25 лет, инженер-программист
Доход — от 300 тысяч рублей
Так получилось, что я пошел в школу в пять лет, а в 14 ее уже окончил. В университет я поступал, когда мне было 15, и поэтому все однокурсники были старше меня. То есть 18-летние парни шли употреблять алкогольные напитки и развлекаться с девочками, а мне было еще рановато и не интересно. Я не нашел ничего лучше, чем обложиться толстыми умными книжками, но это подвергалось общественному порицанию. Мне говорили: «Хватит задротить, пошли с нами!»
Зато сейчас, когда я приезжаю на встречи выпускников, я понимаю, что тогда был прав.
Я родился и вырос в Севастополе, учился не в каком-то топовом известном вузе, а в местном университете. Образование у меня вообще экономическое. Программированием я начал заниматься лет в 12–13. Тогда я увлекался онлайн-играми — World of Warcraft, Lineage — и захотел стать администратором своего сервера, чтобы сидеть там с друзьями и нарисовать себе топовых игровых шмоток. Потом программирование из увлечения выросло в нечто большее.
Как-то однокурсник предложил мне пойти поработать программистом. Мне повезло: я жил с родителями до 17 лет, и деньги были особо не нужны. Я мог позволить себе работать не за зарплату, а за возможность получить опыт. Мой первый доход был, наверное, около 100 долларов, и при этом я совмещал работу с обучением на очном отделении.
Сейчас я работаю в международной компании, которая занимается всем: от консультирования клиентов до построения облачных инфраструктур. Моя должность предполагает, что я и пишу код, и приезжаю к клиентам по всему миру. То есть я и программист, и инженер, и системный администратор. Например, какая-то компания хочет свое приватное облако, а мы отвечаем: «Отлично! Нужно такое-то оборудование, две недели времени — и мы все сделаем». Скоро я улетаю к клиенту в Лондон. Работа разнообразная, и командировок у нас много.
На эту работу меня позвал мой бывший коллега. Буквально написал, что хватит заниматься ерундой, и пригласил перейти к нему в компанию. Я прислал резюме, прошел три собеседования и через две недели на почту получил контракт. Компания иностранная, поэтому в Москве сижу я и еще три человека, а вообще 90 % всех сотрудников на удаленке. Работе я уделяю примерно восемь часов в сутки, но мой начальник не очень доволен. Он считает, что надо больше отдыхать. Как внезапно оказалось, у русских ребят повышенное чувство ответственности. Я заметил, если европейцы могут сказать: «Да пошло оно все, доделаем завтра!», то наши будут сидеть до пяти утра, пока не закончат. А утром европейские коллеги придут и порадуются, что все работает.
Средний возраст у нас в компании — около 30 лет. В сфере IT случается, что молодость специалиста считают недостатком. Я работал в нескольких компаниях в России и могу сказать, что эта проблема существует далеко не везде. К счастью, наш айтишный рынок довольно адекватный. Но знаю людей, которые валили из наших компаний со словами «что это за Совок!», потому что их там воспринимали как слишком молодых.
Даже если у сотрудника мало опыта, правильным решением со стороны старшего будет объяснить. Если ты 45-летний senior (старший разработчик. — Прим. ред.), к тебе приходит 20-летний пацан, а ты не можешь ему ничего доказать, то ты неправ. У айтишников старой закалки есть фундаментальная база, которую они получили много лет назад в вузах. Но проблема в том, что отрасль очень сильно изменилась за последние десять лет. Я знаю ситуации, когда молодые парни и девушки умели решать проблемы бизнеса лучше, чем это делают взрослые дяди. Но если в компании возникает проблема молодости сотрудников, это означает только одно: там проще не работать, чем что-то кому-то доказывать.
Бывает и обратная ситуация: мнение взрослых мужиков молодые коллеги ни во что не ставят. Мой хороший знакомый уволился со своей прошлой работы, потому что туда пришли молодые хипстеры на гироскутерах и с вейпами и начали рассказывать, как ему работать и что делать. У него опыта — как у них всех, вместе взятых, и еще умножить на два. А тут люди прочитали книгу «Как стать программистом за 21 день» и его поучают. При этом атмосфера там была совковая: к девяти утра нужно отметиться на проходной — вот это все.
