- Борис Юрьевич, чем новое «Правое дело», которое вы возглавили, отличается от прежнего?
- Разница большая. До этого партия по существу не работала. Она строилась как партия одного лидера, а когда его не стало, партии, по большому счету, не стало тоже. А мы строим партию как командную. Несколько дней назад мы окончательно сформировали генсовет. Там больше 60 реальных предпринимателей, причем разного уровня, вплоть до очень известных. Это Максим Ноготков («Связной»), один из самых талантливых, самых быстрых и динамично развивающихся предпринимателей. Это Давид Якобошвили («Вим Биль Дан»), все его знают, это Александр Мечетин («Синергия»). Это целая команда предпринимателей, которая видит свою задачу в том, чтобы менять экономику.
Мы будем использовать наш политический проект для того, чтобы в России была все-таки создана новая экономическая модель. Потому что старая, построенная на высоких нефтяных ценах, себя исчерпала. Мы будем говорить о новой живой экономике, которая необходима стране. И которую невозможно выстроить, если государство не повернется, наконец, лицом к малому и среднему бизнесу.
Мы будем высказываться и по другим вопросам. Потому что мы, прежде всего, за свободы. За свободу предпринимательства, за свободу передвижения. Мы за свободу информационную. Свобода интернета сейчас ограничивается, мы против этого.
- Сегодня вы критиковали кредитно-денежную политику Минфина и Центробанка РФ. Но я не припомню, чтобы за этот их известный подход – насыщать экономику деньгами нельзя, потому что инфляция и разворуют - Кудрина и Набиуллину критиковало прежнее «Правое дело».
- Я лично критиковал эту политику и раньше. Я же входил когда-то в «Правое дело», а потом из него вышел, и не особенно следил, кто там что говорил по этому поводу. Но если при высоких ценах на нефть политика жестких финансовых ограничений работала, то сегодня она превращается в политику стояния на месте. Продолжая думать только о резервах в надежде, что нефть все-таки отскочит и начнет расти, мы лишаем себя будущего. Поэтому, конечно, мы против старой денежно-кредитной политики, которая все еще реализуется. Мы за новую, мягкую денежно-кредитную политику, за «количественное смягчение» по-русски. Экономике, бизнесу, особенно малому, как воздух нужны доступные кредиты.
- Как вы оцениваете законопроект о земельных отношениях в Севастополе, который сегодня представил Алексей Чалый?
- Я считаю, что это очень интересная идея - когда арендная плата за землю ставится в прямую зависимость от эффективности ее использования, когда она зависит от количества инвестиций на гектар земли. Я с таким подходом никогда даже не сталкивался. Конечно, надо детальнее посмотреть эти формулы, разобраться. Если мы полностью убедимся в том, что нет никаких подводных камней — мы обязательно внесем ее в нашу программу «Экономика роста».
- Но ведь есть кадастровая стоимость земли.
- Подумав, мы разобрались, что это не противоречит кадастровой стоимости. Просто как база для расчета берется нефиксированная стоимость. Но это, конечно, будет более высокая цена, потому что кадастровая стоимость сегодня значительно выше, чем стоимость земли раньше. Мы сегодня говорили, что по кадастру стоимость земли увеличивается иногда более чем в 600 раз по сравнению с прежними расчетами.
- Два года Крым в России. Можно ли сказать, что крымские виноделы зашли на российский рынок и как-то себя зарекомендовали?
- Крымские виноделы и раньше присутствовали на российском рынке. Но теперь сильно вырос интерес потребителей. Я владею «старороссийским» предприятием, и мы чувствуем сильную конкуренцию со стороны крымчан, потому что интерес потребителей в России становится выше, благодаря поддержке, которую они выразили приходу Крыма в состав России. И по качеству, и по технологическому оснащению уже есть новые предприятия, где проводились реконструкции. Например, в Севастополе это «Золотая балка». Но по качеству, конечно, основная часть продукции пока еще не всегда [соответствует]. Надо еще проводить реконструкцию, высаживать виноградники.
