C Максимом Виноградовым мы учились вместе в начальной школе, позже — на параллельных курсах института. Оба работали в IT. Потом жизнь круто изменилась: меня унесло в журналистику, его в бизнес и дальше — в педагогику. Сегодня он не просто работает с детьми, он возглавляет целое движение по внедрению в городе новых образовательных технологий.
При этом зарплата у Макса — учительская. Приходится до вечера работать с детьми, ночью возиться с многочисленными бумагами и выкраивать время на подработку. Супруга Макса его понимает, хоть и ворчит иногда, ведь на жалование педагога трудно прокормить двоих дочерей.
Но иного смысла Макс не видит и надолго не загадывает. Говорит, нужно успеть: пока Крыму и Севастополе на волне патриотического подъема дают деньги и технологии — их нужно брать. Это единственный шанс возродить инженерный потенциал региона, в свое время поставлявшего технические кадры на весь Союз.
— Ты работал в IT, потом занимался внешне-экономической деятельностью. Почему ушел в педагогику?
— Бизнес умер – санкции. Заниматься таможенными делами в Крыму смысла нет. Серьезным айтишником с уровнем я был давно, еще при Украине, остался только фриланс – разработка сайтов и продвижение. Параллельно с этим пошел преподавать на СЮТ (Станция юных техников на ул. Горпищенко — прим.) на три дня в неделю. И ушел в это с головой.
Почему? Я вырос на станции. Когда учился в 11 классе, уже там работал. Дети – это та работа, от которой я получаю удовольствие. Я просто в хлам устаю, потому что с утра и до ночи на СЮТ, а ночью занимаюсь бумажками. Да, я ужал себя в финансах, но интерес в глазах детей все это окупает. Я получаю от работы удовольствие.
— Ты возродил на станции IT-направление, возглавил Инновационный центр СЮТ (ИТ СЮТ).
— Да, и мы сделали все по-новому. В сентябре 2016 года, когда я пришел на СЮТ, IT-направление здесь уже умерло. Осталось только на базе МАН. Я пришел и сказал: «По старой схеме с журналами бумажными и программой классической мы работать не будем. Будем делать все с нуля».
Мы разработали модульную программу: в начале модули были по три месяца, сейчас — по четыре. Все дети начинают с компьютерной грамотности. Потом пробуют себя в робототехнике, графике или программировании. Мы наблюдаем за каждым ребенком и даем ему те знания, которые будут нужны именно ему. В конце модуля оцениваем результаты и даем выбор куда дальше идти.
Выбирают в основном робототехнику — это новое модное направление. Кто-то идет на компьютерную графику, на веб-дизайн, разработку сайтов. Краткосрочность дает возможность постоянно совершенствовать программу каждые полгода. И набор детей у нас идет два раза в год. Занятия бесплатные.
— На какой возраст рассчитаны программы?
— С пяти лет. В прошлом году мы не разделяли детей по возрасту. Это ключевой момент, потому что дети в первом классе зачастую дают фору пяти-семиклассникам. Это классные результаты дало. Но сейчас у нас группы возрастные (разделены на младшую школу с дошкольниками и старшие группы) — просто потому, что малышам требуется гораздо больше внимания.
— Неужели дошкольники могут освоить программу на уровне средней школы?
— Вполне. Все модули у нас рассчитаны на конкретный результат. По окончании каждого модуля мы проводим маленькие соревнования по презентациям. Презентации малыши готовят сами: учатся искать качественные фото, готовят текст выступлений. Родители не помогают.
Это им в дальнейшем поможет в школе. Сейчас в классах есть интерактивные доски, проекторы, можно приносить из дома готовые домашние задания на флешке. Но детей этому никто не учит – и технические возможности не используются.
— Робототехника, программирование... Какие еще есть направления?
— Дети много рисуют от руки, а на компьютере не умеют. Хотя им в жизни скорее пригодится компьютерное рисование. Банально фото заретушировать, подрисовать — это нужно всем, не только дизайнерам. Наша задача затянуть детей в компьютерное рисование, чтобы они получили навыки, которые им потом в жизни пригодятся.
Мы запустили модуль в двух возрастных категориях. Стартуют с трех раз в неделю и рисуют от руки. Им дают композицию, графику — все как в художественной школе, но в упрощенном виде. Потом один раз в неделю они на компьютере все отрисовывают. Следующий модуль — один раз в неделю от руки, и два на компьютере. К концу года они все три занятия будут рисовать на компьютере мышкой, без планшета.
