Накануне юбилея крымский историк Олег Романько предложил переименовать улицы, связанные с именами коммунистов. И это вовсе не маргинальная позиция: не так давно сенатор от Крыма Сергей Цеков предлагал переименовать улицу Карла Маркса в Симферополе в Екатерининскую. «Примечания» поговорили с представителями севастопольской интеллигенции об отношении местного социума к этим процессам.
Екатерина Алтабаева, спикер Законодательного собрания, историк
Переименование улиц — это, может, и красиво иногда бывает. Но это затратно и обременительно для граждан, которые живут на этих улицах: им нужно менять документы.
Но главное — надо хранить историческую память, которую мы унаследовали. Странно было бы вычеркнуть из нее какие-то страницы. Наверное, нет такого города в Российской Федерации, где не было бы улицы Розы Люксембург или Карла Либхнехта. Мы сохраняем историю такой, как она есть.
Олег Доскато, капитан I ранга, председатель Клуба любителей истории города и флота
Я долго был членом комиссии по топонимике при севастопольской администрации. До 2014 года ее состав четко выполнял принцип: ничего не переименовывать. Украина в свое время предлагала более ста названий убрать, переименовать. Было давление из Киева. Но мы их отстояли и правильно сделали.
В советское время в Севастополе много улиц переименовали. На Корабельной стороне осталась всего одна не переименованная улица: она так и называется — Корабельная. На городском холме произошло то же самое. Если вы сейчас будете читать книгу дореволюционную, то вы не поймете, где события происходят. Многие названия сохранились, но в другом месте. К примеру, улица Чесменская — она есть, находится в Нахимовском районе. А была — улица Советская в центре города. Это были ошибки, и их не надо повторять.
Я в свое время предлагал на указателях писать новые и старые названия. И если жители этой улицы выскажут пожелание вернуться к какому-то из этих названий, это их право. Меня поддержали.
К сожалению, сейчас в комиссии по топонимике мало историков, в основном чиновники.
Владимир Шавшин, историк, краевед, автор книг по истории Крыма
Это палка о двух концах. С одной стороны, это наша история. С другой, есть люди, которые вообще не достойны, чтобы их именами называли улицы Севастополя. Например, улица Марата или Розы Люксембург. Марат был герой-революционер. Но с этим общественным деятелем мирового масштаба связаны будущие нацистские лагеря. И я за то, чтобы улицу Марата переименовать.
Улицу Ленина можно переименовать частично. Она делится площадью Суворова, бывшей Пушкина, на две части. Вот одну часть — от площади Нахимова до площади Суворова — сделать Екатерининской, а до Ушакова пусть будет улицей Ленина.
Одну из улиц в Балаклаве можно назвать именем Афанасия Никитина (купца-путешественника, ходившего «за три моря» — ред). Он хоть и недолго, но был здесь, хоть несколько строк, но написал про Балаклаву.
Теоретически переименования возможны, но пока город не готов к этому. Это вопрос прежде всего финансовый. И коммунисты будут против, чтобы соратников Владимира Ильича предали забвению. Надо поднимать вопрос на топонимической комиссии города, которая вроде бы существует. С 2014 года она заседала всего лишь два раза, и вопросы переименования на ней не рассматривались.
Андрей Маслов, художественный руководитель театра драмы «Психо Дель Арт»
Это бред. Историю переписывать не надо, ничего хорошего из этого не получается. Названия и памятники — это пин-код города, это архетип для людей. Стоит создать какой-то один прецедент — и дальше пойдет как снежный ком. Завтра еще что-то изменится в нашей истории, не дай бог, будем переименовывать снова.
Но мне очень нравится, когда двойные названия пишут, мне это кажется очень адекватным.
Если бы на табличке «улица Ленина» внизу таким же шрифтом написано было «Екатерининская», мне было бы приятно.
Николай Стреленя, краевед
Я против этого. Прошлое уже не изменишь. Если человек мстит прошлому, то он и к настоящему относится с пристрастием, он много допускает ошибок. У нас и так уже напереименовывали настолько, что все забыли, какого мы рода-племени.
Можно улицу Ленина в Екатерининскую переименовать. Но мы Екатерину и так неплохо помним. Тогда и площадь Нахимова должна быть Екатерининской, и Графская пристань Екатерининская должна быть.
У меня нет пристрастия к Ленину, но памятник ему стоит. Что его теперь, сносить? Сталину не надо памятник восстанавливать.
Может быть в будущем улицу Ленина переименуют, а сейчас надо делами заниматься, чтобы люди жили по-человечески. А борьба с прошлым — это политиканство.
Валерий Володин, директор музея «35-ая батарея»
Я был автором переименования площадь Революции в площадь Лазарева. Но это было сделано не из-за отношения к революции. Мы делали публикации, получали отклики от горожан и только после этого комиссия по топонимике приняла решение. Переименовали потому, что название это было безликое: какая революция — Февральская, Октябрьская, 1905-го года? У нас были названия проспект Октябрьской революции, улица 1905-го года.
Мое предложение прошло очень быстро, люди поддержали, потому что мы историю возвращали. Площади центрального кольца города названы именами Ушакова, Нахимова, Лазарева — людей, которые много сделали для города. Это не было направлено против Октябрьской революции. Представители компартии, которые были в комиссии по топонимике, это переименование поддержали. Представительство Татарстана поддержало, передало городу бюст Лазарева, который создавался крымскими скульпторами.
Я был членом комиссии при госадминистрации Севастополя при Украине около 20 лет. С переходом в Россию эта комиссия больше не работает.
При Украине поступали директивные указания Киева поменять таблички на улицах на украинские, которые меняли звуковое восприятие — не поймешь, что это вообще за улица. Мы пошли другим путем: в 2008 году в центре и на Корабельной стороне установили синие таблички с историческими названиями улиц в их начале и в конце.
