«Сегодня говорить о финансировании здравоохранения сложно, потому что все понимают состояние экономики. Где взять деньги, мало кто знает. Но мы не об этом. Я о тенденции и о позиции Минфина в этом вопросе. Ни одна страна старой Европы — Германия, Франция — не выдержала бы, если бы на здравоохранение выделялось 3,6-3,7% ВВП — в рублях. Там речь идет о 10-12% — в евро», — заметил президент НИИ неотложной детской хирургии и травматологии, президент Национальной медицинской палаты Леонид Рошаль.
Эксперт заявил о том, что ему непонятна позиция Минфина. «После нашей критики министра финансов в отношении снижения финансирования здравоохранения с 45,8 до 13 млрд рублей — в четыре раза, выступила его помощница. Посыл был примерно такой: „мы не снижаем финансирование здравоохранения в России, а наоборот повышаем — на 83 млрд рублей“. Я не финансист — я детский доктор, но я сразу взял ручку и бумажку, и посчитал: 83 млрд — это 4,1%, при том, что инфляция у нас сегодня 10-12%», — подчеркнул Рошаль.
Вспомнил он и о рекомендациях подведомственного Минфину НИФИ в отношении «скорой», сокращения коек, платности. Напомнил о том, что поручение президента РФ Владимира Путина «софинансировать редкие заболевания за счет федерального бюджета» ведомство «выполняет» уже два года.
«Президент поручил увеличить зарплаты медикам почти вдвое по сравнению со средней зарплатой в регионе. За счет чего? За счет федерального бюджета. Иначе откуда брать деньги? Но Минфин не дает на это ни копейки, вынуждая региональные органы здравоохранения к так называемой оптимизации», — подчеркнул Рошаль.
Как заявила доктор медицинских наук, руководитель Высшей школы организации и управления здравоохранением Гузель Улумбекова, по сравнению с 2014 годом финансирование системы здравоохранения сократилось на 15%. По ее словам, речи о том, чтобы увеличить расходы на здравоохранение, уже не идет. «Мы должны сохранить финансирование на уровне 2014 года, а для этого нужно еще 500 млрд рублей», — заявила эксперт.
«Может, с точки зрения цифр мы неплохо проходим кризис, но если заглянуть в региональные лечебные учреждения, глазам предстает иная картина. Пациенты приходят в больницу со своей зеленкой — на таком уровне сегодня находится лекарственное обеспечение. Койки оптимизируются, врачей сокращают. Сегодня коэффициент совмещения — „2“, врачи нередко работают на 2, а нередко и на 2,5 ставки. Все это не может не сказываться на качестве медицинской помощи. Стареет перечень жизненно важных лекарственных препаратов. Минфин костьми ложится, не давая добавить в него инновационные лекарства», — высказал мнение сопредседатель Всероссийского союза пациентов Ян Власов.
В свою очередь директор ГБУ НИИ организации здравоохранения и медицинского менеджмента Департамента здравоохранения Москвы Давид Мелик-Гусейнов заявил, что по последним оценкам, сегодня «даже минимальные стандарты в сфере здравоохранения недофинансированы в 4,5 раза».
Что и говорить, если даже Российский онкологический научный центр им. Блохина — головной центр в своем направлении — финансируется лишь на треть своих потребностей, заметил глава учреждения, главный внештатный специалист-онколог Минздрава Михаил Давыдов.
Он выступил с резкой критикой нового принципа, провозглашенного в здравоохранении: «деньги идут за больным» — по законченному случаю. По словам специалиста, целый ряд обращений вообще не имеют законченных случаев.
Давыдов подчеркнул: в результате внедрения этого принципа регионы сегодня борются не за больных, а за деньги. Не в силах оказать необходимую помощь, они неохотно отпускают пациентов в федеральные центры, потому что с ним уйдут деньги. В числе пострадавших — пациенты.