25 лет, менеджер по продажам недвижимости
Доход — от 150 тысяч рублей
У меня экономическое образование, я учился на платном отделении. Уже на последних курсах появилось понимание того, что нужно строить карьеру. Особенно это становится очевидно, когда ты живешь в Москве и постоянно видишь вокруг себя роскошь и людей с достатком. Сразу появляются вопросы: «А чем я хуже? Почему я не могу так же?» И дальше уже живешь, следуя логике, что нет ничего невозможного.
Я решил, что с моим образованием нужно двигаться в область продаж. Во-первых, там можно хорошо зарабатывать. Во-вторых, мне самому интересно этим заниматься. Работать я начал уже на старших курсах, это был автобизнес, оптовая торговля, но очень непродолжительное время. Потом я понял, что если заниматься продажами, то продавать нужно что-то дорогое и востребованное. А, как известно, квартиры в Москве на сегодняшний день — самый дорогой продукт, конечно, если не брать в расчет предметы роскоши — самолеты и яхты. Но их покупают намного реже, чем недвижимость.
В свою нынешнюю компанию я пришел, когда мне было 22 года. До этого с недвижимостью я связан никак не был, потому все необходимые знания и навыки получал на месте. У нас есть собственная «Академия риелторов», я прошел в ней обучение и начал работать. Я начинал стажером, учился, набирался опыта, потом сдал аттестацию и уже после нее был допущен к самостоятельной работе.
В нашей компании коллектив преимущественно состоит из молодежи. Возраст руководителей отделов продаж — от 30 до 37 лет, а менеджеры, как я, — это обычно люди от 23 лет. Есть сотрудники еще моложе, но это стажеры или показчики квартир, у которых не так много полномочий, они только набираются опыта и нарабатывают стаж.
В начале карьеры я немного почувствовал к себе негативное отношение, связанное с возрастом: если речь шла о дорогой квартире, у покупателей было легкое недоверие из-за моей молодости. Выход из этого только один: нужно показать себя экспертом, чтобы человек начал тебе доверять, продемонстрировать, что ты хорошо разбираешься в сути вопроса. Сейчас у меня достаточно опыта, и покупатели вообще не обращают внимания на мой возраст. Важную роль играет еще и внешний вид — деловой стиль в одежде и опрятная прическа.
Надо сказать, что и покупатель недвижимости в Москве сильно помолодел.
Раньше квартиры приобретали состоявшиеся люди ближе к 45–50 годам, а сейчас многим покупателям чуть больше 30.
Причем они не оформляют ипотеку, просто люди в состоянии заработать и накопить нужную сумму к этому возрасту.
Как и в любых других продажах, мой доход зависит напрямую от того, сколько я продам. В месяц я получаю от 150 тысяч рублей. Я занимаюсь проектом в сегменте бизнес-класса, недалеко от «Москва-Сити». По роду занятий мне приходится часто сталкиваться с людьми, которые имеют на руках намного более крупные суммы, чем я. Общаясь с ними, начинаешь понимать, что они получили это не просто так, им не подарок с небес упал. Эти люди много трудятся и умеют обращаться со своими деньгами. И ты смотришь на то, как они относятся к своим финансам, и начинаешь следовать их примеру.
Понятно, что в молодом возрасте хочется всего и сразу: и хорошую машину, и постоянно путешествовать, причем не ездить в одну страну дважды. Пока у меня нет серьезных финансовых обязательств, могу потратить деньги на то, что хочется. Но сейчас я начал присматривать квартиру для себя. Среди коллег многие либо находятся на стадии выбора, либо уже купили недвижимость. Когда работаешь в этой сфере, знаешь все проекты, всех надежных застройщиков, потому и решение о покупке квартиры дается легче.
Я не считаю, что молодость проходит мимо меня. Мне удалось испытать все ее проявления в институтские годы, как раз тогда была возможность кутить и гулять. Но даже сейчас я оставляю время на хобби, встречаюсь с друзьями, путешествую. Работа не накладывает на меня каких-то сильных ограничений. Действительно, свободного времени у меня значительно меньше, чем у многих моих сверстников. Есть и те, кто вообще не работает и свободен с утра до вечера. Но каждый выбирает сам, в каком направлении ему идти. Я ни капли не жалею, что большую часть светового дня провожу на работе. Я понимаю, для чего это делаю, и меня все устраивает.