Кроме основных, обязательных модулей, есть дополнительные, углубляющие знания. К робототехнике дополнительно может идти электроника. Читать ее отдельным курсом не имеет смысла, потому что это скучно, а детям нужна игра. А дополнительно — один раз в неделю — вполне приемлемо. Так потихоньку знания накапливаются.
— Если программы новые и разработаны с нуля, откуда методические материалы? Ведь детей вряд ли увлечет программный код.
— Конечно, все адаптировано под детей. Понятие алгоритмических процессов дается в игре. Есть программное обеспечение Лего, которое идет вместе с наборами по робототехнике. Есть много общедоступных материалов на международном сайте code.org. Образовательные процессы, адаптированные для детей с ясельного возраста: в виде паззлов, игр. Какие-то практики мы берем оттуда, что-то дорабатываем сами. Из этого получается полноценный материал.
— Откуда у тебя все это: модули, программы, методики. Где ты этому научился?
— Нигде не учился. Это просто жизненный опыт.
— Но чтобы учить детей новым технологиям нужно оборудование...
— Еще с Украины у нас осталось два компьютерных класса. В начале учебного года директор СЮТ за свой счет приобрел несколько наборов для робототехники. К концу года сэкономили и согласовали через департамент, чтобы деньги нам переориентировали, – купили еще три набора.
Конечно, этого мало. Чтобы полноценно участвовать в соревнованиях, нужно 15-20 наборов стоимостью по 40 тысяч рублей. Но соревнования — это еще не все. Мы развиваем проектную деятельность, подводим детей к тому, чтобы они создавали проект и его развивали. Разбирать проект нельзя – так уходит один-два набора, они изымаются из общего учебного процесса. Остальных детей учить не на чем.
Сейчас нас включили в финансирование из резервного фонда президента РФ на материально-техническую базу в размере 21 млн. рублей. Средства выделяются на оснащение всей станции: и направления мотокросса, и направления «охоты на лис». У нас же не только Инновационный центр есть.
Но центру тоже достанется. Докупим недостающие наборы. Кроме того, у нас будет серьезная лаборатория по радиоэлектронике, которая позволит делать очень крутые штуки. Отделение подводной робототехники, причем с таким оборудованием, которого нет в Гидрофизе.
Открывается отделение беспилотной авиации — интеллектуальной и управляемой, которое востребовано военными и гражданскими специалистами, к примеру, для изучения экологии города. Будут андроидные (человекоподобные) роботы.
— Дети участвуют в соревнованиях?
— Да, во всех, которые нам доступны. В этом году у нас — по две активности в месяц. В прошлом году были на Робофесте. Там есть секция андроидных роботов. Так вот на материке процентов 80% программистов на Робофесте в этой номинации— девчонки. Они выступают со своими роботами в танцевальных баттлах. Очень зрелищно.
Мы стали представителями Робофест в Крыму. Сами проводим соревнования. Пока в рамках полуострова: Джанкой, Симферополь, Севастополь. Дальше не выезжаем – у нас нет достаточных компетенций. На материке дети в девять лет умеют такие штуки делать! Это не потому, что у нас дети плохие, они талантливые, их просто этому никто не учил. В России дети занимаются робототехникой и программированием с пяти-шести лет. Сейчас мы этот пробел наверстываем титаническими усилиями. В этом году первый раз за всю историю Робофеста будет сборная команда Крыма и Севастополя, которая будет участвовать с 7 по 11 марта во Всероссийском этапе.
Для того чтобы все направление двигалось, нужна активная деятельность, чтобы увлечь детей. Монотонным трудом они заниматься не будут. Нужна движуха, а движуху проводить негде. Соревнования, фестивали, выставки технического творчества, выставки научных изобретений – это должен быть не севастопольский или крымский масштаб. Это должны быть всероссийские мероприятия, чтобы дети видели, чего они могут достичь.
Материковый опыт мы будем долго получать, если будем возить детей по всей России. Это занимает время и требует средств – десятки миллионов.
Поэтому тусовку нужно везти сюда. Тем более, никого зазывать в Крым не надо. Сами приедут – и лучшие тренера, и лучшие команды. К примеру, в подводной робототехнике Владивосток – впереди планеты всей, три года подряд они занимали первые места в мире. И они готовы к нам приехать.
— Но у нас нет подходящих площадок...