«При снижении финансирования невозможно обеспечить основные задачи, которые стоят перед здравоохранением. Но и оптимизировать в здравоохранении давно уже нечего», — признал заместитель председателя комитета Госдумы РФ по охране здоровья граждан Сергей Дорофеев. Он поручился за то, что профильный комитет ГД сокращение бюджета на здравоохранение не поддержит, однако решение Госдумы в целом прогнозировать не решился.
В свою очередь директор Института экономики здравоохранения ВШЭ Лариса Попович отметила, что проблема не только в деньгах, но в том, как они расходуются. «На мой взгляд, оценивать долю финансирования в долях ВВП некорректно. Нужно сравнивать долю расходов на здравоохранения в общих бюджетных расходах страны. Если перейти к такой форме оценки, получается, что из 21 трлн рублей, которые значатся в графе „расходы“ на будущий год, на здравоохранение пойдет примерно 2,8 трлн рублей — примерно 10% всех бюджетных расходов. Столько же тратится на оборону», — подчеркнула она.
Эксперт обратила внимание: в Юго-Восточной Азии доля расходов на здравоохранение в общей структуре бюджетных расходов составляет 4-6%, в Европе — 11-14%, в США — 18%. При этом, результат: Сингапур на первом месте по состоянию здоровья населения, Америка сороковая, Европа где-то в середине.
«Да, в России лишь 10% бюджетных расходов идут на здравоохранение. Однако здравоохранение и оборона — единственные направления, которым предписан рост до 2018 года. Это значит, что медицина все же стала приоритетом», — отметила она.
Достаточно ли этих денег? По словам Попович, существуют разные расчеты того, сколько же средств нужно на выполнение программы госгарантий. В зависимости от того, кто считает, расходы следует увеличить в три, иногда — в семь раз. «Сложно корректно посчитать, поскольку граница государственных обязательств попросту отсутствует. Россия первая в мире по объему гарантий государства, и 59-я по объему государственных расходов», — заметила эксперт.
По ее словам, система «все и всем бесплатно» не работает. Кроме того, система сильно ориентирована на региональные бюджеты. «Если посмотреть на структуру расходов регионов, там на здравоохранение тратится от 11% в Южно-Сахалинске до 35% в Дагестане. Программа развития здравоохранения на 80% ориентирована деньги, поступающие из регионов. Имея только пять субъектов, не являющихся дотационными, рассчитывать на выполнение обязательств без субвенций федерального центра сложно», — считает Попович.
По мнению эксперта, в условиях кризиса максимальное число функции необходимо централизовать, во всяком случае, в части, касающейся катастрофических расходов, которые несут пациенты с тяжелыми заболеваниями. А на будущее, чтобы правильно определить объем финансирования и поставить перед Минфином конкретную задачу, нужно очертить границы гарантий.
«Если мы не поменяем модель здравоохранения, включая модель отношения к здоровью, то никогда не сбалансируем обязательства и деньги. Пока мы не договоримся, кто за что отвечает и в каком объеме, расчеты будут повисать в воздухе. Любые вливания в существующую систему будут малы», — резюмировала Попович.
В свою очередь Мелик-Гусейнов призвал чиновников, законодателей и коллег поторопиться. «Мы находимся перед серьезным вызовом. Если до недавнего времени системой здравоохранения пользовалась самая малочисленная когорта — люди пенсионного, предпенсионного возраста, то к 2020 году потенциальных пользователей услуг — людей старшего поколения — будет в три раза больше. Даже при имеющемся финансировании обеспечить потребности населения невозможно. И конечно ни о каком сокращении речи быть не может», — подчеркнул он.
Эксперт согласился с Попович: чтобы оценивать показатели, нужно прежде понять, куда мы движемся. В России же концепции развития той или иной отрасли меняются вместе с министрами. Мелик-Гусейнов предложил профессиональному сообществу выработать свой документ, обсудить его с экспертами, чиновниками, и после утверждения минимум 10 лет не сворачивать с намеченной дороги.