Обращение телеведущего Владимира Соловьева к Совету Федерации стоит того, чтобы прослушать его полностью – этот шедевр охранительской риторики взывает к памяти графа Уварова и Константина Победоносцева. Напомнив сенаторам, как украинский пранкер распространил в Рунете слухи о 300 погибших на пожаре (на самом деле жертв было 64), Соловьев призвал власти к «законодательным изменениям» в части установления ответственности за распространение заведомо ложной информации.
Речь вызвала большой резонанс в соцсетях. Большинство комментаторов, даже не уличенных в какой-либо оппозиционности, восприняли призывы Соловьева негативно. Они напоминают о том, что соцсети – это не всегда слухи, дезинформация. Пример тому — недавние события в Волоколамске. О массовом отравлении детей выбросами газа на мусорной свалке долго не сообщало ни одно околовластное СМИ. О том, что задыхающиеся горожане вышли на десятитысячный митинг — тоже. Информация распространялось главным образом в соцсетях и, в отличие от истории с Кемерово, не была фейком.
По мнению комментаторов, Владимир Соловьев призывает к постепенной ликвидации свободы слова. Высказываются мнения, что публичная общественная дискуссия в стране умирает, а политическое поле превращается в пустыню с обреченным караваном тех, кто еще не осознал чрезмерность наказания за репосты и лайки в силу выборочности применения законов.
Но даже если отвлечься от политики: соцсети и мессенджеры давно стали для многих безальтернативным средством персональной коммуникации и самовыражения. «Примечания» опросили активных пользователей соцсетей в Крыму и Севастополе, готовы ли они к отключению от Facebook.
Максим Мишин, севастопольский общественник, экс-чиновник. На Facebook больше 5 лет, 4100 друзей, активный пользователь.
В случае блокировки Фейсбука моя жизнь никак особо не изменится. Будет альтернатива в любом случае, и люди перекочуют в новую социальную сеть. Продолжат с чистого листа, сознание и мышление не поменяется. Блокировка – это борьба с ветряными мельницами.
Я бы, наверное, лучше занялся Телеграмом. Последнее мое сообщение в Фейсбуке касалось сообщений о продаже наркотиков, которые приходят в телеграме детям.
Я бы пошел по пути идентификации каждого пользователя. Наверное, все-таки она должна быть в соцсетях. Все вбросы, которые осуществляются, опять же по Кемерово – неизвестно, кто за этим стоит. Например, заход в соцсети через Госуслуги – почему нет? Человек должен понимать, что за каждое слово, которое будет обронено, он может понести ответственность.
Ольга Дронова, севастопольская общественница. На Facebook около 4 лет, 3200 друзей, активный пользователь, ведет свою группу.
Если доступ к Фейсбуку закроют, ничего особо не изменится. В других соцсетях у нас тоже есть страничка. Не будет Фейсбука, будут аналоги. Мне важно донести до людей мою деятельность. Я ежедневно даю комментарии СМИ, и далеко не все из этого публикую в соцсетях. Не перепечатываю. Для меня Фейсбук это больше средство трансляции моих мыслей и возможность общаться.
Нацбезопасность – это главное в стране. Наверное, если будет принято решение закрыть доступ к Фейсбуку, оно будет принято не с бухты-барахты. Возможно будет какая-то подоплека, о которой мне неизвестно. Я спокойно к таким вещам отношусь, для меня это [блокировка] не является смертельной историей.
Я не согласна с Соловьевым в том, что Фейсбук формирует наши мозги. Точно так же можно говорить, что телевидение влияет на наше сознание. Давайте выбросим телевизоры тогда, компьютеры. Необходимо из разных источников формировать свое независимое суждение. Плюс каждая блокировка повлечет создание чего-то нового. Тот же сухой закон давайте вспомним. Вырубили виноградники — люди начали гнать самогон.
Правда и ложь в современном мире – понятия, которые уже смешались между собой. Вопрос не в правде и лжи. Вопрос в том, что есть огромное обилие подачи информации. Мне кажется, что надо учить людей. Я бы вернулась к образованию. Надо воспитывать образованное поколение, способное разобраться в информационной клоаке.
Илья Большедворов, крымский общественник. На Facebook около 3 лет, 4800 друзей, активный пользователь.
Если Фейсбук будет закрыт – это будет печально. Это практически единственная социальная сеть, где можно проявлять какую-то политическую и общественную активность. Она более деловая, и не столь бытовая, как «Одноклассники» и «ВКонтакте».
К идеям ограничить доступ к Фейсбуку я отношусь отрицательно. Почему именно Фейсбук? Это наиболее активно используемый инструмент для донесения информации – деловой, общественно-политической. Взять те же вбросы по Кемерово. Если какая-либо информация властей вызывает у людей недоверие, то это проблемы в первую очередь самой власти.
Сегодня нет доверия к СМИ. Люди более охотно верят постам в Фейсбуке. Это в первую очередь вопросы доверия. Взять и заблокировать соцсеть – не выход. Это абсолютно недопустимо. Также можно запретить людям высказываться в принципе. Форумы запретить, вообще все.
Кроме того, блокировка невыгодна самим властям. Они не смогут отслеживать уровень протестных настроений в регионах, если заблокировать свободное высказывание мыслей. Федеральная власть должна ориентироваться и отслеживать то, что происходит в регионах.
Алексей Ладин, адвокат, общественник. На Facebook около 3 лет, активный пользователь.
Я привык получать информацию в частности из соцсетей, общаться в мессенджере. Что-то изменится – стану более активно пользоваться другими ресурсами.
Сейчас вообще идет общий тренд на цензуру в интернете. Мессендежры и соцсети, от которых нельзя получить сведения без решения суда, пытаются задавить и заблокировать. Телеграм – яркий пример.
Многие пеняют Телеграму на анонимные каналы, авторы которых занимаются распространением наркотиков или какой-то запрещенной информации. Но я не знаю ни об одном предписании Роскомнадзора о блокировке таких каналов и авторов. Кстати Дуров говорит, что они ежедневно блокируют тысячи таких каналов и пользователей. И я не думаю, что Роскомнадзору было бы отказано, если бы они направили предписание об удалении канала с таким контентом. Просто РКН этого не делает.
Он хочет просто закрыть все и сразу — властям надо взять интернет под тотальный контроль. Законных ограничений свободы слова в России масса. Но все прослушивание и чтение переписок должно быть по решению суда. Власть хочет от этого избавиться.
Елена Сафонова, член Общественной палаты Евпатории. На Facebook около 6 лет, около 2000 друзей, активный пользователь.
Если Фейсбук заблокируют, ничего в моей жизни не изменится. К подобному закручиванию гаек отношусь негативно, потому что я за общественность и считаю, что если ей нужен Фейсбук, то она должна им пользоваться, и никто не имеет право ограничивать доступ к той или иной информации.
Если есть публикации, которые могут угрожать безопасности страны, то их можно заблокировать и не показывать, решать проблемы адресно, а не рубить с плеча.
Роман Стариков, политолог, помощник депутата Госдумы. Около 5000 друзей, активный пользователь, помогает политикам вести соцсети.
Мое начальство не будет пытаться влиять на мои соцсети. Я материковый человек, и не нахожусь в этой крымской жесткой системе администрирования.
Фейсбук – это основная моя страница и в том числе – это инструмент работы и источник получения информации. Фейсбук стал очень активным и оперативным инструментом работы депутата любого уровня, тем более – Государственной думы. Если в Крыму закроют Фейсбук, то не думаю, что это станет проблемой. Мы живем в 21 веке и, скорее всего, будет предостаточно путей обхода блокировки.
