В разговоре с коренными севастопольцами часто сталкиваешься с тем, что за целую жизнь твой собеседник дальше ЮБК не выезжал. И ведь дело происходит не в Москве, где за МКАДом только сонный пригород с однотипными постройками, редкий лес и одно на весь поселок мутное озеро, где и купаться-то страшно. Мы-то, как-никак, в Крыму, где одних только гор — почти как новостроек в столице, а ландшафт столь разнообразен, что по одному его кусочку невозможно судить о других. Но если севастопольца не сдвинут с насиженного места обстоятельства, едва ли он лишний раз покинет пределы города.
Закрытость от остального мира была свойственна севастопольцам всегда. По большому счету, местные никогда особо не стремились узнать, что там за границами внутренней империи на южном берегу Крыма. И ни падение «железного занавеса», ни вхождение в Россию этого, похоже, не изменили. То ли здешние красоты местным как Эрмитаж для питерцев: зачем торопиться, никуда ведь не убегут. То ли обособленность и закрытость — извечные черты их менталитета.
Поговорив с людьми разного возраста, мы убедились, что суждение в духе «а зачем куда-то ехать, чего я там не видел?» для севастопольцев, действительно, характерно. Вот, например, как объяснил «Примечаниям» свою позицию один из опрошенных:
Антон, 24 года:«Я почти всегда выезжал из Севастополя по какой-то причине — из-за человека или события. Но ехать за его пределы просто так я не вижу смысла. В детстве я успел пожить в разных городах, и теперь одинокая набережная какого-нибудь Судака мне просто неинтересна. В Крыму, конечно, есть уникальные объекты вроде Карадага — туда стоит съездить. А в целом, в однотипных южных городах я вряд ли увижу что-то такое, чего не найду здесь».
Нельзя сказать, что молодежь в Севастополе совсем нелюбопытна. По нашим наблюдениям, это больше свойственно людям старшего возраста. Но некоторые наши собеседники и сами признают: желание путешествовать есть, но мотивации порой не хватает.
Нина, 24 года:«За последний год была лишь в Байдарской долине и поселке Счастливом у западного подножья хребта Ай-Петри — там невероятно красиво. Обычно в поездки меня вырывают друзья. Причина в том, что необходима организация и, как правило, очень ранний подъем. Так как в будни я работаю, то в выходные все же хочется компенсировать недосып на неделе и поваляться подольше».
Нехватка времени и низкие зарплаты — основные причины низкой мобильности севастопольцев. Как ни крути, а при нынешнем курсе валют многие санатории ЮБК обойдутся дешевле «олл инклюзива» в Египте, до которого надо еще долететь. А те, у кого деньги есть, часто страдают от бесконечных цейтнотов.
Ярослав, 27 лет:«Я практически не выезжаю за город, потому что работаю шесть дней в неделю, а выходной трачу на домашние дела и пассивный отдых. В лучшем случае остаются силы посетить озеро на Сахарной головке. Где-то раз в месяц я нахожу в себе силы и еду куда-нибудь в район Ай-Петри, а заодно закупаюсь по пути в поселках продуктами. Периодически меня посещают мысли, что когда-нибудь будет мифический отдых, я везде побываю и все посмотрю, но за неделю обычно происходит столько событий, что это уже не особо и нужно».
Это довольно распространенный ответ, однако массовую самоизоляцию севастопольцев она все-таки не объясняет: активная трудовая прослойка у нас все же небольшая.
Журналист и обозреватель Валентин Филлипов считает, что это наследие СССР. «У севастопольцев до сих пор сохранился менталитет закрытого города, который им передался через поколение военных, — говорит он. — Город ведь был секретный, до 1991-го года его даже не было на картах, въехать сюда просто так было нельзя. Это каким-то образом отложилось в подсознании».
Особенно это заметно по рассказам пожилых севастопольцев. Они говорят, что в молодости выезжали из города только по нужде, и часто не в Крым, а туда, где были родственники — в Питер, Москву, Киев.
Елена, 66 лет:«За всю жизнь я, пожалуй, объездила только южное побережье Крыма. Даже в Керчи и Феодосии не была. Только недавно впервые побывала в Евпатории. Всю жизнь думала, что это сплошной детский курорт и делать там нечего, но в итоге осталась в полном восторге. А вообще, моталась много, но как-то минуя Крым».
Многие с гордостью отмечают, что отдыхали, например, в Балаклаве — как будто мир севастопольца сужен до центра города, а за ним почти край света.
Филлипов связывает это отчасти с южным мировосприятием — мол, зачем куда-то ехать, если ты уже на куроте? А курорт здесь почти повсюду. Но есть и другое объяснение: «Севастопольцы всегда жили обособленно, — полагает журналист. — Даже крымскую власть они особо не воспринимают. Типа "ну да, есть какой-то Аксенов, но у нас тут свой Чалый и свой Меняйло". Севастополь и Крым — это не только два разных субъекта, но и два разных менталитета».
В общем, севастопольцы живут своей жизнью, и то, что выходит за ее рамки, их не очень интересует. Не самый прогрессивный взгляд на вещи: все-таки судить о чем-то можно только тогда, когда есть с чем сравнивать. А этого городу очень не хватает для развития — не хватает новых идей, мнений и взгляда со стороны. Невозможно создать конкуренцию, если варишься в собственном соку, а без конкуренции не бывает прогресса.
Впрочем, что-то в сознании севастопольцев постепенно меняется: им открылся огромный российский материк, где можно учиться, работать и больше зарабатывать. А значит, и посмотреть мир.