— Да, но мы уже над этим работаем. Замгубернатора Юрий Иванович Кривов предложил организовать в Севастополе Центр молодежного инновационного творчества — по нему сейчас идет серьезная работа, выделены средства.
Центр молодежного инновационного творчества — это целевая программа. Бизнесу – ИП или ООО – выделяется субсидия (около 7 млн. рублей) на создание образовательной площадки. Это проекты, мелкосерийное производство, в которых могут участвовать студенты и школьники. Предприятие покупает оборудование, и в течение 10 лет 60% времени работы этого оборудования выделяет под образовательные процессы. В Пензе, где раньше работал Юрий Иванович, таких центров уже 17. Колоссальная цифра! Где-то в России эта идея отмерла, а там случился прорыв: дети загорелись, пошел поток идей, новых проектов.
Кроме того, мы вышли с предложениями по техническим сменам в лагере Ласпи, и в план реконструкции была включена площадка для проведения мероприятий всероссийского уровня.
— Сейчас в городе много говорят о детском технопарке Кванториум. Но мало кто представляет, что это вообще такое. Расскажи.
— Кванториум — это единственная техническая площадка, которая субсидируется государством в большом объеме. Все остальные — я изучал организацию множества детских технопарков — к сожалению, неживые. Либо это личная инициатива Путина: он приехал и сказал: «Сириусу быть», и сделали Сириус – энное количество миллиардов вложили. Это, конечно, классно, но мы понимали, что шанс обзавестись севастопольским Сириусом у нас невелик.
Кванториум – программная вещь, работающая по всей стране, под нее реально было добиться финансирования. Это тоже проект, который курирует лично президент, поэтому он системный и активно развивается.
— Что это такое - Кванториум?
— Технопарк – это большая техническая площадка с высокоточным дорогостоящим оборудованием, на котором не может себе позволить работать средний и малый бизнес. Но можно прийти в технопарк и арендовать площадку под какой-то проект. Такая идея у Сколково и других технопарков. То есть государство спонсирует высокотехнологичное оборудование и привлекает идейный бизнес, который может на этом оборудовании что-то крутое сделать или провести какие-то исследования.
Детский технопарк — это в первую очередь образовательная история. Дети не делают бизнес-проекты, хотя и такое возможно. Кванториум подразумевает, что могут прийти реальные коммерческие заказы, и дети заработают на этом деньги. Но в основном это образовательный процесс.
Идея в том, чтобы поместить детей в образовательную среду, нестандартную с точки зрения классической школы. В Кванториумах нет стандартной мебели, стандартного оформления, стандартного учебного процесса. Все основано на проектной деятельности. Образно, представьте, что дети вместо школы попадают в офис Google. Но Кванториум - это не школа, это дополнительное образование.
Они приобретут опыт, который им пригодится в будущей жизни – через 10-20 лет. Современная школа дает базовое образование, но не дает даже основ профессиональных навыков. А специалиста в области высоких технологий можно родить еще на первом курсе. Сделать это можно, если он будет получать качественное практическое образование с пеленок. Так зачем ждать 20 лет?
— Для кого это будет доступно? Сколько детей вы планируете охватить?
— Проектная мощность Кванториума – 800 детей на постоянной основе. А в год технопарк будет обслуживать до 3,5 тысяч детей – мастер-классы, работа в школах, проекты. В будущем проектная мощность вырастет до 4,5 тысяч человек. Это немного, уже сегодня на СЮТ и по филиалам занимается 1800 детей.
У нас есть ограничения: не более 800 детей. Как только классы увеличатся до 30 человек, процесс встанет, это будет обычная школа.
— Кто финансирует создание технопарка?
— Это будет федеральная субсидия. В этом году она максимальная для Севастополя, Крыма и Костромской области, и составляет 79 млн. рублей. Дополнительно из местного бюджета будет выделено 4 млн. в рамках софинансирования. Эти деньги должны быть потрачены на оборудование и мебель. Ремонт помещений учебного корпуса 4 интерната, где решено разместить Кванториум, делается за счет города. Это еще около 53 млн. Ответственным за реализацию Кванториума в Севастополе является наш СЮТ.
— С детьми, положим, проблем не будет. Желающие заниматься в Кванториуме найдутся. А где брать педагогов?
— Мы уже сейчас начинаем работу по формированию штатов. Требования к педагогам федеральные – это одновременно и очень хорошо, и очень сложно.
