О том, почему иностранные яхты предпочитают обходить порты Крыма десятой дорогой, «Примечания» писали не раз. Дело не в санкциях, а в множестве нелепых требований со стороны пограничников и таможенной службы, превращающих обычных яхтсменов-туристов чуть ли не в преступников.
Однако и местные, севастопольские, моряки страдают от формальностей, которых раньше не было. Эти избыточные правила превращают любой выход в море в головную боль.
Перед каждым выходом в море владелец маломерного судна должен уведомить о нем погранслужбу. Так было всегда, причем в замшелые времена на рубеже 2000-х на погранзаставу нужно было являться лично. Потом «режим» немного ослабили: пограничникам можно было отзвониться непосредственно перед выходом, с причала, а то и вовсе доверить эту миссию дежурному. После того как все лодки рыбаков выходили в море и шум на пирсах затихал, дежурный спокойно набирал погранцов и сообщал им номера отшвартовавшихся лодок.
С 2014 года правила ужесточились. Теперь о выходе в море, как и на материке, нужно сообщать за четыре часа. Причем эти формальности не нравятся не только лодочникам — пограничники сами от них страдают.
Лодки у мыса Фиолент. Фото: Тихон Синицын
«Некоторые специально заводят будильник на три часа утра, чтобы отзвониться ровно за четыре часа, — рассказали «Примечаниям» лодочники, выходящие с причалов в Омеге. — Троллинг такой. Хотя с вечера тоже не всегда получается дозвониться: то не отвечают, то трубку снимают и сразу кладут. Иногда часа два уходит на то, чтобы сообщить: «Завтра выйду утречком на часок».
За четыре часа многое может измениться, говорят моряки. «Решил человек выйти в море да передумал. А у пограничников он числится. Проходит несколько суток, его начинают искать, звонят на причал, а он и не выходил», — приводят они пример возникающих проблем.
«Свобода пропала, — сетуют лодочники. — Раньше как было? Появилось у тебя свободное время — прыгаешь в машину, мчишься на причал, через 20 минут уже в море с удочкой. А сейчас звонит тебе приятель: «Приходи, тут клюет». Пока отзвонишься, пока выйдешь — все уже домой идут с полными ведрами».
Изменился и режим проверок. Пять лет назад рыбаков тоже могли прихватить в любой момент: и в море, и на причале. Но береговая охрана выходила в патруль гораздо реже. Теперь проверки стали непредсказуемо регулярными: пару недель может длиться затишье, а потом — каждый день шерстят.
Рыбаки. Фото: Тихон Синицын
Проверяют документы и на воде, и на пирсе, сразу после прихода. Причем паспорта должны быть не только у капитана судна, но и у всех пассажиров. К наличию документов лодочники относятся строго. Если на ялике не окажется указанного в судовом билете оборудования — жилетов, сигнальных ракет, компаса или фонаря, накажут только капитана. Если же обнаружится пассажир без паспорта — могут закрыть весь причал, говорят моряки. Правда, никто из собеседников «Примечаний» так и не смог вспомнить случая столь сурового наказания.
Строгие правила все стараются исполнять неукоснительно: сказали, звонить за четыре часа — значит будут звонить за четыре. Видимо, поэтому никто из наших респондентов так и не вспомнил, что с 1 октября 2017 года ФСБ России смягчила правила для маломерных судов и транспорта. Теперь о выходе нужно предупреждать не за четыре, а за два часа.
Ночные выходы разрешены только тем, кто имеет на борту передатчик автоматической идентификационной системы АИС. Без него после заката в море не пустят. Стоит такой прибор в среднем 50 тыс. рублей, что для многих рыбаков является суммой просто неподъемной.
Погружения в темное время суток и подводная охота тоже запрещены. «Пограничники прямо говорят: «У нас в стране понятия ночного дайвинга не существует»,
— рассказывают на причале. — Хотя многие выбирают этот вид спорта только из-за возможности ночных погружений. В темноте обитатели морских глубин более активны и расслаблены, они ближе подпускают к себе человека. Наблюдать за гидробионтами при свете фонарей — непередаваемое удовольствие».
Кроме того, ночные погружения входят в программу обучения дайверов — по ним сдается отдельный зачет, который просто невозможно сдать, подчиняясь всем правилам ФСБ.
Дневные погружения силовики тоже контролируют. Отправляясь в море с аквалангами на борту, нужно уведомить пограничников, что собираешься нырять. «А вдруг ты диверсант? — смеются дайверы. — Хотя любой, кто хоть раз нырял, понимает, что с обычным аквалангом ты далеко не уплывешь – максимум час под водой».
Все это замедляет развитие морского туризма, говорят владельцы маломерных судов. Ведь прогулки на лодках, рыбалка с ялика и ночные купания пользуются спросом у туристов. Пограничники об этом знают и идут навстречу — но лишь точечно. В той же Балаклаве силовики долгие годы закрывали глаза на отсутствие документов у пассажиров яликов —– пляжников в купальниках.
Выход тоже был упрощен: коммерческие перевозчики сообщали о намерении покинуть причал лишь раз в сутки, утром, хотя выходили из бухты несчетное количество раз на пляжи Ближний, Золотой и Васили.
Весной этого года, в преддверии строительства Балаклавской яхтенной марины, ФСБ России издала приказ №182 от 23.04.2018, в котором одной строчкой отменила пограничный режим в районе Балаклавской бухты — от мыса Фиолент до мыса Айя.
Теперь балаклавским лодочникам завидует весь Севастополь. Им не нужно бесконечно набирать номер пограничников, чтобы выйти в море — достаточно отметиться в журнале на причале. Ночью можно выходить без АИСа.
Контроль при этом усилился. «При Украине погранцы в море почти не выходили, — вспоминают балаклавские моряки. — Делали вид, что несут службу, а сами солярку списывали, сливали и продавала водителям маршруток».
Теперь пограничники патрулируют акваторию практически ежедневно. И хотя за мелкие нарушения — выход в сторону бухты Ласпи или за мыс Фиолент — никого особо не наказывают, за пределы района с отмененным пограничным режимом ялики все же стараются не вылезать.
Неудивительно, что в популярной у туристов Балаклаве цены на морские развлечения гораздо выше, чем в других районах Севастополя. Если за рыбалку с лодки здесь берут 2,5-3 тыс. рублей в час, то в той же Омеге лодочники просят 3,5-4 тыс рублей за весь день — 6-8 часов в море.
Севастополь с моря. Фото: Тихон Синицын
Лодочники, швартующие ялики к причалам Казачьей или Стрелецкой бухт, могли составить конкуренцию балаклавским коммерсантам. Но избыточные правила делают работу с туристами невозможной. Как объяснить человеку, приехавшему к причалу налегке, что его не возьмут в море без паспорта, а сам выход возможен только через четыре часа?
Понятно, что пограничную зону, тем более у базы Черноморского флота, нельзя делать полностью открытой. Но одного участка акватории протяженностью около 10 морских миль для Севастополя, чья береговая линия составляет 152 км, явно недостаточно.
Однако надеяться на послабления ради развития туризма не приходится. Этим летом Министерство транспорта России предложило полностью закрыть для гражданского судоходства большие участки акватории в районе бухты Казачьей и мыса Фиолент — для защиты от террористических угроз. В этих зонах любые суда будут ходить только с разрешения командования ЧФ. Какие конкретно объекты защищают от рыбаков военные, непонятно, но, судя по карте, значительная часть причалов, где швартуются сейчас ялики и небольшие яхты, будут вынуждены закрыться.