Мы писали программу развития крымского виноделия. К сожалению, особого движения [по ней] пока нет, но в этой программе написано, что Крым и Севастополь могут стать не только крупными поставщиками и заместить импорт огромных объемов вина, закупаемого из-за границы, но еще и местом, куда привлечено огромное количество малых инвестиций.
Сегодня надо разобраться с землей, выделить винодельческие участки, которые плохо используются, государственным предприятиям. Мы предлагали юридическую формулу: аренда с правом выкупа в случае выполнения инвестиционных обязательств, розданная в аренду большому количеству инвесторов участками от 5 до 10 га. В России огромное количество людей, которые хотят иметь свое маленькое винодельческое хозяйство.
- Несмотря на то, что виноград растет долго?
- Виноград растет 4 года, но это тоже интересный период - выращивание, поэтому людям интересно заниматься этим.
- В Севастополе предлагалась идея развития элитного виноделия – это связано с этой концепцией?
- Да, [Павел] Швец, предлагал такую концепцию. К сожалению, ни в Севастополе, ни в Крыму она пока не реализована. Хотя ничего это не стоит: надо назначить каких-то ответственных людей, которые бы провели инвентаризацию тех земель, которые из государственной собственности могли быть выделены в специальное агентство, и сдавать их в аренду заинтересованным лицам.
- А можно назвать объемы импорта и сроки, в которые они могут быть замещены?
- Объемы импорта большие. Сегодня миллиарды долларов тратятся на закупку импортного виноматериала. В советские времена в Крыму было до 70 тыс га виноградников – даже больше, около 100 000 га. Поэтому если мы говорим о том, чтобы вернуться к объемам Советского Союза, что вполне возможно, то нужно увеличить количество виноградников в 4 раза.
- Это все за счет малых предприятий?
- Нет, это разные программы. Малые предприятия – это самые лучшие, самые красивые и хорошие по качеству производители брендированного вина, которое стало бы нашей гордостью. А здесь нужны огромные объемы. Мы предлагаем создать даже госкомпанию, которая бы эти огромные объемы, особенно на севере Крыма, высаживала. Там можно выращивать тонны виноматериала, который уже поставлять российским компаниям.
- На Столыпинском клубе много говорили о негативном отношении к малому и среднему бизнесу со стороны чиновничества. Я знаю, что по пути сюда вы заглянули в гости к фудтраку «Волки и Овцы». Что вы думаете об этом севастопольском проекте и о массированных проверках, которым он подвергается?
- Ну, во-первых, это красиво, потому что красив сам мобильный фудтрак. Во-вторых, вкусно – я с слайдер курицей попробовал, мне очень понравилось. За подобными проектами - будущее, потому что фудтраки мы сегодня пытаемся внести в закон о торговле. Мы инициировали изменения в законе, где были бы прописаны правила мобильной торговли. К сожалению, пока этот закон еще не принят, но мы с Министерством промышленности [и торговли РФ] пытаемся его довести до конца. Если это будет сделано, это даст серьезный толчок развитию именно мобильной торговли – в том числе, в области питания.
- Как уменьшить число проверок, которые душат малый и средний бизнес сегодня?
- Мы должны бороться за то, чтобы административные органы бизнесу больше доверяли. И, тем более, чтобы не мешали политику и предпринимательство.
Справка:
Столыпинский клуб - проект, призванный способствовать возрождению традиции горячих споров, экспертных дискуссий и интеллектуальной полемики о судьбах Родины. Инициаторы его создания – общественные и политические деятели либерально-патриотического направления, среди которых известный предприниматель, бизнес-обмудсмен и создатель «Деловой России» Борис Титов. Клуб призван привить в России клубную деловую культуру. Он назван в честь Петра Столыпина, известного своим стремлением к укреплению и обновлению российской государственности, добивавшегося национальной консолидации и экономического роста страны.