За все время работы комиссии не было ни одного переименования, которое бы создавало проблемы для жителей города или перечеркивало историю. Любое переименование несет проблемы жителям. Надо менять паспортные данные, дарственные, завещания. Они сами должны бегать и все это менять.
Единственная улица, которую мы переименовали — Подгорная. Под этим именем она вошла в историю: со взрыва немецкой мины на этой улице 22 июня 1941 года в Севастополе началась Великая Отечественная война. Позже ее назвали именем Нефедова: этот человек был представителем органов безопасности, геройски погиб. Было принято решение вернуть части улицы историческое название «Подгорная».
Аркадий Байбуртский, археолог
Я против таких движений, особенно после того, что произошло на бывшей Украине, на этих территориях. Мое личное отношение к революции: это одно из знаменательных и глобальных событий, которое определило судьбы XX столетия и мирового порядка.
Французы своей революцией гордятся, а у нас... «Чего ее отмечать? Давайте отметим 300 лет дома Романовых. А революция — это не наша история». Что это за подход у государства?
Возвращение исторических названий — это хорошо в рамках определенного синтеза. У нас же висят таблички с названиями: новое, а под ним старые. Вот это приемлемо. А переименовывать — я против.
Владимир Стефановский, председатель Морского собрания Севастополя
Переименовывать — я категорически не согласен. Возвращение исторических топонимов будет иметь смысл не в процессе декоммунизации, — выкиньте это слово из головы, - а в процессе возрождения исторической России.
Я бы в день столетия революции сказал: «Господа или товарищи, было сто лет назад такое богомерзкое дело, на Россию навалились все темные силы — пятой колонной, финансово помогли им из-за рубежа».
И мы опустились до того, что били детей головой об стену, расстреливали медсестер и врачей. Революция обошлась нам в 20 млн жизней россиян — не только русских, а всех, кто был несогласен с переменой власти. И чего они добились? Поголовного уничтожения. Это был лагерь на 70 лет.
Сейчас хвастаются: и спутник запустили, и зерна собрали. Правда, голодали, ели кукурузный хлеб. И танки у нас хорошие, и ракеты, и атомные бомбы. Мы до революции были на одном из первых мест по всем направлениям производственной деятельности: в производстве электроэнергии, в производстве стали и чугуна, добычи золота, хлеба, хлопка, льна. Мы запустили бы спутник еще раньше с нашими головами. Но этим мерзавцам надо было унизить, затоптать Россию, чтобы завладеть ее богатствами. Мы должны определиться, в каком ключе мы эту годовщину революции будем вспоминать.
Есть у нас и улица, и совхоз, и остановка имени Софьи Перовской. Мы сейчас боремся с терроризмом. Одной рукой мы мочим в сортире террористов, а другой рукой мы отдаем им улицы, памятники. Целый винсовхоз у нее, а она убила царя.
Ну как так? Категорически нужно переименовать, но не просто отобрать у нее совхоз, а осудить. Это безобразие, варварство, мы не должны его повторять.
Нужно зло и мерзость называть по имени. И убрать их атрибуты и свидетельства: улицу Ленина, улицу Розы Люксембург, Надежды Островской, Пожарова, Дыбенко. Папанин он отличился тоже, а у него улица и памятник стоит в кустах на Корабелке. Метро Войковская, Маяковский в том числе. Разве не он говорил: «Кто не с нами, тот против нас»? Он был трибуном революции.
Выборочно это ничего не даст, надо осудить и искоренить полностью. Чучела эти и идолы нужно убрать. Наличие этих памятников нас развращает незаметно. Эти комсомольцы с винтовками. Дети смотрят и тоже хотят быть героями с винтовкой.
Кирилл Маркелов, преподаватель, политолог
Я против декоммунизации, потому что я разделяю коммунистические принципы. Я считаю, что коммунистическая идеология в большей степени отражает интересы русских. Об этом писали очень много: и Александр Зиновьев, и Бердяев. Коммунизм отражает коллективистский тип русского сознания. Еще неизвестно, то будет дальше.
Никакой капитализм в России никто не строит. Мы ничего не строим, мы скатываемся ниже и ниже. Это поле социальной депрессии, социального некроза. Карьеру делать сложно, бизнес делать практически невозможно. Потребительский спрос неукротимо падает из года в год. И этому не видно конца.
Неизвестно что будет дальше и к чему мы придем. Возрождение монархических настроений, которое мы сейчас наблюдаем, — это тоже антилиберальный проект, как и коммунизм. Та идея, которая была запущена еще Ельциным, Гайдаром, Чубайсом — идея по ликвидации государства, выбивания из-под нации всех основ. Возможно, в будущем фундаменталисты и коммунисты объединятся против либералов.
Тихон Синицын, поэт
Можно говорить о переименовании, если речь идет о персонажах типа Войкова. И меня радует, что площадь Революции в Севастополе переименовали в площадь Лазарева. Но Севастополь — город с особой историей, связанный с советским наследием. Как можно декоммунизировать кладбище коммунаров? Это целая эпоха. Нужно отделять злодеяния отдельных личностей от наследия миллионов людей. Когда ломают памятники Жукову — это не декоммунизация, это вандализм. С другой стороны, я против памятника Сталину, кроме того, который посвящен Ялтинской конференции.
Сейчас в Москве некая православная группа проводит проект, который называется «декоммунизация». Но у нас же все не по-настоящему, все — симулякр. У нас нет ни настоящих красных, ни настоящих белых, и Зюганов с коммунистическими идеалами не очень-то вяжется.
В Крыму переименование улиц в наше время тоже будет не полезно. Всему свое время, сейчас оно явно не то.