Хорошо потому, что образовательный стандарт диктуется свыше, и мы не можем его не выполнить. К примеру, в штатном расписании есть педагог, который будет бесплатно обучать детей Кванториума техническому английскому. И эту ставку, выделенную по федеральным требованиям, на местном уровне нереально обосновать и получить.
Не рекомендуется набирать классических педагогов. Нужно привлекать профессионалов, инженеров, с оплатой труда, в том числе, из привлеченных инвестиций. В Кванториумах жесткое отношение к повышению квалификации — два раза в год педагоги должны проходить 14-дневное обучение на площадках по всей России и в Москве. За этим строго следит федеральный оператор.
Полномочия федеральных операторов очень высокие, так как этот проект курирует лично Владимир Путин. Они могут приехать в регион, прийти к губернатору, к министру и потребовать достаточного финансирования проекта, согласно обязательствам региона. И обычно деньги находят.
— Получается, без президента в деле создания детского технопарка не обойтись?
— Президент лично — нет, но федеральные операторы очень помогли. Особенно при подготовке и согласовании огромного пакета документов.
— Хорошо, субсидию на оборудование нам выделяют. Ремонт в бывшем 4 интернате сделает город. А текущую работу Кванториума кто будет финансировать: зарплаты, коммунальные платежи?
— Город. В том числе в финансирование обязательно включаются средства на командировки педагогов, выезды детей на олимпиады, слеты, соревнования.
В финансировании предусмотрены все расходники — это то, чего у нас не было никогда. Как было? Принес на СЮТ фанеру, сам ее нарезал, выдал детям. Сейчас все предусмотрено: в Москве понимают, что без расходников не будет качественного образовательного процесса, и федеральный оператор строго за этим следит.
Очень жесткая отчетность: недельная, месячная, годовая. Я сначала не хотел этим заниматься, потому что бюрократию не люблю разводить. Теперь вижу: все контролируется федеральными тьюторами с огромным опытом, которые уже на уровне интуиции чувствуют, что где-то денег не хватает детям. И они выезжают в регион, разговаривают с губернатором, с директорами департаментов, и решают финансовые проблемы.
— Было бы здорово, если бы кто-то так поддерживал финансирование обычных школ. Все-таки технопарки — проект элитарный. Сколько их в России?
— Думаю, до 2022 года — срок реализации «Кванториумов» — будет около 200 по всей стране. Программа начала действовать в 2015-2016 годах, и по России они уже работают. Я видел в Казани и в Москве.
В прошлом году мы возили победителей олимпиад в летнюю школу ТинГрад в Пензе. Программа длилась 10 дней. Участвовали и дети, и педагоги — в режиме хакатона решали производственные задачи.
Дети разбивались по командам. У каждой был свой лидер. Этот лидер набирал команду — все как у взрослых: собеседования, встречи. Каждый в команде занял свою позицию: были пиарщики, программисты, инженеры. Возраст детей: 9-11 класс, мы привезли ребят и с 7-го класса.
Педагоги были вовлечены в тот же процесс. Собрались в команду. Стояла задача придумать продукт, реализовать его в технопарке и продать.
— Что вы делали?
— Мы делали головоломку. При этом время было ограничено: 10 часов образовательного процесса и несколько часов на работу со станками. Раньше 3-х ночи мы спать не ложились.
Педагоги в команде были разные. Это не робототехники с инженерами, а обычные учителя русского языка, физики, математики. Их в эту деятельность окунули. Пришлось генерировать идеи, что-то продумывать: саму головоломку, рекламные флаеры, упаковку, веб-страницу. На конечной сессии нам нужно было ее продать. Продали — за 1200 рублей.
— Продали идею или это была готовый продукт?
— Готовый продукт, как в магазине. Головоломка — куб, произвольным образом нарезанный плоскостями. Задача — собрать куб, чтобы он стоял без посторонней помощи. Мы провели исследования, измерили время: за минуту собираешь — «гуру», больше трех часов — «обратитесь по номеру 103». Это все потом напечатали на упаковке в качестве рекламы, прикола.
Собирали и дети, и взрослые. Дети кроме куба умудрились собрать параллелепипед. Процесс сборки снимали на видео, монтировали ролики — головоломка зашла «на ура».
— А дети чем занимались?
— У детей были более серьезные проекты. Плюс был один общий проект. Они собирали двухметрового андроидного робота: есть такой французский прототип Инмув. Это опытный проект: ребята разрабатывают 3D модели робота и выкладывают в сеть. Сейчас в релизе туловище без ног, ноги проходят бета-тестирование.
