Донецкий городской суд Ростовской области во вторник огласил обвинительный приговор по делу украинской летчицы Надежды Савченко. Она признана виновной в пособничестве в убийстве российских журналистов Игоря Корнелюка и Антона Волошина, а также незаконном пересечении границы. Прокуратура требовала 23 года лишения свободы. Суд назначил 22 года колонии общего режима и 30 тыс. рублей штрафа.
Процесс стал показательным и резонансным, в его ходе не раз высказывалось мнение, что Савченко могут обменять на российских «военных» Александра Александрова и Евгения Ерофеева, задержанных под Луганском украинской стороной. Президент Украины Петр Порошенко подтвердил эту версию в день приговора, предложив совершить такой обмен. В то же время есть версия, что Москва потребует за Савченко еще какие-то дивиденды. С учетом того, что за нее вступились официальные лица стран Запада, эти требования могут быть переадресованы им.
Президент Центра политических технологий Игорь Бунин заявил корреспонденту «Росбалта», что Киев готов к такому обмену, но ни Украина, ни Запад не пойдут на политические уступки ради вызволения Савченко.
«Торг будет идти с Украиной. Поскольку все западные правительства тоже за решение этой проблемы, то косвенно торг будет идти и с США, и с Европой. Но только косвенно, а напрямую переговоры будут идти, конечно, с Украиной», — уточнил политолог.
Игорь Бунин согласен, что наиболее вероятен обмен Савченко на российских «офицеров-ГРУшников», хотя возможно появление и других кандидатур. В то же время, по мнению эксперта, российской стороне не удастся разменять Савченко на какие-то политические дивиденды.
«Запад не готов делать уступки в обмен на Савченко, и Украина не готова. Для Украины на самом деле Савченко в тюрьме — это только «плюс», потому что обеспечивает мобилизацию общественного мнения, дает возможность как-то играть на этой ситуации. А в том случае, если она возвращается, то возвращается радикальный конкурентный политик, достаточно популярный. Но не обменять ее тоже нельзя. Это просто невозможно с моральной точки зрения. Именно потому, думаю, Украина пойдет на обмен, но не на уступки», — подчеркнул Игорь Бунин.
Передача Надежды Савченко украинской стороне может произойти лишь в результате обмена на российских «военных» либо в рамках «большого компромисса», считает первый вице-президент Центра политических технологий Алексей Макаркин. В любом случае процесс будет долгим. «Украина вряд ли согласится на какой-то вариант, кроме обмена либо одного из элементов «большого соглашения». В руках украинской стороны находятся российские «военные» Александр Александров и Евгений Ерофеев. Варианты обмена есть, и они могут обсуждаться, но автоматизма тут не будет, потому что обмен — это политическое решение. Пока никого из значимых украинских фигур, того же Олега Сенцова, поменять не удалось», — напомнил политолог.
Алексей Макаркин подчеркнул, что иногда можно услышать очень упрощающие ситуацию утверждения, что Россия в обмен на Савченко может требовать у Запада снятия экономических санкций. Эксперт обратил внимание, что поддерживающие Украину страны Запада условием отмены санкций называют выполнение Россией целого ряда требований, поэтому на передаче Савченко украинской стороне противостояние не закончится.
«Другое дело, что Запад может вести речь о том, при каких условиях могут быть сняты санкции. И в этот ряд условий могут вписать Савченко. И то — неформально, потому что официально санкции могут быть сняты, если Украина восстановит контроль над своей восточной границей. Но и как один из неформальных элементов такая ситуация возможна в увязке вообще с ситуацией на востоке Украины — с выборами, амнистией и другими условиями, которые должны выполнить стороны. Но ничего этого практически не выполнено, а, наоборот, слышна стрельба, ведутся ограниченные военные действия. Для большого компромисса нужно согласие всех сторон. А республики и Украина хотят «компромисса» на своих условиях, которые очень противоречат друг другу. Поэтому и о возможности большого компромисса, и об отмене санкций говорить рано», — констатировал Алексей Макаркин.
Российская сторона не пойдет на прямой обмен Надежды Савченко на кого-либо, считает политолог Алексей Синельников. Однако это не исключает возможности в будущем смягчения приговора в обмен на аналогичные шаги на Западе, например, на облегчение участи Радована Караджича.
Алексей Синельников подчеркнул, что повторение истории советских времен, когда диссидент Владимир Буковский был обменян на чилийского коммуниста Луиса Корвалана, сегодня невозможно. «Тогда наша страна находилась вне мирового правового поля. Сегодня же Россия утверждает, что действует в соответствии с правом. Согласно ему, любое государство может захватить, арестовать человека, обвиняемого в совершении преступлений против граждан этой страны. Савченко, по российским законам, не является военнопленной, а обвиняется в военных преступлениях против гражданских лиц, против некомбатантов. Поэтому обмен, когда одних военнопленных меняют на других, невозможен», — полагает политолог.
Синельников отметил, что суд первой инстанции может вынести довольно суровый приговор, но суды следующих инстанций могут смягчить его, в зависимости от политической ситуации. «Вряд ли Владимир Путин помилует Надежду Савченко. Вряд ли ее амнистируют. В заключении находятся люди, осужденные по гораздо более мягким обвинениям. Общество не поймет такого помилования, не поймут родственники погибших. Но не исключено, что спустя несколько лет пребывания Савченко в заключении, при рассмотрении дела, например в Верховном суде РФ, ей могут смягчить обвинение, переквалифицировав его, например, на непредумышленное убийство», — не исключил эксперт.
Алексей Синельников обратил внимание на то обстоятельство, что почти одновременно с «процессом Савченко» ожидается вынесение вердикта по делу сербско-боснийского лидера Радована Караджича в Гааге. «Не исключена синхронизация смягчения участи обоих фигурантов, обвиняемых в военных преступлениях. Освобождение Караджича благодаря помощи Москвы сильно подняло бы авторитет России в Сербии, а также у «правого подполья» в Западной Европе. Но подобный «обмен» мог бы произойти только в условиях разрядки международных отношений. Есть ли сегодня заинтересованные в такой разрядке? Это уже другой вопрос», — заключил политолог.