24 года, сотрудник компании «Большой тройки»
Доход — более 200 тысяч рублей
У меня в детстве не было какой-то определенной работы мечты, я вообще не мыслил такими категориями, как профессия и зарплата. После школы я взял список самых престижных вузов по специальности и из всех, куда меня взяли, пошел в тот, который находился в рейтинге выше всех. Это была Высшая школа экономики. Когда я учился в «Вышке», я совершенно случайно познакомился с несколькими консультантами из компаний «Большой тройки». Они показались мне умными ребятами, хорошо и складно описывали свою работу. Зарплату мы не обсуждали, большие деньги в консалтинге — это общеизвестный факт. Но при этом консультанты — это не банкиры, которые зациклены на деньгах. Мне хотелось работать именно с такими людьми, и они сами уверяли меня, что у меня получится стать их коллегой.
Я проходил три собеседования в один день. Можно сказать, что сразу установилось взаимное расположение, что-то на уровне «свой — чужой». Задания были сильно легче, чем я ожидал. Подготовка к интервью похожа на подготовку к институту: нужно решать кейсы, проходить пробные кейсы, но я даже не особо готовился.
Моя работа во многом схожа с работой психолога. Я помогаю выйти из тупика, найти ответы на сложные вопросы. При этом у меня нет никакой формальной власти. Каждый раз, когда я прихожу на проект, я должен завоевать авторитет среди людей с помощью смекалки, ораторского мастерства и дипломатии. Эмпатия между консультантом и клиентом очень важна: ты реально узнаешь, чем клиент живет, сколько у него детей, за какой футбольный клуб он болеет, почему он надел такой галстук с утра.
Такая работа заставляет меня совершенствоваться: учиться у более опытных коллег, узнавать новые отрасли, способы организации труда и тайны производственных процессов. Честно говоря, в темах, по которым я работаю, я выработал неплохой уровень экспертизы и умею общаться с людьми, так что клиенты на мой возраст никогда не обращали внимания.
Я работаю часов по 12 каждый день. Но бывает и хуже: иногда приходится поработать в выходные или до двух-трех ночи. С другой стороны, если проект идет долго, мне удалось выстроить хорошие отношения с клиентом и сделать вместе определенные шаги, то можно и за десять часов все успевать.
Личной жизни такой график не вредит, потому что никакая работа не мешает людям любить друг друга. У меня есть девушка, она тоже реализует себя. Мы помогаем друг другу преодолевать трудности.
Врать не буду, в консалтинге меня привлекала в том числе и перспектива быть независимым от родительской поддержки. Однако в компании меня держат не только и не столько деньги — в нескольких местах мне предлагали даже более высокий оклад. И все-таки в работе для меня главное — команда. Не так много мест, где каждый будний день проводишь в компании умных и дельных людей.
Большинство сотрудников моей компании — молодые люди. Кто-то приходит к нам сразу после учебы, в 21–22 года. Другие — поработав несколько лет в других отраслях или после MBA, им уже ближе к 30. Самые старшие — партнеры, им обыкновенно 35–45 лет. Причем наши руководители, как правило, росли внутри компании. Точно так же как я, они когда-то пришли на работу простыми консультантами.
Денег мне хватает. Я плачу за квартиру, уборку в ней, оплачиваю занятия спортом, путешествую, люблю приодеться. Продукты я покупаю, только чтобы приготовить себе завтрак. Обедами и ужинами меня так или иначе обеспечивает компания. Это, как и высокая зарплата с щедрым социальным пакетом, — компенсация за то, что я много времени провожу на работе.
Я не ставлю себе целей на будущее в денежном выражении. Более того, я вообще не строю многолетних детальных планов, в отличие от некоторых коллег. Деньги нужны мне, что быть свободным человеком и иметь возможность бескомпромиссно следовать собственному набору ценностей. Не так важно, каким образом я смогу эти ценности воплотить в жизнь. Может быть, я смогу стать меценатом, помогающим молодым людям заниматься искусством и наукой, без оглядки на критиков и гранты. А может, создам компанию, дающую каждому сотруднику вплоть до уборщицы возможность гордиться собой и чувствовать свой вклад в общее дело. Вариантов можно много придумать на самом деле.
