Что это значит на практике
Для пользователей – ничего. По крайней мере, на текущей стадии проекта, на которой царят громкие заявления и тотальный хаос в плане реализации. Теоретически, в конечном итоге к началу 2021 года (по факту) в России должна заработать резервная инфраструктура для работы рунета «в критической ситуации», при которой отечественные операторы не смогут подключиться к зарубежным серверам.
Если возникнет одна из условных «угроз извне», Роскомнадзор возьмёт на себя централизованное управление рунетом, то есть, сможет управлять маршрутизацией трафика и единолично блокировать доступ к тому или иному сайту без предупреждения. Таких угроз в законе прописано три: угроза целостности Сети, угроза устойчивости ее работы и угроза безопасности. Фактически, эти факторы прописаны столь обтекаемо, что Роскомнадзор сможет буквально в любой момент из рукава вытянуть повод для перевода Рунета в чрезвычайный режим.
Также в России теперь должны создать реестр точек обмена трафиком, владельцы которых не соблюдают требования российских законов, и ввести ограничения на подключение сетей связи к таким точкам. Это определенно займет долгое время.
Еще одна статья расходов: не реже раза в год в России должны проводить учения по автономности рунета с участниками рынка. Первые такие учения успешно прошли в октябре (и попутно положили волгоградское цифровое телевидение).
По факту с 1 ноября в силу вступила только часть поправок: пять из 28. Дополнительные подпункты о шифровании трафика российской криптографией и об использовании национальной системы доменных имен заработают только с 1 января 2021 года.
Как власти пришли к этой идее
Закон обсуждался в вялотекущем режиме с 2016 года, когда советник президента РФ по интернету Герман Клименко заявил, что необходимо разработать защитные сценарии на случай дальнейшего ухудшения внешнеполитических отношений между Россией, США и странами ЕС. Проект тогда получил отрицательные отзывы всех экспертов и комитетов, но это только отодвинуло его принятие.
Спусковым крючком, по-видимому, стала борьба с Telegram, которой очень увлеченно занялся глава Роскомнадзора и бывший теледоктор Александр Жаров. Он же выступал в СМИ в качестве одного из главных заинтересованных лиц в принятии закона об автономном Рунете (в котором власть над российским сегментом сети фактически сосредотачивается в руках РКН). 9 апреля Жаров публично заявил, что закон о «суверенном рунете» поможет в борьбе с запрещенными на территории России ресурсами, в том числе обеспечит блокировку Telegram. Уже 16 апреля Госдума приняла закон, 22 апреля его одобрил Совфед, а 1 мая – подписал президент Владимир Путин.
Инициаторами поправок в законы «О связи» и «Об информации, информационных технологиях и о защите информации» стали члены Совета Федерации Людмила Бокова и Андрей Клишас, а также депутат Госдумы Андрей Луговой.
Это трио ответственно практически за все резонансные ограничительные инициативы, связанные с интернетом за последние годы. Так, за сутки до внесения законопроекта в Госдуму в декабре 2018 года, те же авторы подготовили инициативы о наказании за распространение фейковых новостей и неуважение к власти в интернете (в настоящее время по этим законам уже вынесены первые приговоры).
Почему это не железный занавес
Авторам и сторонникам закона об автономном рунете постоянно приходится настаивать на его «необходимости» в СМИ, одновременно отрицая, что эта инициатива является новым железным занавесом (на который она похожа, как ни на что другое). Аргументы, которые приводятся заинтересованными лицами, достаточно красноречивы и красочны, чтобы привести их без комментариев списком (цит. по TJournal):
«Суверенного интернета не будет. Мы не собираемся делать суверенный интернет»,– Максим Акимов, вице-премьер.
«Сегодня через интернет можно остановить атомную электростанцию и полностью парализовать социально-экономическую жизнь страны. Мы приняли его для защиты интересов граждан… Хочу вас заверить, уважаемые молодые люди, мои молодые друзья, никаких намерений у правительства Российской Федерации, у Федерального собрания ограничивать ваши возможности в интернете нет и не будет», – Валентина Матвиенко спикер Совета Федерации.
«Всё как работало, так и будет работать, но мы будем уверены, что интернет устойчивый, надежный и не будет подвержен тем массированным атакам, которым он подвергается», – соавтор законопроекта Людмила Бокова
«Ну, я уж не до такой степени технически подготовлен, чтобы разбираться в таких терминах. Форвол или как там? Китайский или американский? Я вам говорю, как я это планирую. Наша задача состоит в том, чтобы в случае агрессивных действий дать возможность нашим гражданам пользоваться интернетом. Вот вы свой личный сайт создаете, «Иванов-точка-ру». Так мы хотим, чтобы дублирующая информация была в России, чтобы потом Иванова не отключили американцы!», – соавтор законопроекта Андрей Луговой.
Почему это пока не работает
Хотя бы потому, что юридически ничего не готово, не говоря уже про практическую часть. Власти пока еще не утвердили окончательно перечень угроз, при которых «выключается рубильник рунета». Официально опубликованы только семь подзаконных актов из 26 необходимых. Технических требований к оборудованию для исполнения закона пока нет, хотя требование к операторам связи его установить уже есть.
Закон потребует более 30 миллиардов рублей расходов из федерального бюджета. Из них 20,8 миллиарда выделили на закупку оборудования для управления и фильтрации трафиком (DPI) – оно обязательно для операторов. Оборудование пока ещё тестируется и не установлено на сетях. Как операторы получат и сертифицируют оборудование, пока точно неизвестно. Кроме того, пока что закон будет действовать не на всей территории страны, но и это пока без официальных комментариев.
Таким образом, реальные последствия для инфраструктуры Рунета мы, как пользователи, увидим, в лучшем (хотя трудно его таковым назвать) случае в 2021 году.
Фото: Александр Жаров, РКН, Rutube
