Об этом Федоров, один из первых спелеологов бывшего Союза, отдавший более 40 лет наблюдению за опасными экзогенными геологическими процессами в Крыму, рассказал на страницах ИА Regnum политологу Борису Межуеву.
Разговор состоялся в канун 5-летия Русской весны, и Межуев вспомнил свой разговор с Алексеем Чалым о перспективах водоснабжения Крыма в условиях конфликта с Украиной, контролирующей Северо-Крымский канал.
«Украина же сегодня более зависит от России, чем Россия от Украины, — говорил тогда Чалый, — и поэтому едва ли Киев пойдет на такие радикальные меры, как перекрытие Северо-Крымского канала. Тем более Крым уже жил какое-то время без днепровской воды, проживет и еще. И едва ли такая блокада не нарвется на отдачу со стороны России».
Однако Украина на радикальные меры пошла, и никакой эффективной отдачи со стороны России не последовало.
Лето 2014 года на полуострове оказалось засушливым, а убытки сельского хозяйства в Крыму колоссальными — здесь значительно сократилась площадь обрабатываемой земли и полностью прекратилось возделывание риса, напоминает Межуев. Но Севастополь выдержал водную блокаду во многом благодаря водоему, расположенному в том самом районе горы Гасфорта — тому, что впоследствии был отдан в долгосрочную аренду «Ночным волкам».
Последующие четыре года оказались благоприятными в плане осадков, однако трудно оспорить вывод, что рано или поздно имеющейся в Севастопольском регионе воды не хватит для ее потребления все более возрастающим населением, и тем более для обработки сельскохозяйственных земель. Существует даже теория, что засушливые годы здесь повторяются через семь лет, но специалисты в эти циклы верят слабо.
Вариантов решения проблемы три, отмечает Межуев. Первый — тот, к которому, видимо, и склоняется правительство — найти и ввести в эксплуатацию новые источники водоснабжения на самой территории Севастопольского региона. Чаще всего в связи с этим говорится о реке Коккозка, о создании водоотводного канала на основе ее русла.
Другой путь решения проблемы водоснабжения предложил в своем интервью в январе этого года бывший глава Корпорации развития города Севастополь, местный предприниматель Олег Николаев. Он считает единственным надежным выходом восстановление Северо-Крымского канала. Мирным путем сделать это можно, с его точки зрения, лишь политическим давлением со стороны России при помощи союзной Белоруссии. «Почему бы <…> нам не попросить Белоруссию договориться с Украиной о поставках днепровской воды? — задает вопрос Николаев. — У нас Днепр каким-то странным образом приватизировала одна Украина, а это несправедливо, ведь до попадания на ее территорию он протекает по территории Белоруссии. Почему бы в обмен на приемлемые для белорусов цены на газ и нефть нам не попросить Лукашенко помочь с обеспечением Крыма водой?»
Но данный сценарий реализовать может только Кремль, от местных властей здесь ничего не зависит.
Существует ли план действий, который можно было осуществить на месте, не взывая к политическому содействию федерального центра?
Такой вариант есть, отмечает Межуев. Это проведение всеобъемлющего технического аудита всей службы водоснабжения с целью значительного сокращения утечек объемов воды, обусловленных неполадками этой системы, ее старением и отсутствием необходимой амортизации. Этот план, собственно говоря, и отстаивает известный в Севастополе человек, Алексей Федоров. Борис Межуев и депутат заксобрания Вячеслав Горелов побеседовали с геологом и спелеологом о том, что можно предпринять в самой ближайшей перспективе, и рассчитывают, что предложения специалиста будут услышаны местными властями.
— Вы считаете, что Севастополь в ближайшее время может столкнуться с проблемой дефицита водоснабжения. И вы, насколько я понимаю, видите решение проблемы в проведении технического аудита, который должна инициировать исполнительная власть в городе?
— Технический аудит работы Водоканала полностью проблему водоснабжения, конечно же, не решит. Кстати, это проблема не только для Севастополя, но и для других регионов России, почти для всех водоканалов страны. Ранее технический и технологический аудит систем водоснабжения проводился независимыми специалистами Австрии, Германии, Венгрии, Великобритании в пяти-шести регионах. Его еще называют инициативным аудитом, поскольку проводится он, как правило, по инициативе мэра или губернатора. Результаты подобного рода аудитов мало где были реализованы, хотя с их помощью можно было бы значительно сократить издержки, обусловленные техническими неполадками в системе. Эти неполадки по всей стране дают потерю воды в размере от 20−30 до 56% (Архангельск в 2016 году).В Севастополе утечки порядка 50%. Это огромная цифра вообще, а для Крыма особенно, поскольку здесь ситуация с водоснабжением может обрести в ближайшее время критический характер. Бюджет сейчас теряет огромные деньги на этих утечках.
