Ивашкина — известный журналист и блогер, причем не только на Украине. Российская интернет-аудитория узнала о ней на волне интереса к событиям на Донбассе. В апреле 2015 года, когда окраины Донецка активно обстреливали украинские войска, эта броско одетая красотка приехала в ДНР и провела на донецких улицах довольно смелый эксперимент — стала обращаться к людям по-украински. Чем все это закончилось, можно увидеть здесь. Фанатики Майдана Ивашкину за эту поездку прокляли.
Спустя год Валерия в той же красной шляпе посетила Крым и задала его жителям почти такие же «опасные» вопросы. Метод Ивашкиной прост: включая обаяние и камеру, она записывает свои диалоги и выкладывает в Ютуб сплошной трек, проматывая паузы на глазах у зрителя. По идее, это позволяет зрителю убедиться, что из ролика ничего не вырезано.
Сначала журналистка прогулялась по центру Симферополя:
Как видим, спустя два года пребывания Крыма в России вопросы на украинском языке не вызвали отторжения и здесь. Юридически не придерешься: украинский, наряду с русским и крымско-татарским, провозглашен официальным языком российского Крыма. Но бьют-то не по паспорту, и в марте 2014-го побить, наверное, могли бы. А сейчас — нет. Правда, Ивашкина каким-то образом понимает, с кем стоит заговаривать по-украински, а с кем нет.
Опрошенные в большинстве своем выражают довольство итогами двух лет, хотя создается впечатление, что некоторые просто держат нос по ветру, избегая говорить о проблемах, наличие которых в Крыму очевидно. Но встречаются и те, кто априори за Украину.
В Севастополе задавать вопросы по-украински Ивашкина не решилась. Но при этом людей, готовых признать на камеру ухудшение каких-то сторон своей жизни «при России», к удивлению автора, здесь оказалось больше. Во всяком случае, так она говорит. Возможно, сыграло роль то, что опрос в Симферополе проходил в деловом центре в будний день, а в Севастополе — в выходной день в зоне отдыха, предполагает она. Тем не менее, в Севастополе о своем желании вернуться в состав Украины не заявил никто.
«Примечания» решили опубликовать этот опрос, потому что честная общественная дискуссия об итогах Русской весны давно назрела и в Крыму, и на Донбассе, и в России в целом. А Валерия Ивашкина — из тех украинских журналистов, кого не назовешь одиозными или антироссийскими: она старается быть или хотя бы выглядеть непредвзятой. И она способна задавать вопросы, которые не разрешают себе задавать крымские журналисты.
Выложив ролик в YouTube 4 марта, автор предположила у себя в Фейсбуке, что «сторонник Украины [в Севастополе] не всегда может открыто говорить о своих взглядах». «Кто-то может опасаться преследований местных правоохранителей или травли со стороны знакомых», — рассуждает она.
Безусловно, ностальгирующие по прежней Украине люди у нас есть, это не новость. Но думается, их предполагаемая боязнь «травли» за проукраинские высказывания уже не актуальна: остыло. Пару лет назад многие из нас горячо ссорились на российско-украинской почве, но сейчас севастопольцы почти не вспоминают об Украине — внутрироссийская и местная повестка волнует их гораздо больше. Может быть, поэтому те, кто в беседах с автором ролика тепло отзывался о домайданной Украине, своих лиц не скрывали. Причем даже у самых недовольных респондентов есть понимание: Украина, при которой им жилось легче, и нынешняя Украина, как говорят в Одессе, — две большие разницы.
Еще одна важная, интересная и табуированная у нас тема — количество и качество приезжих с материка. После Симферополя и Бахчисарая Севастополь Ивашкиной кажется переполненным россиянами, переехавшими на ПМЖ. «Под эту категорию подпадает чуть ли не каждый третий прохожий», — резюмирует она.
Действительно, «понаехавших» много. Открытой статистики на этот счет нет, но это подтверждают и опросы «Примечаний», и личные наблюдения горожан, которые активно обсуждают тему на кухнях и форумах. Напомним, что по официальным данным в Севастополе сейчас 410 тыс жителей, по летним оценкам департамента здравоохранения — более 600 тыс, а по оценкам производителей хлеба — не менее 800 тысяч. Город за два года очень изменился: круглогодичные пробки, переполненные приемные больниц и социальных служб, забитый общественный транспорт, пожирающая воздух застройка — все это теперь наша реальность надолго.
В связи с этим пора признать: прежним уютным местом, каким он был последние 60 лет, Севастополь уже не будет. Он был таким все советские годы, этот уют у него не отобрали ни перестройка, ни бандиты 90-х, ни Украина. По иронии судьбы, конец тихому камерному Севастополю положила именно Русская весна, которой мы так радовались. С одной стороны, Крым в блокаде, а с другой понятие «приморский юг» для миллионов недавних global Russians внезапно сузилось до крохотного отрезка берега от Абхазии до Крыма. Поэтому нам всем — и местным, и приезжим — нужны серьезные социологические исследования. Трудно планировать жизнь в городе, не зная, сколько человек здесь живет, и какова здесь емкость экологической ниши.
Третий любопытный момент: на Приморском Ивашкиной несколько раз встречались люди с Украины (но не с Донбасса) и даже из Приднестровья. Таких у нас, оказывается, тоже немало, и остается лишь сожалеть, что с ними автор не побеседовала подробнее. Однако очевидно, что многие жители Украины не обращают внимания на медийные ужастики о Крыме и не боятся сюда ехать.
И, наконец, четвертое: опрос Ивашкиной выявил социально-возрастной перекос, присущий российской глубинке в целом — пенсионеры здесь больше довольны жизнью, чем молодежь. С одной стороны, многие пожилые люди явно опасались говорить о своих трудностях. Чего они боятся, непонятно — то ли думают, что у них пенсию отберут, то ли это иррациональный страх КГБ из советского анекдота: «Ничего нам не надо, все у нас есть».
С другой стороны, пенсионеры — это основной электорат партии власти, поэтому общее сворачивание социалки не затрагивает пенсий, которые исправно индексируют. Типичные для Крыма 10-12 тысяч пенсионных рублей (около $150) это больше, чем 800 грн ($100) пенсии при Януковиче. И хотя купить на них сейчас можно примерно столько же, для бабушек отсутствие потерь — уже приобретение.
А вот крымчане в активном возрасте, кормящиеся не от госбюджета, за два последних года многое потеряли, и готовы открыто об этом говорить. Таким образом, в ролике мы видим две почти не пересекающихся группы: если крымские пенсионеры попали в шаткий собес с очередями, то многие из молодых людей, занятых в негосударственном секторе, угодили в некую серую зону, иногда сильно напоминающую ремейк девяностых. Россия ли это, или, как говорят некоторые жители Севастополя, «Недороссия», сказать трудно: субъектов федерации у нас много и жизнь в них очень разная. Но и это надо иметь мужество признать.