Со стороны это было немного похоже на экзаменовку амбициозных студенов маститым профессором. Французский нос Патрика Леона, будто созданный по спецзаказу для дегустаций, почти целиком скрывался в бокале и вдыхал аромат севастопольского терруара, пропущенный через виноградные ягоды и руки виноделов. В эти моменты виноделы Павел Швец и Олег Репин, сидевшие напротив гуру, задерживали дыхание, будто хотели телепатически уловить ощущения Леона. Но Патрик лишь делал краткие пометки на листе бумаги на столе. А вот уже после дегустации завязался диалог.
Первый вопрос был очевиден и давно читался на лицах виноделов, не побоявшихся выставить на суд свои работы:
Павел Швец:
Патрик, что вы можете сказать о винах дегустации?Патрик Леон:
Мне понравились белые, среди них точно было одно, которое имеет свою индивидуальность, свой характер. А вот выделить автохтонный красный сорт сложно.
Когда я пробую местное Пти Вердо, я сразу думаю, что каким-то образом нужно получить красные вина с вашей индивидуальностью. Не копировать тосканские вина, о которых мы часто говорим. На протяжении пяти лет в Тоскане идет обратная тенденция к возраждению локального сорта санджовезе. Исторически именно его выращивали, а не международные мерло и каберне.
Кто такой Патрик Леон: 1943 1 апреля родился в Бордо. 1964 Получил дипломы энолога и ампелографа в бордоских энологических институтах. 1965 Занял должность технического директора компании Alexis Lichine & Cie. 1980 Начал сотрудничество с компанией Georges Duboeuf & Sons. 1985 Стал генеральным директором компании Baron Philippe de Rothschild S.A. 2005 Основал компанию Léon Consulting.Павел Швец:
Мы сейчас в виноделии пытаемся продвигать именно зону «Севастополь», которая очень сильно отличается от остального Крыма. Только сейчас мы пытаемся это осознать и понять свое место на карте виноделия мира, понять свой путь. Пока каждый из виноделов Севастополя ищет свое направление, и когда они сложатся в какую-то особенность, характерную черту пройдет немало времени.
Идти ли нам в сторону автохтонных сортов? Обязательно. Идти ли в сторону крутых технологий и тенденций, или как сделали производители совиньона из Новой Зеландии? Скорее, нет. Но в целом инструменты и технологии, которые позволят создать индивидуальный стиль, понятны.
Олег Репин:
В красных винах известных сортов, которые вы попробовали у нас и в Крыму (Патрик Леон посетил еще дегустацию в Массандре — прим. ред.), получилось отметить какую-то крымскую изюминку, или нет?
Патрик Леон:
В Массандре мы пробовали интересный сорт Сира, урожай 2015 года. Интересный, чувствуются южные нотки.
Павел Швец о Патрике Леоне: Леон однозначно винодел-легенда, он входит в десятку самых опытных и уважаемых виноделов на Земле. Опыт винодела определяется количеством урожаев, которые он собрал за свою жизнь. Патрик же не просто работал на обычной винодельне — он работал на лучших виноградниках, с великими винами. И потому его опыт бесценен.
Павел Швец:
Какие вы вина пьете чаще всего? И как часто пьете Пино Нуар?
Патрик Леон:
Я люблю вина Бордо, Пино Нуар, Каберне и Мерло. Но если никуда не уезжаю, то дважды в неделю пью Пино Нуар, что для жителя Бордо не очень нормально (смеется).
Вина дегустации в ресторане «Остров» Олег Репин Кокур 2012, 2014 Павел Швец «Uppa Winery» Мускат 2015, Совиньон 2013, Пино Нуар 2012, 2013, Каберне-Мерло 2013 «Kacha Valley» Долинное красное 2014, Пти Вердо 2013Павел Швец:
Нам бы хотелось показать вам Крым — он очень разный. Районы восточной части, около Феодосии, среди виноделов в шутку называют «Афганистаном» из-за очень жаркого климата: в июне здесь нет уже ни одной зеленой травинки. В то же время на Южном Берегу растут пальмы и оливки. А на северных склонах Крымских гор был полюс холода Украины: до минус 30. Крым очень маленький и компактный, но очень разный.
Патрик Леон:
Терруары климатические очень изменчивы, а это очень важно. Ведь вино это не пшеница — вино должно быть индивидуальным.
Патрик Леон: «Виноделие может сделать вас миллионером, если до этого вы были миллиардером»
Олег Репин:
После двух десятилетий работы в Мутон Ротшильде, вы сейчас можете сказать прямо — это терруар, или слава, сложившаяся исторически?
Патрик Леон:
Мутон Ротшильд — это однозначно терруар, маркетинг тут не при чем (смеется). Это отличный пример для разговора о сравнении стильного нишевого вина и хорошего маркетинга. Я никогда не говорил, что есть противостояние между терруарными и маркетинговыми винами. Нам нужно и то и другое. Я сам — небольшой производитель вина на собственных виноградниках. Мне нужны известные марки, которые создадут массовый рынок, и на которые появится большой потребительский спрос. А потом, попробовав известную марку, клиент начнет искать глубже, и найдет в регионе, например, мое вино. Или другое терруарное.
Мутон Ротшильд очень интересен, но это истинно терруарное вино и не нуждается в маркетинге. Это вино у которого есть два аспекта — его история и то, что никак нельзя увеличить количество производства, и потому это не маркетинговое вино. Кому-то оно нравится, кому то нет, это нормально. Винам Мутон Ротшильд не нужен маркетинг, я каждый год из двадцати лет работы пытался выразить терруар в винах каждого нового урожая. Каждый год получалось что-то новое.
Мне было интересно работать в Мутон Ротшильд, но значительно сложнее было делать вина дочернего бренда Мутон Кадэ (бренд который производит около 40 млн. бутылок — прим. ред.). Это как раз маркетинговые вина. Нет противопоставления двух тенденций, они дополняют друг друга.
Патрик Леон: «Плох тот винодел, что не может подрезать лозу секатором»
Янина Павленко (директор «Массандры»):
Как вы видите развитие российского виноделия, скажем, через десять лет, и место Крыма в российском виноделии?
Патрик Леон:
Будущее у русских вин однозначно есть. Если сравнить вина, которые мы продегустировали сегодня, с моей первой дегустацией в России лет 10 назад, то однозначно это сильный прогресс. Потенциал есть. Через пять лет они станут однозначно лучше, есть динамика. Но важно, чтобы появлялось большое количество производителей. Здесь, в Крыму, чувствуется определенная традиция и разнообразие!