Финансовые аудиты, конечно, проводятся, однако, они не могут выявить потерю воды, вызванную состоянием насосных станций, трубопроводов, сетей и т. д. А это потеря миллиардных сумм. И самое главное для Севастополя и Крыма, сокращение процента утечек воды — это на ближайшую перспективу практически единственный шанс на спасение от неумолимо приближающейся засухи. При нынешнем состоянии с пресной водой в регионе, на полуострове в целом, катастрофа в случае засухи просто неизбежна.
— Существует теория о том, что засуха приходит сюда через каждые семь лет?
— Известно, что наводнения и засухи приходятся на максимумы солнечной активности во время 11‑ и 22-летних циклов. Но известно также, что солнечные циклы — незакономерная закономерность, и предсказать очередную засуху довольно сложно. Все исследователи едины в том, что неизбежны в будущем и наводнения, и засухи, причем, по прогнозам израильских ученых, ожидается увеличение масштаба, интенсивности и продолжительности маловодья. Разумеется, рано или поздно засуха, подобная той, что была в Крыму в 1993—1994 годах, вернется, и мне непонятно, что в этом случае сможет предпринять власть.
— Так почему же власть не обращает внимания на проблему?
— Существуют частные интересы руководства водоканалов. Они живут за счет государственных дотаций, и им по этой причине невыгоден аудит, который мог бы навести порядок в их хозяйстве. Никто не заинтересован в том, чтобы лишаться государственных денег.
В Севастополе в 1990-е годы был градоначальник, который собирался провести технический аудит с помощью немецкой фирмы, активно пробивал эту идею. Это был Борис Кучер, но, к сожалению, в 1999 году, не проработав в должности и одного года, он в сравнительно молодом возрасте — 57 лет — ушел из жизни. Если бы такой аудит тогда был проведен, можно говорить с полной уверенностью, что многие бы начальники лишились своих должностей. Технический аудит водоканала также собирался осуществить наш последний украинский городской руководитель Владимир Яцуба, но он, кажется, вовремя почувствовал, что тема эта небезопасна, и спешить не стал. А потом ситуация, как Вы знаете, радикально изменилась.
Но видно, что тема эта небезопасна, и ее стараются не трогать. И кроме откровенной болтовни по этому сюжету, громких обещаний с высоких трибун, более ничего на самом деле не происходит. А проведение подобного аудита, тем не менее становится все более неотложной задачей.
— А существуют ли какие-то иные возможности решить проблему водоснабжения, помимо технологического аудита?
— Заниматься поисками дополнительных источников воды следует либо после, либо в крайнем случае одновременно с работами по ликвидации потерь, достигающих 50−60 тыс куб./сутки. Т. е., начинать надо с технического и технологического аудита Водоканала независимой специализированной компанией.
Исполнительная власть много лет уверяет, что активно занимается решением проблемы воды, финансирует различные организации (не местные, разумеется). В сентябре 2018 г. состоялся НТС по результатам выполнения АО «ДАР/ВОДГЕО» предпроектных работ «Мероприятия по повышению водообеспеченности города Севастополя».
Говорили о нескольких возможностях, но все они представляются не оптимальными.
Например, водохранилище у горы Гасфорта. По существу, это проектировалось шламохранилище при разработке Гасфортовского месторождения флюсовых известняков. Да, этот водоем использовался городом в 2014 году, хотя и тогда это уже осуществлялось в обход санитарных норм. А в настоящее время там осуществляется хозяйственная деятельность «Ночными волками», взявшими этот район в долгосрочную аренду, там не выделена санитарная зона, свободная от эксплуатации, то есть там нарушены все возможные правила. Поэтому в настоящее время его нельзя использовать.
Говорили об Орловском водозаборе, но там есть другая проблема — минерализация воды. О Любимовском водозаборе — законсервирован.
Проблемы и с водозаборами (скважины) Гераклейского полуострова — выкачанная оттуда вода поступает на местные сады и огороды. Губернатор Дмитрий Овсянников и руководитель ГУПС «Водоканал» Николай Перегуда в июле 2017 года торжественно открыли здесь скважину на 19-м гидроузле, это было с шумом пропиарено как большое достижение. Но ни одну проблему эта скважина не решает. Еще в 1975 году экспертная комиссия дала заключение, что запасы Гераклейского полуострова исчерпаны, что он не может дать более 2000 кубов, и поскольку в настоящий момент из него извлекают намного больше, то это чревато засолением практически всех скважин, и эту воду в конце концов также придется опреснять.
Наконец, есть еще Крепкинское месторождение, где есть возможность получать до 10 тыс. куб./сутки. Но это Бахчисарайский район, соседний субъект Федерации, в котором проблема дефицита стоит еще более остро, чем в Севастополе. Едва ли они захотят делиться.