Международные команды собирают туловище от 1,5 до 2 лет — это реально очень сложная инженерная конструкция. Робот описан, его нужно собрать, напечатать – там тысячи деталей. Рекорд сборки побил Иннополис: они собрали андроида за месяц. Дети ТинГрада справились за 8 дней. При этом они его еще и запрограммировали: он пожал руку губернатору области.
ТинГрад был организован в Пензе при поддержке Юрия Кривова, который раньше работал в Пензе, а теперь у нас, в Севастополе. Есть идея расширить ТинГрад на города-участники, чтобы он приехал и в Севастополь. Проект не будет федерально управляемым, каждый год дети будут ездить в разные места: Пенза, Саратов, Севастополь...
— И все же, давай поговорим о кадрах. Реально ли найти в Севастополе педагогов под такие проекты?
— Как показала практика, реально. Когда я пришел в Инновационный центр, я был один. Сейчас у нас работает семь человек. Мальчики и девочки. Я взял студентку пятого курса, маленькую, живую. Сказал: «Я помогу найти контакт с детьми, потом уйдешь в свободное плавание». Сейчас она возглавила Инновационный центр (я перешел на должность заместителя директора СЮТ) и есть все шансы на то, чтобы она стала моим заместителем в «Кванториуме»
Потом приехала девушка с Камчатки. Мы на нее смотрели – глазами хлопали: «Ставка 9 тысяч, как ты проживешь? Чего ты приехала?» Она отвечает: «Там все серое, а я художник». Она преподает компьютерную графику.
— Сколько люди получают?
— Наш директор очень хорошо относится к педагогам, старается выписать премии в рамках законодательства. На ставку 18 часов получается 12 тысяч грязными. В основном все работают больше чем на ставку. И подрабатывают.
— Но ведь на эти деньги невозможно прожить.
— Больная тема. В нашей сфере неидейных нет. Эта сфера только для идейных — тех, кто хочет что-то дать детям, и может это по финансам себе позволить: либо уже смирился, либо подрабатывает.
— Но это же – циничный популизм. Какое-то время на идее можно продержаться, а потом человеку нужна финансовая самореализация, иначе выгорание неизбежно.
— Да, можно добиться зарплаты в 25-27 тысяч рублей с большой нагрузкой и премиями. На эти деньги в Севастополе можно прожить без аренды квартиры. Дальше, к сожалению, расти некуда. А педагогов нужно сохранять. Мало людей, которые хотят и могут передать что-то детям, не все инженеры на это способны.
Я их не обманываю, не обещаю золотые горы. Ставка — 8 тысяч на руки. Это не полная занятость, можно скорректировать график под подработку. Но приоритетная наша задача – обеспечить одно место работы и одно дело.
Например, мы планируем вырасти в НКО и участвовать в грантовой деятельности. У нас есть проекты по работе с детьми с инвалидностью, по дистанционному обучению детей сельской местности. Причем сейчас мы это делаем не за деньги, а за идею. Но это те направления, по которым можно поучаствовать в грантовых программах. Благодаря грантам мы сможем поддерживать педагогов в течение года, развивать базу.
Второй способ удержать педагогов — хорошая материально-техническая база. Им интересна эта среда, и они хотят работать на этом оборудовании. Каждый педагог — сам еще в душе ребенок. На курсах повышения квалификации в Иннополисе сто человек учителей играли в конструкторы Лего целыми днями. Да, они решали серьезные математические задачи, но по факту – это игра. Когда педагог увлечен, то и дети вокруг увлечены.
— Нет страха, что все, что вы сейчас созидаете, может в один прекрасный момент закончиться? Решат, что в бюджете денег на детей больше нет, и закроют все.
— У меня нет розовых очков. И я не загадываю на 30 лет вперед. Украина дала педагогам уникальный опыт: мы научились выкручиваться.
Есть опасения, поэтому мы стараемся все подтверждать бумажными актами, чтобы отыграть не получилось. Чиновникам сложнее, они боятся за свои карьеру и невыполнение проектов, поэтому решения у них более осторожные. А я ничего не боюсь, я иду в кабинеты ради детей. Моя задача – принести в Севастополь опыт со всей России. У нас этого опыта не было, а сейчас, на патриотическом порыве, есть возможность и материальную базу, и инженерные кадры в Крыму возродить.
