-летнего Даниила Михалищева, возник к 2012 году и достиг пика только сейчас, во время экономического кризиса.
«Антиколлекторы», как правило, предлагают должникам одни и те же схемы. Разница — в оплате: кто-то берет клиента на абонентское обслуживание (от 3 тыс. до 25 тыс. в месяц или 10-20% от размера долга), кто-то берет деньги за каждое выполненное юридическое действие (от 200 руб. за заявление в суд до 90 тыс. за полный пакет документов для процедуры физического банкротства и сотен тысяч за досудебное расторжение договора). Друг друга антиколлекторы не любят, за конкурентов не считают и всех, кроме себя, называют мошенниками.
В специфическую для российского рынка профессию идут юристы, бывшие силовики, бывшие кредитные менеджеры банков и просто желающие. Один из них работал в службе взыскания банка «Русский стандарт», обзванивал должников, потом перешел в юридическую службу банка, судился с должниками, а потом ушел на вольные хлеба и начал помогать должникам — за деньги.
В регионах сейчас на каждого коллектора свой «антиколлектор». Пестрые объявления на остановках о «деньгах без залога» и «мгновенных кредитах» заклеиваются сверху объявлениями с обещанием «отменить долг» и «избавить от процентов».
Вообще, в работе «антиколлекторских» агентств и МФО много общего. Например, они набирают сотрудников на работу по принципу микрофинансовых организаций: должники становятся агентами, привлекая своих друзей и родственников.
«Схема простая. Собираем все документы, подаем заявление на расторжение договора, идем в суд, там убираем штрафы, комиссии и страховки, которые считаются навязанной услугой»,— объясняет метод работы кредитных юристов один из них. Суды первой инстанции часто встают на сторону банка и присуждают выплатить банку до 70% выданного кредита. На апелляции 70% могут снизиться до 50%, и тогда сумма долга фиксируется — проценты и пени больше не начисляются. И вот тогда можно просить у судьи дать рассрочку на исполнение. Судьи дают такие рассрочки до пяти лет. Исполнительный лист в этом случае не выписывается и приставам дело не поступает.
«Коллекторы по цессии работают на фарс и на понты, — говорит другой. — Право требования денежных средств по кредитным договорам имеет только кредитная организация. У коллекторских агентств лицензии нет. У нас они ее не получают (в Англии, например, получают). Они нелегитимны. Это вымогательство чистой воды. Пишем заявление в прокуратуру и игнорируем коллекторов. Они могут звонить, писать письма, портить имущество — мы пишем заявления в прокуратуру. В итоге это дело просто уходит в кредит и небытие. Коллекторы — это пыль. Де-юре никаких денег они получить с вас не могут. По факту, если должник дает слабину, могут».
Когда коллекторы, среди которых много кавказцев и выходцев с Донбасса, не просто угрожают, а применяют силу по отношению к должникам, портят имущество, антиколлекторское агентство предлагает клиентам услуги физической охраны. В Павловом Посаде заключили договор с казаками — они предлагают состоятельным клиентам с большими кредитами услуги охраны, видеонаблюдения, выезда по вызову. В патрулях — казаки, члены городской федерации единоборств, подмосковных военно-патриотических клубов, все спортивные молодые люди внушительных габаритов.
«С моей точки зрения, это обычные для наших дней разборки. Ведь на дворе 1992 год сейчас. Я тогда жил и работал. Сейчас снова появились "крыша", защита, обмен одних на других, когда менты снова начинают шерстить, заказные дела поперли. Рынок у нас сейчас очень страшный», — говорит один из «антиколлекторов».