Основа экспозиции — фотографии известного в свое время фотографа Михаила Мазура. «Здесь, на этой выставке очень много разных авторов фотографий, однако у Мазура — совершенно отдельные фотографии. Он не просто фотограф, он художник», — говорит автор выставки, Вадим Прокопенков.
Мазур был статусный фотограф, удостоенный звания «Поставщик Высочайшего Двора» за снимки родственников царствующей особы. Побывать при дворе и запечатлеть императора, императрицу и их детей Михаилу Павловичу ни разу не удалось, но звание помогло ему в продвижении бизнеса.
В 1913 году Мазур обратился к севастопольскому градоначальнику с прошением на строительство здания по адресу Большая Морская, 25. Здание построили уже в следующем году. Нишу фасада оформили как морскую раковину, в ней — две большие витрины, где в большой раме был выставлен во весь рост портрет великого князя Александра Михайловича Романова.
Было это в год начала Первой мировой войны и за три года до Революции — событий, которые перевернут и жизнь Мазура, и жизнь Севастополя.
У Мазура было 13 детей. На открытии выставке присутствовала уже очень пожилая внучка и правнучка Михаила Павловича. Выступая перед публикой, обе не могли сдержать слез.
Правнучка Мазура Людмила возглавляет в Москве Ассоциацию творческих коллективов «Первоцветы» и планирует перебраться в Севастополь. «Я надеюсь, что мы сможем сделать хоть малую долю того, что сделал мой прадед для Севастополя — построил кинотеатр на Большой Морской, у него была своя фотомастерская, — говорит она. — Он очень многих севастопольцев перефотографировал. Сейчас мы учреждаем некоммерческую организацию „Ассоциация профессионалов
Есть шанс, что Людмилу Мазур поддержат: сопереживание всему дореволюционному сейчас в тренде.
«Как мне кажется, те люди были удивительно счастливы, — говорит, глядя на снимки, спикер заксобрания Севастополя Екатерина Алтабаева. — Не было еще 1905 года,
«У меня болит душа, когда я хожу по нашим улочкам и вижу, как
Вопрос довольно странный: между нами и героями этих снимков — Революция, Гражданская война и Великая Отечественная, после которой в Севастополе не осталось почти ни одного уцелевшего дома.
Но поменялись не только лица зданий, поменялись и лица людей.
«Меня больше всего потрясают фотографии предвоенного и военного времени, это совершенно другие лица, совершенно не похожие на нас, — не может сдержать эмоций историк и редактор Майя Апошанская. — Они все красивые до невозможности! И все такие понятные, такие родные».
Чувство родства, наверное, все же субъективно, но вот понятные — с этим можно согласиться. Мы становимся ближе к дореволюционной России, потому что становятся похожими принципы, по которым построена наша общественная жизнь.
«Старые фото всегда заставляют посмотреть на себя и задуматься, а какие фотографии оставим мы?», — говорит Апошанская.
Ответ на этот вопрос, наверное, зависит от сословия, к которому вы относитесь.