Сухая — в разных смыслах этого слова — сводка новостей из Крыма выглядит крайне тревожно, пишет известный российский либеральный колумнист Андрей Колесников.
Речь даже не о «вы держитесь», не о продлении сроков строительства Керченского моста на два года. Не об аресте мэра Керчи. И не о том чистосердечном признании банкира Андрея Костина, сообщившего, что появление ВТБ в Крыму для банка смерти подобно («…это будет означать конец банка»). Речь о более прозаических сюжетах.
Жители поселка Нижняя Кутузовка в районе Алушты жалуются на проблемы с водой и готовятся перекрывать дорогу в знак протеста.
Поселок Краснокаменка Большой Ялты остался без воды. В МУР РЭО «Гурзуф» сообщают, что воды нет и не предвидится.
Власти призывают жителей Крыма уже сейчас запасаться дровами для отопления, не дожидаясь ажиотажного спроса: «До 1 июля нужно предоставить информацию о школах, детских садах, о ФАПах (фельдшерско-акушерских пунктах. — А.К.) и больницах, которые отапливаются дровами, чтобы они уже сейчас начали закупку твердого топлива».
Жители Гурзуфа провели 26 июня в Ялте (в Гурзуфе им этого сделать не дали) митинг. По сообщениям СМИ, власти планируют снести их дома, которые якобы незаконно были построены вблизи «Артека». По словам жителей Гурзуфа, на месте их домов планируется строительство поселка для сотрудников детского лагеря. Также в повестке митинга, проведение которого было согласовано с местными властями, — вопросы о захвате и застройке общественных пляжей, перекрытии коммунальных дорог, а также вырубке реликтовых деревьев в парках-памятниках «Артека» и прочих нарушениях.
4 июня аналогичную акцию против застройки набережной провели жители Алушты. Мероприятие прошло в форме встречи с местным депутатом, что не требует согласования. Однако полиция жестко разогнала собрание и задержала троих человек.
Сообщение в твиттере: «В Гурзуфе хотят продать больницу. Люди встревожены, всю правду им не договаривают. Наглые. Больница им нужна. Вам же уже здоровья пожелали!»
Еще один повод для тревоги и предчувствие больших потрясений и крупного строительства (что в принципе одно и то же) дал режиссер Никита Михалков. В интервью ТАСС он заявил, что «проект восстановления Ялтинской киностудии готов, просчитаны все риски, учтены все pro и contra, но для того, чтобы проект обрел реальную возможность осуществляться, мы должны иметь от властей Крыма абсолютные гарантии, что все юридические вопросы очищены до конца».
Ну что ж, в конце концов, никто крымчанам не обещал, что в дороге будут кормить.
Крым для российского истеблишмента — вообще не материальная, а символическая субстанция.
Полуостров уже выполнил свою роль территории-символа единства нации, единожды скрепил ее — и довольно.
Нация плохо помнит, почему Крым исторически и культурно российский. Путается в показаниях. Как сказал один молодой человек, «Екатерина II передала Крым Украине». Да это и не важно. Символ должен кормиться идеями, не есть, не пить, испытывать на себе все родовые прелести российского политического устройства. Участвовать в обменной операции — новом социальном контракте: отказ от политических свобод и экономического благополучия в обмен на Крым и чувство великой державы.
Пока протесты на этой, в сущности, забытой территории носят свойственный всей остальной России характер:
это не крик души против режима, это митинги за него — в том смысле, в каком подают жалобу в высшую инстанцию, отделяя доброго царя от неизменно плохих бояр.
Не случайно лозунги того же гурзуфского митинга, который начальство перенесло в Ялту, предварительно выгрузив людей из автобуса, направлявшегося на это согласованное с властями мероприятие, были похожи на строки их письма в ЦК КПСС с просьбой разобраться и наказать нерадивых: «В.В. Путин! SOS! «Артек» уничтожает Гурзуф!», «Президент! Защити свой народ!».
А к кому еще обращаться в персоналистской деинституциализированной системе, где единственный работающий — но крайне избирательно — институт — это собственно президент? Однако система не может сделать ничего, потому что Крым — отрезанный от инвестиций и нормального финансового оборота «остров». Денег, как констатировал премьер-министр, нет, остается только «хорошо поплавать», правда, в отсутствие пресной воды. А ее нет, потому что денег нет. Круг замыкается.
И кто же будет слушать жителей полуострова в ситуации, когда тот же «Артек» — часть большой скрепы, а дети, пионеры, юнармейцы в эпоху, когда враг у ворот, — это святое?
Согласно «Индексу социально-экономической и политической напряженности», второй срез которого был представлен экспертами Комитета гражданских инициатив совсем недавно, в рейтинге «качества адаптивности институтов» российских регионов Крым и Севастополь занимают последние места.
Отсюда вопрос: не начнется ли именно на этой территории-скрепе «Русская весна» наоборот? Не придет ли она оттуда, откуда не ждали? И тут уже невозможно будет списать все на мировую закулису — на территорию, находящуюся под санкциями, ей хода точно нет.
Проблема в том, что Крым становится дважды символом. Второй раз — символом всего безалаберного, равнодушного, циничного, непроизводительного, неэффективного, что только может существовать в автократической системе.
Если полуостров кому-то из федерального политического и финансового класса нужен, то исключительно из авантюристических соображений, да и то таких храбрецов не слишком много и они, как следует, например, из интервью Никиты Михалкова, требуют для себя юридических гарантий. При полном понимании того, что их в Крыму никто и никому дать не может. Включая даже президента, к которому апеллируют люди, чьи социальные права безоглядно попираются.
Эти люди пока еще не поняли, что нет в России никаких дистиллированно социальных прав. Все без исключения права здесь — политические. И если у вас отнимают дом, больницу, воду — эта проблема не социальная, а политическая.