Когда я сказал об этом другу, тот лишь усмехнулся: «Ты последний, кто мне об этом сегодня сказал. Все так говорят».
Предсказуемое отключение света Украиной, к которому Крым оказался не готов, стало для нас не только техническим вызовом. Будем честны, это еще и удар по самооценке. Слишком много было бравады, слишком много шапкозакидательства — и у властей, и у рядовых граждан. Оказалось, что высмеивать правосеков с пиндосами мало, надо сначала перестать зависеть от них.
О том, что Крым на три четверти зависел от поставок электроэнергии с Украины, говорили с марта 2014 года, но потом этот очевидный факт был вытеснен на периферию общественного сознания. Всем стало как-то не до этого: одни с головой ушли в передел земли и собственности, другие — в выживание. А третьи, там, в Москве, наверное, рассчитывали на энергетические соглашения с Украиной — хотя надежд на их выполнение после всего, что случилось в отношениях двух стран, мягко говоря, не приходилось.
Специалисты с самого начала советовали заняться экстренной модернизацией крымских и севастопольской ТЭЦ, причем без использования западных технологий. Но подковерная борьба отраслевых лоббистов затянула драгоценное время.
Результат — жесткое приземление с небес на обесточенную землю и необходимость героически достигать того, что можно было сделать в плановом порядке. Наверное, это и есть наш вечный русский рок.
Авиашоу было замечательное. Самолеты, казалось, вот-вот заденут верхушки деревьев. Иногда возникало ощущение, что сквозь грохот турбин слышен свист воздуха на кончиках крыльев. А «падение» самолета с выключенными двигателями заставило замереть сердца.
Я смотрел на эти самолеты и думал о таких же русских витязях, летающих сейчас на примерно таких же машинах в далекой Сирии. А мой сосед, беженец из Дебальцево, — о том, как их не хватало год назад на Донбассе.
Фото: Нина Авдеенко, Юрий Югансон