Два года назад отказались от использования для водоснабжения воды реки Коккозка. Это приток Бельбека, самая полноводная река региона, довольно красивая. Здесь вновь планируют строительство плотины, чтобы создать водохранилище и тоннель диаметром 5 м, длиной — 12 км и поставлять воду в Байдарскую долину. Но в этом случае вся Бельбекская долина останется без воды, поскольку здесь все села и огороды живут за счет Коккозки. Но это не единственная проблема, связанная с этим водоемом. Верховье Коккозки — это известняки юрского периода, трещиноватые и карстующиеся, и очевидно, что они не удержат воду. С точки зрения геологии это с самого начала был бредовый проект.
Есть еще Камышловский овраг, но и в его окрестностях также трещиноватые, карстующиеся известняки, хотя и не юрского периода. Тоже не вариант. К тому же заполнять водохранилище предполагается в основном во время паводков, которые продолжаются обычно около недели и бывают один раз в три-пять лет.
— Когда же, по-вашему, следует ждать ухудшения ситуации?
Алексей Федоров: Все зависит от количества выпадающих в горах осадков — проблема не так остра, когда выпадает снег, который долго не сходит. В засушливые 1993−94 годы ситуацию в какой-то степени спасло Межгорное водохранилище. Но сейчас это водохранилище пустое, а численность населения Севастополя увеличилась почти в два раза.
Вячеслав Горелов: При этом нужно иметь в виду, что старая советская система водоснабжения с водоразборными колонками во дворах и кранами у подъездов уже неработоспособна. Восстановить её крайне сложно. Можно, правда, ограничивать подачу воды — на два часа утром и на два часа вечером, как было в 1970-е и 1980-е годы, то есть до того, когда начал действовать Днепровский канал. Но это неудобно для населения, особенно в летний период, да и нерационально: многие по утрам запасались водой, набирая её в ванну, а вечером, когда снова подавали воду, спускали запасённую воду из ванны в канализацию.
Борис Межуев: А что же будет в том случае, если засуха все же нагрянет, технический аудит все же не будет проведен и начнутся перебои с водой? Водовозки будут двигаться по Крымскому мосту?
Алексей Федоров: Что вы! Никакими водовозками город, конечно, не обеспечишь. Не будет работать не только водопровод, но и канализация. От Крыма воду также нельзя будет получить, у них проблем еще больше, чем в Севастополе. Так что вариантов нет, в ближайшей перспективе единственный выход — это все же снизить процент утечек. Сейчас технические утечки составляют в Севастополе около 50%, власти города еще в 2017 году потребовали снизить это число до общероссийского уровня, то есть до 20−25%, до среднего показателя по России. Но возникает вопрос, зачем следует ориентироваться именно на средний показатель? Ведь проблемы в Севастополе с водой гораздо серьезнее, чем в материковой России. Полагаю, ориентироваться следует не на общероссийский, а на общеевропейский уровень, то есть на 7−10% утечек, да и в России есть город (Набережные Челны), где потери воды всего 5,86%. Для этого, конечно, следует наладить аналогичную европейской систему слежения. Однако это то как раз, что, скорее всего, сделано не будет.
Борис Межуев: А почему? По какой причине? Какие корыстные интересы препятствуют осуществлению столь необходимой меры?
Алексей Федоров: Проблема в том, что существующая система водоснабжения заинтересована не в снижении издержек, а в привлечении государственных дотаций. А эти дотации легче получать в условиях дефицита воды. Поэтому, чтобы сломить сопротивление ведомств, нужна серьезная политическая воля. Но тот начальник, который найдет в себе силы ее проявить в данном вопросе, получит огромную поддержку у населения региона.
Борис Межуев: Можно ли все-таки рассчитывать на открытие водоканала из Днепра в том случае, если Россия надавит на Украину именно в этом вопросе?
Вячеслав Горелов: Там все уже забетонировано, и вода уходит в Черное море. Мы, кстати говоря, не ожидали в 2014 году, что Украина решится на такое, на уничтожение канала и сброс воды в море. Думали, что коммерческие интересы возобладают над политической мстительностью.
Алексей Федоров: В долгосрочной перспективе все равно единственный вариант решения проблемы — это строительство опреснительных установок, так, кстати, решает проблему Израиль. Да, это дорогое решение, но тем не менее его придется осуществить рано или поздно. Регулирование рек, переброска воды рек Кача и Бельбек в Межгорное водохранилище для подачи затем в Симферополь и Севастополь — вариант гораздо более проблемный по своим последствиям, как социальным, так и экологическим и рекреационным.
Регулирование Бельбека и Качи — а это наиболее полноводные реки в Крыму, — приведет к исчезновению прекрасных пляжей в районе Любимовки и Орловки. Как это произошло с пляжами у села Песчаное после строительства водохранилищ на реке Альма, там пришлось построить 15 железобетонных бун — огромные уродливые конструкции. Поэтому в близкой перспективе единственный вариант — это сокращение потерь воды с помощью проведения масштабной технологической проверки сетей водоснабжения, а в перспективе более отдаленной — установки опреснительной системы на побережье.
Рано или поздно придется идти этим путем, и будем надеяться, что новое руководство города сможет на него наконец отважиться.
