Отключение света — это почти всегда радость. Я училась в 90-е во вторую смену, что означало отмену уроков. Нужно было преодолеть хитросплетение школьных коридоров, одеться в раздевалке, желательно, в свою куртку, прошмыгнуть сквозь пару подворотен с вываливающимися из темноты гопниками — и ты дома. При выключенном свете родители не заставляли делать уроки, убирать в квартире или мыть посуду.
В темноте мы обычно садились ужинать или пить чай. За столом собиралась вся семья и обсуждала новости. Иногда мама или папа читали что-то вслух. Но самым веселым развлечением были музыкальные вечера: отец доставал аккордеон и начинал играть вальс «На сопках Манчжурии». Из соседней комнаты прибегала наша овчарка и начинала выть. Эти дикие вопли пугали соседей — через полчаса музыкальной экзекуции они начинали стучать по батарее.
Позже появились огромные аккумуляторные китайские фонари с радио. Можно было включить музыку и отправиться гулять по району, щекотать собственные неокрепшие нервы. Такой фонарь, кстати, покупали родители для каждого класса. С таким освещением детей выводили из школы, но особо вредные учителя могли продолжить с фонарем свой нудный урок.
Мой редактор вспоминает, что они с друзьями любили в те времена «ездить в жопу» — садились в старенькую копейку и отправлялись на глухие улочки Корабельной стороны. Там было темно и страшно, в темноте встречались «пьяные упыри».
А еще молодежь в те времена собиралась на кухне и пила водку, закусывая поджаренными на газе сосисками. Чтобы купить выпивки и закусона, нужно было сходить в работающий магазин. Открыты были только те торговые точки, у которых имелся генератор. Выходишь из подъезда и прислушиваешься — откуда тарахтит? — вот туда и нужно идти за продуктами. К чести владельцев торговых точек нужно сказать, что цены на продукты тогда никто не поднимал.
Водкой развлекались и студенты в общагах. В самые «темные» годы студенты СПИ, обозленные холодом в Студгородке, выломали в комнатах столярку и развели на балконе костер. Был большой скандал и, поговаривают, кого-то за эту выходку даже исключили.
Про водку вспоминает и наш корректор:
Когда в общаге отключали свет, народ дружно отправлялся «за догоном». В один из таких праздников, я так отравился «паленкой», что спустя годы до сих пор при виде сорокоградусной тошнит».
Вспоминают коррекспонденты:
«У нас был каганок из картошки. масла и бинта, который жутко чадил. Играли с мамой в дурака и раскладывали пасьянсы, пыталась читать, пока мама не видела, уроки делала».
«Я ходила в танцевальную школу, и когда нам отключали свет (это было в основном по вечерам), мы занимались под свет софитов, которые подпитывались от аккумуляторов. Было очень красиво. И, да, аппаратуру, которая дает хороший модный звук нам в зале поставили где-то в 2000 году, а до этого мы занимались под живое фоно. У нас была своя аккомпаниатор».
Отключали свет всегда зимой. Самый смак был, когда это совпадало с редким в Севастополе снегом. Полрайона с шумом и весельем высыпало на улицу кататься на санках и картонках с горки. А внезапное включение электроэнергии встречали радостными воплями.
За годы, прожитые в тепле и сытости, мы отвыкли от нехитрых радостей 90-х. Сейчас отключения света проходят по-другому: имея заряженный телефон и мобильный интернет, можно вообще ничего не заметить.
Этой осенью я познакомилась с женщиной из Брянской области. Она, будучи инвалидом, в прошлом году впервые в жизни получила путевку в санаторий. И не куда-нибудь, а в Крым — мечту всех советских тружеников. Попав в евпаторийский санаторий накануне Нового года, она поняла, что представляла себе отдых как-то по-иному.
В санатории отключали свет. Он мог пропасть в самый неожиданный момент — например, когда лежишь в ванной, полной сакской грязи. Или во время процедуры, которая проводится аппаратом, подключенным к сети. Душ холодный, а иногда вода и вовсе пропадает. В номерах можно спать только в куртке и теплых носках, укрывшись двумя одеялами. «Это был ужас! Единственное, что мне понравилось – это лебеди. Какие же красивые птицы! Я бы только и кормила их. Они же прямо с рук едят», — делилась она своими переживаниями.
А я осознавала, что не понимаю ее. То, что для этой женщины стало адом, для меня — ностальгия и временные неудобства. Севастополь лет десять жил каждую зиму по графику. Переживем мы и эту «блокаду». Тем более, что недавно я обнаружила на своем балконе заначку: пару килограммов свечей и новые стеклянные колпаки для керосиновой лампы.