Севастополь гремит масштабными проектами. То транспортную схему новую внедряют, то тоннель на Северную рыть хотят. Строятся ТЭС, в планах – гражданский сектор бельбекского аэропорта, строится «Таврида». Все это, конечно, «для людей», и все это хорошо. Для тех, кто может себе позволить купить и содержать автомобиль, купить билет на самолет. Современный Севастополь для нас с вами. Но не для тех, кто волею судьбы остался за бортом — без крыши над головой, без еды, медобслуживания и часто документов. Их жизни местные власти не интересуют, хотя помощь этим людям не требует масштабных вложений и особых усилий.
Простой пример: в Севастополе нет ни одного пункта санобработки.
Если человек без определенного места жительства заболевает, и каким-то образом ему удается попасть в больницу, его кладут в общую палату без предварительной обработки от вшей. Да что там бомжи - не обрабатывается никто.
Наверное, все помнят историю с балаклавской бабушкой Тамарой Баяджи, которой на Первом канале была обещана хорошая жизнь в «самом лучшем пансионате Крыма». Когда волонтеры забрали бабушку из ее ракушечной коробки, грязную и полуслепую, с еле работающими легкими и положили в больницу, обрабатывать ее от вшей было негде. Бабушка с педикулезом перевозилсь с больницы в больницу, лежала в общих палатах.
Когда волонтер Настя Макеева спросила медсестру, где можно обработать бабушку от вшей, та пожала плечами. Девушка сняла с бабушки шапку, под которой не было видно волос из-за насекомых. В ответ медсестры начали кричать «Мы же едим!».
Обрабатывать бабушку в итоге пришлось собственноручно, основываясь на той информации, которую удалось найти в Интернете с помощью аптечных средств. «Я мыла ее этими лекарствами 4 раза, но от вшей мы так и не смогли избавиться», — говорит Настя.
Уже во время передачи на Первом канале ведущая несколько раз обрызгивалась средством против вшей, останавливая съемки.
Аналогичная история была с другой бабушкой. У Неонилы Тимофеевны Клярской 1936 года рождения мошенники отобрали и продали квартиру, рассказала «Примечаниям» другой волонтер Елена Журавлева. Бабушка нашла приют в заброшенном доме практически в центре города. Там нет ни света, ни воды, ни туалета. Волонтер занималась восстановлением документов Неонилы Тимофеевны, параллельно ей надо было пройти медкомиссию дерматолога для постановки на учет как нуждающуюся в жилье. Дерматолога пройти не удалось – сначала бабушку необходимо обработать от педикулеза. А негде.
«В Севастополе нет ни одного пункта санобработки, — говорит Елена. — В Крыму есть один – в Феодосии. Там мне сообщили, что обрабатывают только детей.
При Украине в Севастополе санпропускник был при санэпидемстанции на Коммунистической. Сейчас там Роспотребнадзор, и пункта уже нет. Они занимаются обработкой помещений, но не людей.
Не оказывают такую услугу и в доме престарелых. Нет ее и в инфекционке. Единственный вариант был стричь, но ни одна парикмахерская не согласилась».В итоге Елена, вооружившись роликом с Youtube и рекомендацией дерматолога, сама купила лекарства, необходимый гребешок, нагрела пять бутылей воды и на улице обработала бабушку лекарством.
«Приехала к ней, посадила бабку прямо на улице, намазала лекарством, через час вычесала, сожгла волосы, которые повылазили совсем, помыла голову, одела в чистый платочек и поехала к дерматологу, чтобы проверили. Слава богу вши прошли».
Бездомные — не мифические существа с окраины. Это люди, живущие часто в центре города, в подвалах, пещерах, заброшенных зданиях, подъездах. Они тоже люди. И пункт санобработки необходим – если не ради их здоровья, то хотя бы ради здоровья других жителей города.
«Люди с педикулезом ходят по рынку, ездят в транспорте, — говорит волонтер. — Все это с них сыпется.
— Жить им тоже негде - ютятся по подвалам. Я обратилась к депутату Татьяне Щербаковой. Говорю вот надо это сделать. Она мне сказала, что дом для бомжей хотели построить в Орлином, но местные жители воспротивились. Так это вопрос и повис. Не получается у властей найти помещение, вот так мне отвечают».
Губернатор Дмитрий Овсянников поручил разработать предложения по созданию пристанища для бродяг. Но воз и ныне там. Сегодня в правительстве снова говорили о приюте. Но опять же как-то безрезультатно. «Приют нужен. Где-то в сельском районе», — говорит замгубернатора Кривов. Глава департамента соцзащиты Станислав Борисенко с ним соглашается. Вот и все.
Отсутствие пункта санобработки – не единственная проблема. По данным источников «Примечаний» в профильном управлении правительства Севастополя, на данный момент в городе проживает порядка 2000 бомжей, но точный учет никто из ведомств не ведет. В то же время в Севастополе нет ни одного спецприемника для бездомных, ни одной ночлежки и ни одного пункта обогрева, несмотря на то, что разговоры о необходимости строительства таких объектов ведутся властями не первый год.
По словам Елены, в департаменте соцзащиты ей сказали, что строить приемник для бомжей нельзя — Севастополь станет Меккой для бомжей всего Крыма. Ночлежки необходимо строить по всему полуострову, но делать это никто не спешит.
Нет и отдельного помещения для питания бездомных. Настя Макеева говорит: в Севастополе есть несколько фондов, которые в достатке спонсируют волонтерские организации продуктами. Ребята готовят, ездят по районам города, кормят бездомных. Но если бы был один или пара пунктов централизованного питания, было бы гораздо легче.
«Люди бы знали, где можно покушать, — говорит Макеева. — Все, что надо от властей – это определить нам такие места. Нам даже денег не надо, есть у нас продукты, все есть. Просто дайте нам место под такие столовые».Ей вторит Елена. Все выше перечисленные нужды можно было бы объединить: построить санпропускник при больнице, сделать здесь же ночлежку и столовую для нуждающихся. Нужна лишь воля властей.
К сожалению, волю пробудить может только резонанс в СМИ. Так произошло, например, после выхода нашего материала про женщину, живущую в пещере в центре города — ее судьбой заинтересовался Первый канал. Федеральные телевизионщики взяли комментарий у начальника управления социального обслуживания правительства Севастополя Жанны Финогеновой. После этого департамент труда и соцзащиты активизировался, стал предлагать волонтерам свою помощь и сейчас занялся оформлением ее документов.
«Мы обращались по этому вопросы в департамент, но пробиться не смогли, — говорит Макеева. — интерес проявился после того, как тему подхватили СМИ».