Там где сталкиваемся с недопониманием, мы стараемся пробить этот барьер, показать, что это действительно нужно: для будущего детей и будущего региона. И многие в итоге нас поддерживают.
— Хорошо, с педагогами все туманно. А что же ребенок? Не будет ли шока от столкновения с реальностью? Вот он учится в школе, в университете — все на классном, современном оборудовании. А потом выходит во взрослую жизнь, где попросту нет мест для применения навыков и знаний. Мы выращиваем по факту еще одного педагога СЮТ, потому что идти некуда — ни станков, ни программирования.
— Эти проекты создаются, чтобы удерживать мозги в регионе и развивать промышленность. С этой точки зрения нам будет трудно — санкции. Можно развивать айтишный кластер – у нас неплохая школа СевГУ, которая дает приемлемую базу. Потом ребята адаптируются, развиваются.
На материке уже есть заинтересованность в кадрах за хорошие деньги. В Иннополисе есть университет нового формата, а рядом технопарк, где базируется Сбербанк, Газпром...
— Это госкорпорации. А где частный бизнес?
— С этим сложнее. Но в той же Пензе первые выпускники ТинГрада стали достаточно успешными стартаперами. Один вырос в международный проект: у него офисы в Пензе, Москве, Лондоне. Можно судостроительную отрасль в Севастополе поднять. Другой вопрос, насколько высокооплачиваемыми будут рабочие места?
Сейчас мы пытаемся дать профориентацию, чтобы максимум детей имели какие-то инженерные задатки. Пригодится ли им это в жизни? В любом случае, больше вероятность, что они самореализуются. Но удержать гениев в Севастополе будет практически невозможно. В России есть места, где инженеры получают по 150-180 тысяч официальной зарплаты на пятидневке — неплохие деньги. В той же оборонке такие кадры востребованы.
Другой вопрос, что мы сами не знаем, что завтра будет востребовано? Мы столкнулись с тем, что нет программ образовательных, методической базы. Математика – древняя наука, а у нас – вообще голяк. К чему готовить детей? К примеру, в Иннополисе нам сказали: на чистую робототехнику заказа нет. Есть на программистов. Но детей можно увлечь программированием только в игре, в том числе на робототехнике. Хотя тот же Кванториум от Лего робототехники уже отказывается и переходит к задачам более близким промышленности.
— Но мир меняется молниеносно. Сегодня в нашей жизни почти нет роботов, а завтра они будут в каждом доме. Нужно программировать, обслуживать... Те же беспилотные автомобили — уже реальность.
Да, на Робофесте есть группа AutoNet. Это как раз кодинг для автомобилей – на Java, C и Python (языки программирования — прим.). Возраст – 9+. Дети знакомы с понятием нейросети, распознавания образов.
— Девятилетки кодят на Питоне?
— Да, это уже есть в образовании детей. Быстро бежим. Надо инженеров, программистов, техников воспитывать с детского сада.
Чтобы ускорить это движение здесь, в Крыму, мы пытаемся объединить всех робототехников – и коммерческих, и некоммерческих. Убеждаем ребят, что мы не конкуренты, что создавать рынок мы должны вместе. Родители не будут долго платить за то, что их ребенок просто играет в Лего. Они умеют считать деньги. Нужно, чтобы ребенок получал знания. А знания – это олимпиадные движения, соревнования, фесты – та движуха, которую и поддерживает Инновационный центр СЮТ.
Мы хотим учиться сами и образовывать педагогов Севастополя, вместе организовывать олимпиадные движения и совместные проекты. Чтобы создать сообщество, двигающееся вперед.
Сейчас у нас новая задача — крымское робототехническое сообщество. Севастополь маленький. Нужна масштабность, чтобы детям было интересно, чтобы «Вау, тут столько всего!» После ТинГрада меня спрашивали: «Какую олимпиаду надо выиграть, в какой стране, чтобы еще раз сюда попасть?» Айтишники еще и достаточно замкнутые дети, а в своей среде они раскрепощаются, вливаются в коллектив. Мы хотим в Севастополе и Крыму создать такую среду.
Есть планы и по международному сотрудничеству. Да, мы под санкциями. Но есть Ближний и Дальний восток, международные лагеря. Есть иранские, армянские, белорусские, казахские команды, которые готовы сотрудничать. Китайцам можно и приглашения не присылать, они сами приедут. В таких проектах у детей стираются границы — это уже не Севастополь и Крым, это весь земной шар. Дети смогут делать проекты и делиться ими со сверстниками в разных странах.
